Peskarlib.ru > Русские авторы > Юрий ПУСОВ > Аленький цветочек

Юрий ПУСОВ
Аленький цветочек

Распечатать текст Юрий ПУСОВ - Аленький цветочек

По мотивам сказки Сергея Аксакова


Артуру не спалось.

Он лежал на пуховой перине. Величественно роскошный балдахин уютно нависал над его ложем. Шелковые простыни нежно ласкали его кожу. Тёплый ветерок заносил сквозь распахнутые окна пряный запах ночных цветов. Но сон всё не приходил.

Артур лежал, уставившись в одну точку, на освещённой полной луной стене и думал. Принцесса Генриетта сегодня за ужином сказала ему одну фразу. Нет, за вечер она сказала столько фраз, что даже придворному астроному, привыкшему иметь дело с большими цифрами, было бы тяжело сосчитать, сколько раз принцесса раскрыла свой прекрасный маленький ротик. Но Артур думал над одной-единственной ее фразой. Принцесса никак не могла подумать, что эти ее слова ввергнут Артура в бессонницу. Она была счастлива и просто хотела сделать комплимент.

«Любимый, ты мужественный, как лев, стройный, как ясень, крепкий, как дуб и богатый, как… – принцесса задумалась, но не смогла подобрать достойного сравнения и только весело рассмеялась. – Я люблю тебя, мой принц! Как здорово, что скоро мы поженимся…»

И вот теперь Артур лежал в кровати и смотрел на стену. Да, он богат. Его отец владеет огромнейшим королевством и он, Артур, его единственный наследник. И это, как ни странно, было для принца самой большой проблемой. Поди разберись, за что тебя любит девушка? Да и тебя ли она любит, или твоё богатство?

Генриетта Артуру понравилась. Она была такая юная, весёлая и весьма неглупая. По крайней мере неглупой принц ее считал до сегодняшнего вечера. А теперь что же выходит? Она тоже хочет выйти за него из-за денег?

– Гришка! – крикнул Артур, вскакивая с ложа. – Гришка!

– Да, ваше высочество… – заспанный слуга появился в дверях.

– Запрягай мою лошадь!

– Но ваше высочество, еще петухи не пели…

Артур так взглянул на Гришку, что тот не стал больше перечить.

– Слушаюсь.

Лучшее средство от грустных мыслей – это охота. Что за беда в том, что темно? Чай, не зима, скоро и рассветёт. А все стёжки-дорожки в окрестных лесах Артуру с детства знакомы.

Когда принц вышел на конюшню, Гришка уже заканчивал седлать лошадей.

– Вторая лошадь кому? – хмуро спросил Артур.

– Мне, ваше высочество. Не гоже принцу одному по лесам куролесить.

– Я один поеду, – Артур подошел и взял свою лошадь под уздцы. – Если вздумаешь за мной следить, я тебя стрельну. А потом скажу, что с кабаном перепутал. Понял?

– Как не понять, стрельнете меня. И попадёте, лучше вас стрелка не сыскать. А царь-батюшка, как проснётся, велит дать мне плетей за то, что вас одного отпустил. А коль, тьфу-тьфу, с вами в лесу что случится, то тогда меня на кол определят. Возьмите меня с собой, Артур Генрихович! Не губите! Слёзно вас прошу!

Гришка прямо повис на стременах, не давая принцу дать коню шпоры.

– Ладно, езжай. Только чтобы я от тебя ни слова не слышал!

– Так точно! – слуга аж рассиял. – Тише воды буду. Поодаль буду ехать, не помешаю.

Ворота открылись, и ночной мир принял двух всадников.

* * *

Не ведал принц, что эта ночь была непростая, не догадывался даже. Но об этом знала Гринзельда, лесная ведьма. Волшебной становится ночь, когда полнолуние выпадает на равноденствие. Могучие силы освобождаются в эту ночь. Вот Гринзельда времени и не теряла. Раз сила освобождается и свободно витает промеж дерев, то нет ничего проще пленить ее и напитать магический амулет.

