Василий ГОЛЫШКИН
Скворечник с сюрпризом

В конце февраля меня и Павку вызвали в пионерскую комнату.

— Скоро весна, — задумчиво произнес председатель совета дружины девятиклассник Женя Скворцов и устремил задумчивый взгляд за окно.

Признаться, нас не столько удивило, сколько озадачило это тонкое наблюдение над природой. «Ну, допустим, весна. А мы тут при чем?» Впрочем, Женька недолго держал нас в неведении.

— Птички прилетают, — уточнил он свою мысль, продолжая, между прочим, пристально рассматривать что-то по ту сторону окна. Мы проследили за направлением его взгляда, и нам все стало ясно: на деревьях, разбежавшихся вдоль школьного большака, не было ни одного скворечника.

И тут я понял, зачем нас вызвали в пионерскую комнату. Понял и усмехнулся: «Мне и Павке делать какие-то птичьи домики! Ну уж нет, извините! Вот если бы нас пригласили принять участие в пионерской экспедиции на Северный полюс...»

Уверенный в том, что Павка полностью разделяет мои мысли, я взглянул на своего друга и поразился происшедшей в нем перемене. Обычно задумчивое и даже хмурое лицо его слегка расплылось в улыбке и было похоже на пробующую распуститься ромашку.

— Согласны! — сдержанно воскликнул Павка. — Будем строить птичьи домики.

Вы думаете, я стал возражать? Ошибаетесь! Я сразу понял: если Павка решил взяться за скворечники, значит, задумал нечто такое, с чем не может сравниться даже путешествие в далекую Арктику.

На улице Павка наморщил лоб и сразу сделался похожим на древнего мыслителя Аристотеля, бюст которого стоял у нас в учительской. Но мысли у него были отнюдь не древние, а самые современные.

— Электрификация — раз, — пробормотал Павка. — Радиотехника — два. Строительное дело — три...

— Чего три? — удивился я.

— Три учебника, — пояснил Павка. — Айда в библиотеку!

Вы думаете, я что-нибудь понял? Ошибаетесь. Я и не пытался ничего понять. Я поступил благоразумней. Молча подчинился Павке и помог ему дотащить до дому три увесистых тома. Я знал, рано или поздно все разъяснится.

— Теперь оставь меня одного, — распорядился Павка. — Придешь в воскресенье утром. Будем работать!

Я пришел вовремя. Но моего друга дома не оказалось.

— Где же он? — спросил я у Павкиного дедушки.

— В сарае, — попыхивая трубочкой, ответил дедушка. — Мастерит что-то. Слышишь?

Не стоило и прислушиваться. В сарае то гремел молоток, то взвизгивала пила. Я распахнул дверь и увидел своего друга. Взъерошенный и вспотевший, он склонился над ящиком, в котором было множество ячеек, и приделывал к нему... динамик.

— Что это такое? — спросил я.

Павка загадочно посмотрел на меня и ответил:

— Птичье общежитие.

— Что? — опешил я.

— Новейшее птичье общежитие. Смотри сюда.

Павка подвел меня к стене, и я увидел огромный чертеж... Вы думаете, я так и уставился на него? Ошибаетесь. Пораженный, я не спускал глаз с Павки, сочинившего проект необыкновенного скворечника.

— Что, нравится? — самодовольно спросил мой друг.

Я не находил слов для ответа: «Птичье общежитие. С электричеством, радио, автоматическими поилками и кормушками. Ого! До этого не додумался пока ни один человек на земле. Вот только как это птицы разместятся в своем общежитии?»

Павка легко разрешил мои сомнения:

— По квартирам. Птице печнику из глины гнездо слепим, вьюрку — из перьев выложим, а славке-портному — из двух листиков сошьем. Представляешь, сколько у нас всякой птицы соберется?! Побольше, чем в зоопарке.

— А лампочки зачем?

— Темнота! — протянул Павка. — Да знаешь, сколько они нам птенцов выведут? Подумают, что день продолжается, вот и будут нестись. Так они только днем несутся.

— А радио? — не сдавался я, поражаясь все больше и больше. — Радио для чего?

Павка усмехнулся:

— Радио для приманки. Вроде охотничьего манка. Заведем пластинку с соловьем — тьма-тьмущая налетит.

Всю первую половину марта мы бились над сооружением птичьего общежития. А во второй половине с помощью пожарной лестницы водрузили его на здоровенное дерево.

— То-то налетят! — радовались мы с Павкой, выглядывая птичьи стаи.

Но птицы почему-то облетали свое общежитие стороной.

— Ничего, — утешал меня Павка. — Вот я сейчас соловья включу, валом повалят.

Павка включил проигрыватель, и в птичьем общежитии запел соловей.

Увы, и ему не удалось заманить сородичей.

— Понял, понял! — закричал я. — Они думают, что общежитие уже заселено...

— Нет, — поразмыслив, возразил Павка. — Тут дело в другом: привыкли эти птицы жить по старинке, в своих гнездах да в несовершенных дуплянках, вот и не летят к нам. Счастья своего не понимают. Отсталые все-таки существа.

И Павка, безнадежно махнув рукой, глубоко задумался. Над чем? Не знаю. Может быть, над искоренением древних инстинктов у пернатых.

Что касается меня, то я плюнул на Павкины затеи и пошел мастерить обыкновенный скворечник — без сюрпризов.