Peskarlib.ru > Зарубежные авторы > Имант ЗИЕДОНИС > Сунс Фунс
Имант ЗИЕДОНИС
Сунс Фунс
Распечатать текст Имант ЗИЕДОНИС - Сунс Фунс
Уже и ленты жаловались, шарфы, и помпоны на шапке: дескать, Ветер им житья не даёт, поймать норовит.
Но больше всех сердилась Причёска. Она говорила, что у Ветра нет ни стыда ни совести, ему безразлично, что нынче в моде. Короче, Причёска пошла в магазин, купила полкило колбасы и колбасу эту отдала псу, которого звали Фунс. А по-латышски «пёс» будет — «сунс». Вот и получился у нас — Сунс Фунс. Причёска отдала ему колбасу, чтоб он Ветер поймал и желательно — растерзал.
За колбасу Сунс Фунс был готов на всё. Не то что Ветер, он мог Тайфун взять за горло.
Кроме того, у Сунса были с Ветром старые счёты. Когда Фунс был ещё щенком, Ветер дразнил его и щекотал.
Сунсу Фунсу было тогда очень щекотно. Он смеялся и смеялся и пересмеялся в конце концов, весь смех высмеял, осталась у него на сердце одна только злоба.
Вот и сейчас Ветер дразнил его. Сунс Фунс ел колбасу, а Ветер выхватывал из-под носа колбасный дух. Колбасу-то Фунс лапой придерживал, а запах удержать никак не мог. А кому нужна колбаса без запаха?
УУУУУ! уууууу! Вииии!/— загудела вдруг пустая бутылка. Это в бутылке выл Ветер.
Сунс кинулся на бутылку, схватил её за горлышко и кинул в пруд.
Бурлюр-мурлюр! — булькнула бутылка, захлебнулась и утонула.
И тут же десяток ветропузырьков, ветерков-пузырьков, эдаких бурлюрмурлюрчиков, взлетели в воздух и уселись на верёвку. А на верёвке висела простыня. Бурлюрмурлюрчики попрыгали, повертелись, покрутились и вдруг свились в один вихреветерок, захлопали простыней.
Сунс Фунс схватил простыню за хвост, втащил в дом и принялся терзать. А бурлюрмурлюрчики шмыгнули в открытую дверцу печки, вместе с огнём фыркнули в трубу.
Сунс Фунс выскочил в сад.
А ветер на крыше баловался с дымом, скручивал дымовые кольца, бросал их в небо.
Труба радовалась. Она пела и выла, обнявшись с Ветром. Увидевши Сунса Фунса, Труба и Ветер засмеялись и слепили из дыма огромного Чёрного Слона.
Вот огромный Чёрный Слон!
Сунса Фунса слопал он,—
запели они, и Чёрный Слон вдруг ринулся вниз, размахивая дымным хоботом.
Сунс еле успел отскочить в сторону, и Слонище промчался мимо, влетел в одуванчики и рассыпался — растаял в небе. А из одуванчиков вслед за Слоном поднялось в небо облако пуха.
А Ветер тем временем выкатил из трубы новые чёрные мешки дыма. Мешки эти покатились по крыше и вдруг превратились в стадо диких кабанов. Сунс отпрыгнул — кабаны ввалились в одуванчики, и новое облако пуха поднялось над землёй.
— Однако! — воскликнул Сунс Фунс.— Дымных свиней тут ещё не хватало!
Чтобы успокоиться, он понюхал одуванчик — и тут же пушистая шапка-головка рассыпалась, разлетелась в стороны.
— Однако! — воскликнул Сунс.
Он снова фыркнул, и новая пухголова разлетелась перед его носом.
— Да у них ветер внутри! — закричал Сунс Фунс, схватился лапами за нос и вдруг ясно почувствовал, как Ветер бегает по его собственному носу: туда-сюда, туда-сюда.
— Сунсы добрые! — закричал Сунс.— То есть люди добрые! У меня Ветер в носу.
И он побежал в свою конуру.