Вы думаете взять календарь и посмотреть, когда такая ночь наступит в ближайшее время? Не спешите. Кроме приятной (или неприятной, тут уж как получится) прогулки по лесу у вас всё равно ничего не выйдет. Чтобы повелевать силами природы нужно быть ведьмой. Нужно наизусть знать все положенные ритуалы. В то время как Артур и тенью следующий за ним Гришка приближались к лесу, Гринзельда как раз совершала магический ритуал. Она стояла посреди освещённой луной поляны и пела над стоящим на углях большим котлом с булькающей в нём вязкой массой:

– Силы земли! Духи леса! Взываю к вам! Придите и покоритесь! Дайте мне силу!

Лицо ее при этом оставалось абсолютно бесстрастным, зато руки словно бы жили собственной жизнью. А может, это были не руки, а две змеи? Они извивались, сплетались быстро и гармонично, завораживая каждого, кто рискнул бы в этот час взглянуть на ведьму. Каждого, будь то зверь, человек или лесной дух. Тьма под деревьями зашевелилась, словно ожили древние дубы вокруг поляны, и зажглась жёлтыми и зелёными огнями. Лешие, кикиморы, шишиги и шиликуны пришли на зов Гринзельды. Один за другим они стали выходить, выползать и выпрыгивать на поляну, и движения их были неуловимо похожи на движения ведьминых змей-рук.

– Дайте мне силу! Дайте власть над всеми тварями: в воде, на земле и на небе! Повинуйтесь мне! Склонитесь передо мной!

Танец рук резко оборвался и поляну наполнил ужасный вой. Это лесные духи на миг освободились от чар. Они кинулись к ведьме, но она опустила руку прямо в кипящее варево и вынула оттуда мерцающий мертвенным светом амулет. Духи остановились, все у кого были глаза, уставились на амулет. В следующий миг ведьма сделала шаг, другой и вот словно вихрь пронеслась она по поляне, неся перед собой амулет. И все касались его, отдавая часть своей силы и покоряясь власти ведьмы.

А ведьма хорошела с каждым шагом. Чем больше она и её амулет впитывали магической силы, тем моложе и прекраснее она выглядела. Разглаживались морщины, исчезала седина, вот только рука, которой она доставала из котла амулет, оставалась полусваренной и сморщенной. Но ведьму это не волновало. У всего есть своя цена.

Гринзельда танцевала, и лешие и кикиморы танцевали вместе с ней.

Но чу! Человеческие голоса? В лесу? Ночью?

Ведьма взмахнула рукой, и лесные духи растворились в тени под деревьями. Гринзельда повесила амулет на шею. Из-за пазухи достала перчатку, осторожно натянула на обожженную руку и пошла на голос. Ей было очень любопытно. А что? Любопытство не порок.

* * *

– Проклятые деревья! – снова ругнулся Гришка. – Так и норовят сунуть ветки в глаза! Ваше высочество, может, подождём до рассвета? Куда нам спешить-то?

– Я говорил тебе остаться?

В темноте не было видно, но и по голосу Гришка понял, что принц нахмурился.

– Так я как лучше хотел… Я ведь ночью по лесу еще никогда… И понесла вас, принц, нелёгкая…

– А вот за такие речи я тебя сейчас…

Но Артур не успел договорить. Длинная колючая ветка метнулась от малинника и стеганула Гришкиного коня. Конь от боли вскричал почти по-человечьи и припустил галопом, прямо в чащу. Слуга съёжился, стараясь укрыться за лошадиной шеей от бьющих веток.

– Стой! Тпру!

Но конь ошалел и понёсся, не разбирая дороги, словно за ним гналась стая волков. Артур попытался догнать слугу, но вскоре понял, что это бесполезно. Треск и топот копыт быстро отдалялись. Вскоре лишь голоса леса были различимы вокруг. Чуть слышно шелестел ветер в кронах. Стонал и кряхтел старый больной дуб. Пискнула спросонья какая-то птица. Вдалеке ухнул филин. Артуру вдруг стало одиноко и неуютно. Он достал лук и положил его перед собой на седло. Некоторое время принц только прислушивался и озирался вокруг. Вдруг конь захрапел, а Артур явственно почувствовал на себе взгляд. Он поднял лук.

– Кто там? Покажись!

Вместо ответа послышался тихий смех. Сначала сбоку, потом чуть впереди. Принц тронул коня и направил его на звук. Буквально через несколько шагов деревья расступились, и Артур оказался на поляне.

У потухшего костра, обняв колени руками, сидела девушка.

– Что рыцарь, али испужался? – она рассмеялась и встала. Конь фыркнул и отпрянул.

Артур соскочил и накинул поводья на куст.

– Кто ты? И что делаешь в лесу?

– А ты разве не догадываешься? – медленно, вкрадчиво, словно охотящаяся кошка, подошла Гринзельда к принцу и коснулась здоровой рукой его локонов. – Живу я тут…

Артур отдёрнул голову.

– Приличные девушки в лесу не ночуют.

– Хочешь меня обидеть? Или испытать? Всякие девушки ночуют в лесу, но не все доживают до утра.

– Кто ты?

– Ну, ну, не ломайся. Ты знаешь, кто я. Тебе страшно? Твоему коню страшно. А ты скрываешь страх, принц Артур.

– Я не боюсь…

– Боишься. Но это нормально. Ты не знаешь, чем кончится наша встреча. Да и я, признаться, тоже.

В сказки о лесной ведьме Артур не верил. Именно об этом он сейчас и вспомнил. Как вместо того, чтобы бояться, он смеялся и говорил, что бы он сделал, встретив ее. Но в каждой сказке есть доля правды. И вот ведьма ходит кругами вокруг него, а Артур боится даже пошевелиться. Хотя она и не грязная, и совсем не старая. Встреть он такую девушку в городе при свете дня, обязательно обратил бы на нее благосклонное внимание.

– Чего ты хочешь? – спросил Артур.

– Это я должна тебя об этом спросить, – улыбнулась ведьма. – Ты пришел в мой лес. Ночью. Чего ты хочешь?

Ее пристальный взгляд впился в глаза принца, и он открыл то, что переполняло его сердце.

– Я хочу чистой, светлой, настоящей любви.

– Любви? Какое совпадение! Я тоже хочу…

– Настоящей любви!

– Знал бы ты, скольких людей осчастливили «настоящей» любовью мои зелья. Сильной, прекрасной любовью до гроба. И для каждого, кто выпил моё зелье, любовь была самой что ни на есть настоящей. – Ведьма снова улыбнулась и ласково погладила Артура по щеке. – А теперь слушай моё желание. Я выйду за тебя замуж, дам тебе любовь, и мы будем править этой страной, а затем, возможно, и целым миром. У тебя есть возможности, у меня – желание.

Принц тряхнул плечами, сбрасывая с них руки колдуньи. «Вот оно. Всё как в сказке. Ведьма предлагает условия, отказавшись от которых, ты обрекаешь себя в лучшем случае на смерть. И дёрнуло меня сказать ей своё заветное желание. Неужели я ждал, что она тут же его исполнит? И что мне делать теперь?»

– Уважаемая ведьма, – сказал Артур как можно мягче, – я еще не король. Отец мой еще молод, и в нашем роду сплошь долгожители…

– О, не спеши отказываться, – ведьма расхохоталась, и на ее смех в лесу отозвались скрипом сразу несколько деревьев. – Долгожитель, говоришь? Это можно легко исправить. Я ведь не только любовные зелья варить умею. Соглашайся, принц, мой будущий король, – руки Гринзельды снова обвили плечи принца, и она прильнула к нему всем телом, – и я докажу тебе, что и лесная ведьма способна любить по-настоящему, – жарко прошептала она ему на ухо.

– Ты предлагаешь мне отцеубийство? – Артур вырвался и обнажил меч. – Ведьма!

– Ты отказываешься, – прошипела Гринзельда, сощурив глаза и становясь похожей на вставшую на хвост змею.

– Да!

– Я предложила тебе свою любовь…

– Твоя любовь – это любовь ведьмы!

