Peskarlib.ru > Русские авторы > Алена ВАСИЛЕВИЧ > Чингисхан

Алена ВАСИЛЕВИЧ
Чингисхан

Распечатать текст Алена ВАСИЛЕВИЧ - Чингисхан

Это моя трёхлетняя соседка... Подождите-подождите, не перебивайте. Нет никакой ошибки. Повторяю: и соседка, и Чингисхан. В коротюсеньком розовом платьице, с белым капроновым бантом на всю голову, с озорными чёрными глазёнками. Они у неё то прячутся, как мышата, в раскосых узеньких щёлках и это значит, Чингисхан смеётся; то заливаются ручьями слёз — и это значит, что Чингисхан непременно хочет настоять на своём, а ей пока не удаётся. И ещё умеют эти глазёнки хитро-хитро выслеживать свою очередную жертву: какого-нибудь карапуза, которого Чингисхан хочет обязательно поколотить...

Вообще-то у соседки моей — Чингисхана — имя самое ласковое, самое дружелюбное из всех, какие я только знаю: Аленка. Правда, пользуются обычно этим именем только Алёнкины мама и папа. А на улице за свои татарские раскосые глазёнки и крутой нрав Аленка прозвана Чингисханом и отзывается на это имя очень даже охотно...

Впервые появилась она у нас во дворе нынешней зимой. Бегу я как-то с работы домой (на улице морозище!) и около своего крыльца натыкаюсь на круглую кадушечку, в красном пальтишке, в валенках, в пуховом платке. Чтобы не замёрзла, кадушечку ещё перевязали большим шарфом.

Любопытная личность. Интересно познакомиться.

Пытаюсь заглянуть кадушечке в лицо, а у неё из-под надвинутого на самый лоб платка лишь торчат оттопыренные губки. Такие потешные, такие симпатичные.

— Здравствуйте вам! — здороваюсь с кадушечкой.

А она как фыркнет на меня:

— Иди!

Вот тебе и знакомство!

Тут подбежала к кадушечке мама (она стояла неподалёку с соседкой), начала журить девочку. Хотела даже отшлёпать, но я заступилась.

— Ну за что же вы её? Она такая хорошая, такая умная девочка!

В ответ кадушечка подняла на меня хитрющие свои раскосые глаза и надулась ещё больше: вероятно, не поверила...

Правда, позже отношения у нас наладились. Теперь Аленка встречает меня с работы решительным заявлением:

— А я пойду к вам!

И если только я не найду способа отклонить это её заявление, она моментально обгонит меня и сколько есть силы молотит ногами и кулачками в нашу дверь.

Частенько я пытаюсь перехитрить Чингисхана.

— У нас ещё никого дома нету.

— А вот и есть, а вот и есть! — не обращает внимания на мою дипломатию Чингисхан и ещё по дороге объявляет: — Мы будем играть в куклы.

«Мы» — это означает, что с нашей площадки Чингисхан прихватит с собой ещё свою подружку — синеглазое шелковистое, словно из мягкого льна, существо, по имени Наташа. Своих обещаний Чингисхан на ветер не бросает. Я и раздеться не успею, как в дверь уже стучат две пары ног и две пары кулачков.

Надо принимать гостей.

Их, конечно, можно было бы и отправить, этих гостей, пусть лучше погуляли бы на свежем воздухе, — но у них есть заступница, моя дочь.

Она хоть и вертится уже целыми часами перед зеркалом, но отказать себе в таком удовольствии, как игра с Чингисханом и Наташей в куклы, не может.

— Ах вы, мои обезьяны! — встречает она гостей.

— Ах ты, моя базяна! — отвечают ей гости.

Общий язык найден. Гости падают животами на тахту, дрыгают в воздухе ногами, толкают друг дружку, пищат, хохочут. Хохочет, смеётся с ними и моя дочь. Так начинается каждая встреча.

Я безнадёжно махаю рукой: тут уж ничто не поможет, никакая дипломатия. «Базяны» — да и только.

Потом мы садимся обедать.

— Мы тоже хотим есть! — по обыкновению первая заявляет Чингисхан.

Её не надо приглашать, она уже сидит за столом.

— Мы тоже хотим есть! — вторит Наташа.

— Разве ваши мамы до сих пор не кормили вас? — спрашиваем мы у гостей.

Не моргнув, обе смотрят на нас святыми глазами.

— Нет, не кормили.

— Ах, какие плохие ваши мамы!

— Ах, какие плохие васы мамы! — хором повторяют гости.

— Ну, тогда мыть руки!

— Я не хочу! — объявляет, усаживаясь поудобнее, Чингисхан.

— И я не хоцу! — чуточку робея, повторяет Наташа.

— Ну, тогда — марш из-за стола!

— А я не хочу! — не доставая до пола, чтобы топнуть, размахивает в воздухе ногой Чингисхан и стучит смуглым кулачком по столу.

— И я не хоцу! — тоже повторяет Наташа и тоже шлёпает по столу незагорелой ручонкой.

— Ах вы, ослушницы! — Моя дочь берёт гостей за руки и тянет в ванную комнату.

Гости упираются, визжат, заливаются смехом, но всё же идут за дочерью. Умывшись, Чингисхан снова захватывает инициативу в свои руки.

— Мы не хотим борща!

— Мы не хотим борсца! — кричит и Наташа.

— Чего же вы хотите?

— Я хочу яйцо! — требует Чингисхан.

— И я хоцу айцо! — повторяет Наташа.

— «Айца» нет. Ешьте сырники со сметаной.

Берут вилки и начинают ковырять сырники, потом макают в сметану и облизывают.

— Невкусно! — заявляет Чингисхан и отодвигает тарелку.

— Невкусно, — повторяет Наташа и бросает вилку.

— Ах вы, поросята! — не выдерживает моя дочь. — Вот я вам сейчас покажу «невкусно»!

— Ты сама поросята! — не остаются в долгу озорницы и тут же требуют: А вот это что? Хотим этого!

— Это кисель.

— Хотим киселя! Хотим киселя! — стараясь перекричать друг дружку, не унимаются гости.

— Дай им, пожалуйста, киселя и забирай их поскорее из-за стола, — прошу я дочь.

После киселя начинается повторное мытьё рук и щёк. А потом настаёт пора кукол, мишек, книжек, рисования, пения.

— «Пусть всегда буду я-а-а», — на одной ноте, почему-то всегда с конца, затягивает Чингисхан.

— «Пусть всегда будет ма-а-а...» — вспоминает про маму Наташа.

Толкаясь и сбивая друг друга, они продолжают терзать песню:

— «Пусть всегда будет па-па-а...»

— «Пусть всегда будет бабушка-а!»

Ах, какую святую правду они поют!

Внезапно всё утихает — гости принимаются за серьёзные дела. Через некоторое время захожу к ним в комнату. Господи! Чингисхан стоит с ногами на моём письменном столе и с видом человека, занятого ответственнейшим делом, тянется к портрету Пушкина. Ей непременно нужно снять его... и бросить на пол. На полу уже валяются левитановский «Март», кипы журналов и газет. На этой бумажной перине лежит, прижимая куклу, Наташа.

— Что ж это вы натворили, негодницы? — не выдерживаю я.

— Иди! Иди! — стучит ногой по столу Чингисхан.

— Иди! Иди! — машет в воздухе ногой Наташа: ей лень подняться, но и от Чингисхана отставать не хочется.

— Дети, — пускаюсь я на хитрость, — вас зовут домой ваши мамы.

— Ай! Не хотим домой! — в один голос кричат озорницы и прячутся под стол.

А когда на самом деле приходят мамы, перед ними открывается зрелище, похожее на поле боя, только что оставленное бежавшим противником.

— Бож-же мой! — всплёскивают руками мамы. — И как вы их только терпите? Почему вы их пускаете к себе?

Чудачки!.. «Почему»? Ну как же ты их не пустишь, как ты их не будешь «терпеть», этих Чингисханов...

Алена ВАСИЛЕВИЧ

Вернисаж

Целую неделю мы с сестрёнкой спорили, ссорились и однажды даже подрались. Никак не могли решить, какой подарок лучше сделать маме в её день, Восьмое марта.
Алена ВАСИЛЕВИЧ

«Я — внук капитана...»

Худой и загорелый, в пёстрой тюбетейке и коротеньких штанишках, Лёнька важно шагает по набережной.