Он бежал, бежал, бежал, и чем быстрее он бежал, тем сильней свистел у него в носу ветер: фии-фаа! фии-фаа!
Сунс сунул нос в миску с водой, и миска забурлила: бурлюр-мурлюр!
Сунс Фунс ещё и нос из миски не вынул, а увидел вдруг одним глазом, как Ветер теребит хвост коня.
Волей-неволей пришлось Фунсу задуматься. Он стал чесать лапой за ухом.
«Надо подумать,— думал он,— надо подумать».
Так он чесал за ухом и думал, но придумал только то, что само придумалось.
— Слушай,— сказал Сунс Коню.— Зачем ты разрешаешь Ветру дуть себе в хвост?
— Пускай дует, куда хочет. И в хвост и в гриву.
— Знаешь что,— сказал Фунс,— сунь на минутку хвост в озеро. Ветер выскочит, и тут я его схвачу.
Задом наперёд Конь подошёл к озеру, а сунуть хвост в воду не смог — Ветер играл хвостом, трепал его, теребил.
— Ладно,— сказал Сунс,— теперь всё понятно. Ветер сидит у тебя в хвосте. Сейчас я его оттуда выгрызу. Ты только не лягайся. Сунс подпрыгнул и вцепился в хвост Коню.
— Ну как дела? — спросил добродушный Конь.— Поймал, что ли?
— Не знаю. Надо подумать.
Так Сунс Фунс висел на хвосте и думал, но придумал только, что надо крепко, очень крепко задуматься.
Тут Конь взмахнул хвостом, отмахиваясь от слепня, и Сунс упал на землю.
— Ищи ветра в поле,— сказал Конь и умчался, а Сунс Фунс побежал в поле.
Это было ржаное поле. А над полем, над колосьями ржи, гулял, конечно, Ветер — Ржаной ветер.
Посреди поля лежал большой камень. Сунс Фунс взобрался на камень и увидел, как по полю катятся ржаные волны. Ветер играл колосьями ржи — и качалось поле, плескалось и перекатывалось, как море, как прибой.
Два часа бегал Сунс Фунс по полю, охотился на Ржаной ветер и к вечеру совсем, бедняга, выбился из сил. Вывалив язык, побрёл он домой.
А навстречу — Янцис. Печальный, тихий.
— Что с тобой? — спросил Сунс.
— Влетело мне,— сказал Янцис и махнул рукой.
— Влетело? — удивился Фунс.— Это Ветер в тебя влетел?
— Какой там ветер! Мать мне дома целую бурю устроила!
— Бурю? Но буря — это сильный ветер. Значит, Ветер в тебя и влетел.
— Тьфу! — плюнул Янцис.— Чего ты пристал? Я тебе говорю: мне здорово влетело. Мать бурю устроила! Понял? Сунс Фунс уселся на землю и стал чесать лапой за ухом. «Буря и Ветер,— думал он.— Кабаны и Слоны. Одно влетает — другое вылетает. Что же делать? Как жить дальше?»
— Слушай, Янцис,— сказал Фунс.— Объясни мне, пожалуйста, где эта буря, которая в тебя влетела? Где она?
— В груди, друг,— сказал Янцис.— В душе.
— А выдохнуть её никак нельзя?
— И то верно, друг,— сказал Янцис.— Надо выдохнуть.— И он достал из кармана такую дуделку-сопелку.
Янцис дунул в дуделку — послышался первый тоскливый звук,— и дрогнуло сердце Сунса Фунса, подпрыгнуло куда-то вверх, а обратно не вернулось.
Янцис играл, и Сунс Фунс чувствовал, как проходит его злоба, а остаётся только тоска по ушедшему дню, по Ветру, который так красиво, как настоящий пёс, завывал в трубе, и главное — печаль по колбасе, которую он давно съел.
Сунс Фунс поднял голову и стал тихонько подвывать Янцису и его дуделке-сопелке.
Нынче и прежде, во все времена, воют собаки, когда трубит труба, играет могучий орган или простая гребёнка поёт сквозь папиросную бумагу о путях-дорогах Ветра в большом мире.
Также читайте: