Юрий ПУСОВ, Рэна ОДУВАНЧИК
Великая сила МЯУ!!! Главы 27 - 33

Глава 27,
в которой звери жестоко мстят

Когда дядя Гоша, сытый и довольный, пришел к нам, чтобы выбрать себе новую жертву, мы были готовы.

— Ну что, дармоеды, кто следующий?! Я из вас, твари, людей сделаю!.. - по привычке закричал он.

Морфеус, сидевший на висящей над дверью голове носорога, прыгнул дяде Гоше на спину и вцепился зубами в его левое ухо. Дрессировщик вздрогнул и рефлекторно отступил вправо. Посох, который он любовно называл «дубовым бойцом» взметнулся, чтобы ударить кота, но Мурчелло ловко увернулся, и удар пришелся по укушенному уху. Дядя Гоша взревел, выронил палку и сделал еще один шаг вправо, занося левую руку, чтобы схватить лохматого агрессора, но не заметил он, что слишком близко подошел к клетке.

Ахмед довольно заурчал и обхватил дрессировщика передними лапами.

— А теперь я тебя съем! - горячо зашептал тигр человеку в больное ухо. - Я буду есть тебя медленно и с удовольствием. - Он лизнул дрессировщика своим шершавым, как наждачная бумага, языком.

— Ай! - заизвивался дядя Гоша. - Щекотно! Отпусти меня! Не ешь! Я больной и невкусный!

Тигр хрипло рассмеялся:

— А это позволь решать мне! - и он снова лизнул дрессировщика, щека которого от этих «ласк» уже покраснела.

— И мне оставь кусочек! - зарычал волк.

— И нам! - затявкали лисы.

— И нам! - запищали крысы.

Морфеус тем временем достал из кармана дрессировщика ключи.

Если вы включите свое воображение, то сможете представить себе, как все были рады, оказавшись, наконец, на свободе. Некоторые звери провели в клетке не один год и, вырвавшись из нее, были готовы растерзать своего мучителя.

— И правильно! - Тишка уверенно кивнул головой. - Даже не представляю, что бы я сделал с тем, кто бы меня в клетку запер!

— Постучи по дереву, - посоветовала Птичка, - а то сбудется.

Но Тишка, не веря в предрассудки, только отмахнулся.

— Так что, дрессировщика съели? - спросил Тишка.

— Увидев, что звери действительно собираются съесть дядю Гошу, даже несмотря на то, что он весь пропах табачным дымом, я решил вмешаться. Я растолкал ревущую и галдящую толпу и повернулся к ним лицом:

— Перестаньте! Неужели вы убьете этого беззащитного… - я хотел добавить «человека», но вспомнив, как дядя Гоша обращался со своими пленниками, запнулся. Воспользовавшись этим, звери снова взревели:

— Убьем! Съедим! Растерзаем!

Дядя Гоша в лапах Ахмеда только чудом не терял сознание.

— Я не могу позволить вам вести себя, как звери! - сказал я. Но, похоже, долгое сидение в клетке совсем не способствует выработке мягкого и покладистого характера — звери были недовольны.

— Ты что, сынок, разве тебя он не обидел? - прорычал Ерофеич. - Отойди в сторону!

Я растерялся. Я мог бы конечно превратиться снова в лешего. Леший для животного, как милиционер для человека — тогда бы они меня послушались просто потому, что лешего нужно слушаться, ведь все с детства знают, что никто лучше не может поддержать порядок в лесу. Но я не мог допустить, чтобы меня увидел дядя Гоша. И тут мне на плечо запрыгнул Морфеус:

— Граждане свободного леса! - воззвал он оттуда как с трибуны - Мы все хотим отомстить этому злому мужчине!

Послышались крики одобрения.

— Мы можем его немедленно съесть, но, скажите, разве не будет это слишком просто, слишком легко после того, что мы все здесь пережили?

Звери затихли, их заинтересовало, что может быть хуже того, чтобы быть съеденным. Стало слышно, как жалобно всхлипывает дядя Гоша.

— Молчать! - прикрикнул на него Ахмед и снова лизнул.

Дрессировщик испуганно замолчал.

— Для любого живого существа, - продолжил Морфеус уверенно, - нет ничего хуже, чем исполнять чью-то волю, навязываемую ему насильно. Проще сказать, если ты не хочешь прыгать через горящее кольцо, а тебя все же заставляют, то в тот момент ты чувствуешь себя самым несчастным на свете животным.

— Р-р-р!!! - согласился Ахмед.

— А нас он заставлял прыгать через волков! - пожаловались зайцы.

— А мы ходили по канату! - поделились белки.

— Меня он бросал в таз с водой, - нахмурился дикобраз.

— Ну а я прыгал из-под купола, - кивнул кот.

— Пусть теперь сам всё это делает! - загремел Ерофеич.

Морфеус улыбнулся — именно это он и имел ввиду.

В тот день люди увидели самое удивительное цирковое представление.

Все номера в нем исполнял дрессировщик дядя Гоша, а команды ему давали звери. Он прекрасно нас понимал. Уча зверей человеческому языку, он сам выучился звериному, поэтому представление прошло превосходно, будто мы каждый день репетировали. Дядя Гоша исполнил все трюки, которые он заставлял делать зверей: прыгал, кувыркался, ходил на шаре, ездил на одноколесном велосипеде и падал в воду. Зрители были просто в восторге.

А после представления мы заперли дрессировщика в клетке, дождались, пока разойдутся зрители, и я увел всех в лес.

— И что? Неужели вас никто не искал? - недоверчиво спросила Птичка. - Представляю, какой должен был подняться переполох — звери из цирка сбежали!

— Был переполох, - подтвердил Лёша. - Искали нас. Облаву устроили. Весь лес истоптали. Но на то я и леший — уж в своем родном лесу я смогу спрятать кого угодно, пока незваные гости не уберутся восвояси. Но в основном они Ахмеда искали. А я тигра в берлогу к Алферовне устроил. Вот его и не нашли…

Глава 28,
в которой Птичка рассказывает о музыке

— Вот какие последствия могут быть для того, кто спит на рабочем месте, - подытожил Леший.

— Но ведь это хорошо, что ты попал в цирк! Ты смог освободить всех этих зверей! – воскликнула Птичка.

— Да, конечно, - со вздохом согласился Лёша, - но я до сих пор думаю, не слишком ли жестоко мы поступили с дядей Гошей.

— Да ты что! Он ведь был настоящий живодер! – возразил Тишка.

— Я даже не знаю, жив ли он сейчас. Ведь в лес он больше не приходил, даже несмотря на то, что цирк его остался без артистов.

— Мне кажется, он понял, что вел себя плохо и стал добрым, - сказал я.

Друзья посмотрели на меня скептически и с недоверием, я поспешил сменить тему:

— Теперь твоя очередь историю рассказывать, - напомнил я Птичке.

— А вам очень интересно ее услышать?

— Да, очень! - дружно закивали мы.

— Хорошо, одну минутку…

Наша подруга поудобнее устроилась и принялась вылизываться. Поймав наши недоуменные взгляды, она лишь загадочно улыбнулась и продолжила свое занятие. В течение следующих пяти минут мы сидели и слушали начавших свой ночной концерт сверчков. Птичка умывалась усердно, начисто и не торопясь.

— Я очень не люблю, когда меня перебивают, - учительским тоном сказала она, закончив. - Если хоть раз перебьете, я перестаю рассказывать.

Мы с Тишкой переглянулись и хитренько улыбнулись друг другу: мол, давай-давай, всё равно наши истории интереснее. А Леший серьезно кивнул.

— Так вот, - Птичка грозно поглядела на нас и, убедившись, что мы не собираемся возражать, начала свой рассказ:

— Лежу я как-то на крыльце, мяудитирую. Вдруг слышу: петух, как ударник, клювом по забору застучал. Яблоня на струнах веток нежно заиграла. Флейта ветерка тихо подхватила мелодию и понесла, понесла в степь широкую, полынную! Соседская кошка Матрена мяукала первую скрипку, а ее последний муж Барсик Васильевич важно изображал виолончель. Класс! Всё вместе сложилось в мелодию, и я вдруг поняла, что они Моцарта играют!!!

Тут и Борька из сарая захрюкал. Кто бы мог подумать! Оказалось, и он не лишен слуха и голоса! Его голос был трубой — гордой и мужественной. Борисово мощное «хрю» раздавалось на весь двор. У меня даже уши зачесались! Таланты — они всегда на природе вырастают, мяу…

Так текла, текла мелодия Моцарта, просторно, щедро, серебристо, как облака, озаренные солнцем. Я зажмурилась. И стала, представьте, видеть такие яркие, сочные картинки, такие сказочные замки и леса, и горы! Эти картинки были намного ярче снов, не то что реальности. И знаете, чего мне захотелось? Мне захотелось петь! Да так сильно, что, казалось, умру, если не спою. Вдруг петух Петрович ни с того ни с сего ко мне подходит и кукарекает:

«Вступай в наш ансамбль, Киска. Давай петь вместе! Мне так мелодия одна нравится, знаешь, у Верди, «Травиата»?».

«Не знаю, - говорю, сожалея, - я в траве не очень разбираюсь. Я ведь не пчела — ботанику цветочную изучать».

Тут и шмель с пчелой — откуда ни возьмись!

«Мы, - жужжат, - «Полет шмеля» умеем! Когда хошь, хоть ночью разбуди».

Петух обрадовался:

«Это рас-пре-ку-ка-ре-красно! Я здесь не только ударник, я художественный руководитель и дирижер. Принесите мне мою волшебную дирижерскую палочку!» - и хвост распушил, как павлин. Матрёна подошла плавно и величаво и торжественно вручила Павлину Петровичу стебель одуванчика.

«Киска, пожалуйста, приходи в наш ансамбль. Если он будет очень кошачий, это будет просто чудо. Ведь кошки — самые лучшие музыканты».

«Чем кошачее, тем лучше!» - весело пропел Барсик — самый пушистый и самый полосатый кот на нашей улице.

«Хотя птицы, конечно, лучшие мастера бельканто!» - возразил Петрович. Петухи любят спорить, Петрович в этом деле вообще мастер.

«Но я не умею чирикать!» - грустно сказала я. Мне всегда хотелось научиться звонко чирикать.

«А ты попробуй! Вдруг получится!» - предложил Шмель.

«Действительно, я ведь научился изображать трубу», - подбодрил меня пятачкастик Боря.

«На птичьем языке? А что вы знаете на птичьем?» - неуверенно спросила я.

«Вальсы Штрауса!»

И ансамбль заиграл слаженно и вдохновенно — и яблонька, и ветер, и Матрёна с Барсиком, и Борька, и Шмель с Пчелой, даже Бобик-дворняжка откуда-то прибежал подвывать.

И тут я зажмурилась и представила себя внутри, даже в центре этой удивительной, радостной, цветочной музыки — будто в реке. Нет, будто в небе! Словно я лечу на крыльях этой мелодии, лечу, лечу, сама не знаю куда. А вокруг всё так солнечно, так празднично и свежо, как будто мир заново родился благодаря этой простой мелодии.

И я запела. Нет, не так. Вдруг запелось. Как будто и не я вовсе, а кто-то другой. Запелось легко, звонко, ясно, и главное, на птичьем языке!

Начала я так: Мяу! Мяу! А потом — слышу, как будто со стороны: я пою по-птичьи так ловко, словно пела так всегда. И, самое интересное, понимаю каждый чик и каждый чирик без переводчика!

Когда мелодия закончилась, все бросились ко мне — кто хвалить, кто поздравлять, кто спрашивать перевод с птичьего: с жавороньего, с соловьиного, со щегольего. А я всем перевожу, как во сне. Вообще, я очень люблю, когда меня хвалят, гладят и когда радуются тому, что я делаю. Мне в жизни больше всего нравится зверей радовать.

А потом все стали кричать:

«Птица! Птичка! Наша Птичка!»

Вот так я стала Птичкой. Теперь у меня есть имя — звонкое и высокое. Его теперь беречь надо — чтоб не уронить! Чтоб не потускнело! Имя должно блестеть, звенеть и переливаться. Это я знаю, мяу.

Глава 29,
в которой в лесу снова звучит музыка

Птичка замолчала. Молчали и мы. Невероятная история, красивая, звонкая. Мы сидели словно завороженные. Но тут Тишка вспомнил, как критиковала Птичка наши истории, и зафыркал:

— Это ж надо, что придумала! Мурцарт, Шмяус! Что-то я никогда о таких даже не слышал!

— Моцарт, Штраус, Верди — это человеческие композиторы, - снисходительно и чуть свысока сказала Птичка. - Так что можешь спрятать свое невежество обратно!

Если честно, я тоже не особо интересуюсь людской историей и культурой, но, решив пока об этом умолчать, а в будущем восполнить пробелы в образовании, спросил:

— А как животные, деревья, да и тот же ветер могли знать этих уважаемых сочинителей музыки и их творчество?

— Этих композиторов, - Птичка сделала ударение на слове «композиторов», - знают все.

— Все? - расстроено переспросил Тишка и перевел взгляд с меня на Лешего.

— Конечно, все! - неожиданно поддержал Птичку хозяин леса. - Все образованные люди и некоторые не люди. Я даже могу наиграть кое-что из того, что назвала наша несравненная кошечка.

— У него, наверное, рояль в кустах, - шепнул мне Тишка.

Но Леший не пошел на улицу за роялем, а залез на печку и вскоре спустился оттуда со старым, с залатанными в одном месте мехами, баяном.

— Вот! Дедовский инструмент! - гордо заявил Леший, сдувая со своей «гордости» пыль. - Сейчас я вам вальсы Штрауса наиграю.

— На этом? - изумилась Птичка.

Мы с Тишкой заулыбались, старательно изображая из себя знатоков музыки.

— Конечно, - ничуть не смутился Леший. - Ты же сама сказала, что сумела спеть по-птичьи, вот и мой баянчик сумеет сыграть не хуже скрипок, труб и басов. А тебя я буду просить мне подпеть. Сейчас только продую его хорошенько, а то я давно уже не играл — из-за туристов свободного времени почти не остается.

Леший растянул и снова сжал меха. Баян зашипел, как грустный осенний ветер в полуголых ветвях деревьев, а над ним поднялось облачко пыли. Леший радостно чихнул, удобнее устроился, для разминки взял несколько аккордов, затем встряхнул руками, расправил плечи, улыбнулся и… заиграл.

Звуки вальса разлетелись по комнате, приоткрыли дверь и, выпорхнув наружу, обволокли домик прозрачным прошлогодним листом. Музыка всколыхнулась рябью аккордов, пошла волнами и потянулась во все стороны, проникая все глубже в уже засыпающий лес. Трава вокруг засияла светлячками. Они слушали, наполнялись радостью и по очереди взлетали, кружась парами, вальсируя в свежем вечернем воздухе. Пролетающий над домиком сыч исполнил партию трубы. Ветер профессионально запел флейтой, подпевая Птичке, которая виртуозно мяукала за скрипку.

Всё-таки искусство — великая сила! Любое произведение, созданное талантливым мастером, становится волшебным. Каждый по-настоящему одаренный кот, человек или леший (да всё равно кто — таланты не выбирают себе хозяина!) становится Волшебником. Ведь только Волшебник может создать такое произведение, которое будут помнить и знать, которое будет радовать всех долгие-долгие годы.

Музыка плыла над лесом, вплетаясь в ветви и травинки, заставляя ярче блестеть звезды на небе, а мы сидели и слушали.

— Классные мяулодии у этого Шмяуса, - мечтательно заметил Тишка.

Потом мы танцевали, потому что больше не могли сидеть. А потом, усталые и довольные, легли спать. Я — свернувшись клубочком, а Тишка свободно и уверенно — на спине, даже во сне он улыбался. А Птичка с Лешим еще о чем-то беседовали на крылечке, поэтому я не знаю, как она спала — я заснул раньше нее.

Глава 30,
в которой мы приходим на лесную ярмарку

Вы бывали когда-нибудь на ярмарке? Видели, что там обычно творится? Шум, гам, крики, толпа и витающее в воздухе чувство праздника? А на лесной ярмарке бывать не доводилось? Скажу вам, что там всё точно так же, вот только не все посетители ходят по земле, и не все продавцы и умельцы со своими товарами располагаются на траве. Щебет мы услышали еще издали. Птицы и звери шумели, смеялись, торгуясь, иногда споря, но этот шум был приятен уху, и ни в какое сравнение не шел с человеческим гуп-гупом. Вслед за гордо улыбающимся Лешим мы подошли к ярмарочной поляне и влились в толпу.

— Орешки! Покупайте орешки! - закричала прямо у меня над ухом шустрая белочка. - Хотите — целые, хотите — разгрызенные. Зубы берегите — орехи без скорлупки грызите!

— Гусеницы! Свежие гусеницы! - защебетал с другой стороны скворец. Он свил себе гнездо-прилавок на кусте акации, чтобы было удобно и наземным и воздушным покупателям.

— Грыбы, яблоки, апэльсыны! - зазывал дикобраз с прикрывающим голову, наколотым на колючки осиновым листом. - Свэжий пэрсык! Скющаешь вместе с пальчиками! Вах!

— Как вам здесь? Разве не чудесно? - Леший с восхищением крутил головой.

Над нами пролетели синички, предлагающие бусы из ягод.

— Смотрите, котики! Вон Шишита! Сейчас я вас с ней познакомлю. - И Леший привычно ввинтился в толпу. Мы же с непривычки тут же от него отстали. Но, так как его лохматая голова выделялась на фоне других посетителей ярмарки, мы не боялись потеряться. Просто продолжали продвигаться по мере своих возможностей.

— Эй, - к нам слетел черный ворон и, настороженно оглянувшись, раскинул крылья, демонстрируя прикрепленные к их внутренней стороне товары. - Серьги, кольца, цепочки! - заговорщицки зашептал он, - недорого отдам. Всё высшей пробы.

— У него ворованное всё. Не берите! Не берите! - застрекотала сорока у нас над головами. - Ворованное, ворованное!

— Ну как, берете? - Ворон вжал голову в плечи и заозирался, но улетать не спешил.

— Ворон — вор! Сейчас лесную милицию позову!

— Молчи, хищница! - огрызнулся Ворон, сверкнув глазами.

— Падальщик и вор, а еще мародер! - продолжила сорока, взлетев на ветку выше.

— А у вас, правда, всё ворованное? - спросила Птичка, с интересом рассматривая украшения.

— Нет, конечно! Как вы могли подумать! Я всё это просто нашел. Люди, знаете, какие невнимательные? Всё время что-нибудь теряют.

— А почему вы тогда тайно торгуете?

— От налогов скрываюсь, - буркнул Ворон. - Будете брать?

Птичка задумалась. Но тут послышался голос Лешего, который заметил, что мы отстали:

— Ну, где вы там? Давайте скорее сюда!

Услышав этот голос, Ворон тут же поспешил взлететь.

— Вот так всегда, - огорчилась наша кошечка. - А я такое милое колечко присмотрела!

— Ворон — вор! - сорока увязалась за подкрыльным торговцем, собираясь, видимо, испортить ему день.

Глава 31
в которой мы узнаем, что вещи могут говорить

Вокруг нас всё пищало, щебетало, пыхтело, шипело и гудело, а еще и прыгало, бегало, летало, ползало. Мы увидели здесь даже филина в темных очках и летучих мышей. Похоже, на ярмарке сегодня, без преувеличения, собрались все звери леса.

— Вот елки-иголки! – воскликнул Леший, каким-то невероятным чудом протискивающийся сквозь толпу нам навстречу. – Чуть было вас не потерял! Эх… Вон, видите, - Леша ткнул пальцем себе за спину, - на ветвях развешены занавески, коврики, плетеные сумочки всякие?

Мы вытянули шеи, чтобы увидеть. Тишка даже встал на задние лапы.

— Да нет! Вон там! – Леший взял Тишкину голову и повернул в нужном направлении.

— Ух ты! – увидел Тишка.

Мы тоже посмотрели туда и увидели солнечный праздник самых ярких на свете ковров и прочих вязано-плетенных изделий. Словно от цветов на весенней поляне, от них исходило какое-то доброе волшебство.

— Мяу! – закричала от восторга Птичка. А все, кто был вокруг нас, оглянулись на звук.

— Идемте, - поторопил нас Леший.

Мы пробрались туда, где расположились все эти красочные изделия, на которых нарядные узоры переплетались и расходились, как лесные тропы.

— А где продавец? – спросил Тишка.

— Я здесь! – послышалось из-за огромного ковра с розами.

— Где?

— Вот я!

Мы закрутили головами, но все равно никого не смогли увидеть.

— Прыгайте ко мне на ладонь, тетушка Шишита, - позвал Леший.

— А у тебя руки тшистые?

— Чистые. Я их с утра росой омыл. Мы, лешие, народ чистоплотный.

— Ах, это ты, Леша! – обрадовалась паучиха и в один миг оказалась на огромной шершавой ладони. – А я так увлеклась! Решила, что этому свекольному ковру не хватает оборки.

— Как вы можете сосредоточенно работать в такой суматохе? – удивилась Птичка.

— А для меня это не работа. Это — моя жизнь. Вы ведь тоже можете жить где угодно, - улыбнулась мастерица.

— Это коты, уважаемая Шишита, мои друзья-помощники, - отрекомендовал нас Леший, сделав на слове «уважаемая» особое ударение. – Птичка, Тишка и Четан.

— Хорошие имена. Хорошие коты, - сказала паучиха рассеянно. Она достала крючок и принялась вязать.

— А хотите, мы расскажем вам о своих приключениях? – предложила Птичка.

Но Шишита не отреагировала. Она молча продолжала работу. В ее лапах уже стала образовываться красивая кружевная салфетка. Она так была увлечена, что чувствовала себя удобно даже на древесной ладони Лешего.

— А может, уважаемая Шишита нам что-нибудь расскажет? – спросил Тишка.

— За меня всё расскажут мои творения, - паучиха вязала не поднимая глаз. Нас она, казалось, практически не замечала.

— А разве занавески и коврики для ног умеют говорить? – удивился Тишка.

— А как же! – Шишита так удивилась этому вопросу, что даже на мгновение перестала вязать. – Любое произведение, любая вещь, будь то коврик или ленточка, умеют говорить. Во-первых, вещи запоминают все мысли и настроения мастера. Если мастер делал вещь с любовью, то она и служит дольше и словно светится изнутри. Иногда даже советы дает своему хозяину. А если вещь сделана настоящим волшебником своего дела, тогда…

Шишита закончила салфетку и вернулась к незаконченному ковру. Уйдя с головой в работу, она забыла обо всем на свете.

— Мяу! – спела Птичка так звонко, что это мяу на секунду поглотило все звуки ярмарки.

— Ах да, - Шишита словно очнулась ото сна. – Вот, например, цвет. Каждый цвет говорит о чем-то своем. Красный говорит о любви, синий — о чистоте и высоте неба, желтый — символизирует тайну и волшебство...

Также многое могут рассказать фигуры узоров. Сплетенные линии означают дружбу, круг говорит о совершенстве, о том, что всё в мире возвращается, треугольник рассказывает о прекрасных горах, которые растут прямо в небо… В каждом узоре своя сказка, своя история. Счастлив тот, кто может ее понять. Вещи говорят только с настоящими мудрецами…

Глава 32
в которой мы находим кольцо

Я с интересом слушал Шишитину лекцию, хотя она снова так увлеклась работой, что рассказывала уже не нам, а своим собственным изделиям. Птичке быстрее всех надоело слушать и она решила оглядеться.

— Ой! Что я нашла! - одним прыжком кошечка оказалась в том месте, где в траве что-то блеснуло. - Смотрите, это то самое колечко, которое было у Ворона! Он его потерял!

— Да, действительно, красивая игрушка, - я подошел поближе и стал рассматривать находку.

— Моё! - Птичка спрятала кольцо за спину.

— Ребята, вы где? - Тишка так заслушался, что только теперь заметил, что мы отошли в сторону. - А где Леший?

— Мы кольцо нашли, - сказал я.

— Золотое, - уточнила Птичка.

— Кольцо нашли, а Лешего потеряли, - посетовал Тишка. - А вдруг его тоже кто-то найдет и себе заберет?

— Леший не вещь. Он сам найдется, - возразил я. - А кольцо, Птичка, отдать надо. Оно ведь не наше.

— У Ворона ворованное! - заскороговорила Птичка. - Это подарок судьбы, не отдам! - Она огляделась по сторонам не обратил ли кто внимание на ее находку. Но вокруг все так же кипела бурная ярмарочная жизнь.

— Орешки! Покупайте орешки! - кричали белки.

— Яблоки, ягоды! - пробежал мимо ёжик.

— Эй, ёж, - крикнула Птичка позвонче, - ты Лешего случайно не видел?

— Мне некогда, - запыхтел тот. - Никого не фидел .

— У Ворона-вора кольцо воры укр-рали! - раздалось над нашими головами сорокино сообщение.

— Фыключи свое радио, - зафыркал на нее ёжик, - у меня от тфоего голоса иголки сфорачифаются. А фы случайно колечка не фидели? - обратился он к нам.

— Случайно не видели, - тут же ответила Птичка и повернулась к ёжику спиной.

— И то колечко, что ты сейчас так крепко сжимаешь ф кулачке, тоже не фидели? - усмехнулся ёжик. - Да, не умеешь ты фрать, кошка.

Если бы Птичка не была шерстяной, то все бы увидели, как она покраснела, но сдаваться кошечка не собиралась:

— Нашла я это кольцо. Нашла, значит, оно моё!

— Прафда, нашла? А федь это еще надо фыяснить. - Ёж гордо развернул иголки и его голос стал громче и суше. - Меня зовут Филимон. Я ягоды фыращифаю, а ф сфободное от работы фремя слежу за нарушениями прафопорядка ф лесу.

Он осуждающе посмотрел на Птичку. Так посмотрел, будто она не кошка, а огрызок от яблока.

— За порядком в лесу Леший смотрит, - я встал между ёжом и Птичкой.

— А ты сообщник, значит? И наферняка не местный, раз не знаешь, что Леший один, а лес большой. Фот мы и организофали доброфольную ежофую дружину. Стоит только фнимательно посмотреть фокруг — и сразу заметишь, что у кого не так. Фот мы, ежи, и фзяли на себя обязанность читать мораль фсем, кто этого заслужифает.

— Я не выношу, когда мне читают морали, - рассердилась Птичка. - А если мне что-то не нравится, я всегда знаю, как мне избавится от этого кого-то. Мяу!

Я еле успел отпрыгнуть, и Птичкино мяу с разгону ударило ёжику в грудь. Филимон упал и свернулся в маленький колючий клубок, пыхтящий от страха и недоумения. Ягоды и яблоки дрожали на его иголках.

— Бежим! - скомандовал я.

И мы принялись проталкиваться сквозь толпу.

— Зачем нам убегать? Мы что, преступники? - спросил Тишка, еле за нами поспевая. - Может, надо было просто отдать кольцо?

— Теперь я его точно никому не отдам! - гневно воскликнула Птичка. Находящиеся перед ней звери поспешили расступиться.

— Свэжый пэрсык! Ананасы-бананасы! - продавец дикобраз, на которого мы чуть не налетели, обернулся и с удивлением посмотрел на нас. Выделив глазами Птичку, он обратился к ней: - Слющай, кошэчка, отличный пэрсык!

— Я не ем персиков! Я — хищница! - мяукнула Птичка в ответ и пробежала мимо дикобраза.

— Вах, какой кошэчка! - донесся нам вслед восхищенный возглас торговца фруктами.

Глава 33,
в которой мы оказываемся в центре внимания

Вдруг прямо перед нами спикировал Ворон. Затормозив в последнее мгновение, он поднял целое облако пыли мощным взмахом крыльев.

— Отдайте мое кольцо! Разбойники! Воры! Я всегда говорил, что коты — самые ковар-р-рные звери на свете! - разбушевался он.

— Но это неправда! Мы всего лишь нашли его в траве! - возразил я.

— Тогда отдайте его мне! - нетерпеливо клацнул клювом Ворон.

— Не отдам! - заупрямилась Птичка.

— Вор-ры! Грабят среди белого дня!

Зевак хватает на любой ярмарке. Звери стали останавливаться, чтобы поглазеть на нас, и в мгновение ока вокруг образовалась толпа любопытных. А Ворон продолжал выкрикивать обвинения в наш адрес.

— Не упрямься, Птичка, - зашептал я кошечке на ухо. - Отдай ты это кольцо. Подумаешь, кусочек металла в виде бублика…

— Отдай Ворону кольцо, и пускай убирается, - зашептал ей в другое ухо Тишка, он очень не любил, чтобы на него обращали внимание и еле сдерживался, чтобы не броситься прочь, растолкав зевак.

— Да чтоб оно исчезло! Это ваше кольцо! - в сердцах вскричала Птичка. - Мяу!!!

Она размахнулась и швырнула его в Ворона. Кольцо полетело, крутясь и сверкая. Ворон хищно воззрился на него и открыл клюв, чтобы поймать. Но кольцо вдруг перестало блестеть, потускнело, уменьшилось и совсем исчезло, чуть-чуть не долетев до открытого вороньего клюва.

— Держите воров! Ур-ра! Ур-ра! - раздалось над нашими головами. Я даже удивился, как это сорока не прилетела к самому началу нашего недоразумения. Наверное, у нее был обеденный перерыв.

— Наконец-то в лапы правосудия попадется Ворон — падальщик и вор! Я всегда говорила, что зло наказуемо! - Сорока ликовала так, что казалось, от радости порвется на множество черно-белых сорочек.

— Отстань сорока! Это не я! Это всё они! - рокотал Ворон, гневно размахивая крыльями.

Толпа зевак разделилась во мнениях. Все кричали наперебой, каждый свое: кто-то защищал Ворона, кто-то — нас. А вездесущие мелкие торговцы умудрялись продавать зевакам орешки, семечки и всевозможные овощи.

— Ворон — приличная птица, вернее птиц, - отстаивала родича ворона.

— Вы так говорите, потому что он ваш брат, - пищал в ответ заяц.

— Надо же! В нашем лесу, оказывается, еще воруют. А я-то думал, что у нас цивилизованное, зверолюбивое государство! - размышлял вслух престарелый барсук.

— Коты — не коренные жители леса. От чужаков всего можно ожидать! - хищно оскалился волк.

Зверей вокруг нас собиралось всё больше. Страсти так накалились, что нам стало жутковато. Мы оказались заключенными в круг зверей, не доверяющих нам, обвиняющих нас в преступлении. А мы ведь не виноваты! Неужели это не видно по нашим честным открытым мордочкам?

— Это коты виноваты! - злобно орали со всех сторон.

— Нет, это всё Ворон! - разъяренно вопили вокруг.

— Расступись! - властный крик пробился сквозь общий гам. - Пропустите народную лесную дружину! - Сквозь толпу пробирался колючий отряд — к нам приближались около десятка ежей. Их иголки сердито поблескивали на солнце.

— Из-за чего фесь шум? - пропыхтел ёж, в котором мы узнали Филимона, хотя ёжики на наш взгляд мало отличаются друг от друга — все в серо-коричневом, и у всех серьезно-строго-презрительные мордочки.

Звери, попритихшие при появлении представителей власти, оживились и стали наперебой объяснять, в чем дело. Хотя каждый понимал ситуацию по-своему.

— Тишина! - гаркнул ёжик-не-Филимон. - Фсе, кто считает себя полезным следстфию, занимайте очередь для дачи показаний ф порядке фажности сообщаемых сфедений. Остальным разойтись! Форон и коты, следуйте за мной!

— А я думал, что Филя у вас главный, - робко промурчал Тишка.

— У нас фсе глафные. Я — Порфирий. Отвечаю за отсутстфие присутствия краж ф лесу. Филимон — отфетственный за тишину.

— Тогда я — ответственная за отсутствие тишины, - кисло пошутила Птичка.

Порфирий шутки не понял.

— Филимон! - позвал он.

И в окружении ёжиков, мы побрели в «Ежовое следственное отделение номер один», как они гордо его назвали.