– Похоже, ты еще слишком молод и не знаешь, что любая женщина, которую ты отвергнешь, тот час же превратится в ведьму. А ведьме не в кого уже превращаться, поэтому я превращу тебя!

Гринзельда подняла руки. Конь Артура заржал и, сорвавшись с привязи, умчался в лес. На поляну со всех сторон полезли лешие и упыри. Артур ударил ближайшую тварь мечом, но упырь только расхохотался, подобрал отрубленную руку и приставил ее на место.

Ведьма достала свой колдовской амулет, и он вспыхнул зелёным фосфорицирующим светом, вслед за ним таким же светом зажглись ее глаза. Страшные шипящие слова полились из ее рта. От каждого слова с деревьев сыпались зелёные листья, на лету желтея и скручиваясь, как от нестерпимого жара. Черная копошащаяся масса лесных чудищ скрыла под собой принца. Они кусали его и рвали когтями, но Артур чувствовал, что наказание ведьмы заключается не в этом. Его тело начало изменяться. Жесткая густая шерсть стала расти из его кожи. Ступни скрутило в грубые копыта. Губы раздвинулись, выпуская клыки. А когда он хотел закричать, из его горла раздалось низкое ужасное рычание. Гринзельда торжествующе захохотала.

Но колдовство очень непростая штука. Даже признанные мастера, посвятившие этому ремеслу много лет своей жизни, бывает, ошибаются. Невозможно учесть всего, всех факторов, могущих повлиять на конечный результат. Превращение почти завершилось, как вдруг на поляне словно бы взошло солнце. Яркий живой свет ослепил лесную нежить. Чудища заверещали и кинулись врассыпную, прикрывая обожженные глаза.

Ведьма смотрела на ужасное создание, совсем недавно бывшее прекрасным принцем. Его облик был страшен. Лишь глаза остались прежними. Он с укором посмотрел на ведьму. А она с ужасом смотрела не на грозное звероподобное чудище, а на то, что оно бережно прижимало к своей косматой груди. Принц отнял руки и увидел в своих кривых когтистых лапах невероятной красы цветок, испускающий сильное сияние.

Не выдержав яркого света, ведьма развернулась и скрылась в чаще.

Из-за деревьев выглянуло солнце, словно хотело поздороваться со своим младшим братом – прекрасным цветком.

Из лесу вышел конь и виновато ткнулся мордой в плечо чудищу. С другой стороны весь поцарапанный, в изорванной одежде вышел Гришка. Встретился глазами с чудищем и упал на колени:

– Ваше высочество! Вы?! Как же ж мы теперь домой покажемся?!

* * *

Когда с неба сыпет снег, укрывая белым чистым полотном черную холодную землю – это сулит хлопоты. Особенно, когда снег валит густыми лапатыми хлопьями, и вот уже белое полотно превращается в одеяло, в перину. Дороги заметает, заборы становятся всё ниже, а в домах становится так тихо, словно, заткнув уши ватой, ты прячешь голову под подушку. Но эта тишина не от ваты, не от перьев, а от небесного холодного пуха, который укрывает землю, чтобы ей сладко спалось аж до самой весны. Земля спит, но неугомонные люди всё хлопочут. Расчищают дорожки в снегу, возятся, перебрасывают снег с места на место, чтобы потом сойтись вместе и веселиться назло деду Морозу. Они смеются над красными носами и щеками друг друга.

– Стёпка! Спорим, я вон той рыжей с первого раза снежок за шиворот заброшу!

– Дурак ты, Фимка! Это же, Манька, купеческая дочь!

– Елизара Петровича?

– Его самого…

– О! Ты видел? Она мне язык показала!

– А чего ты на нее уставился?

– А теперь еще и нос состроила! Ну всё, я побежал! Нельзя терять такой роскошный повод познакомиться поближе!

– Ну дурак! Как есть дурак! Девка ему рожи корчит, а он – знакомиться…

Стёпка сплюнул в снег и собирался пойти на снежную горку, но тут в конце улицы показалась шумная стайка девчат. Они окружали полную румяную девушку и заливисто смеялись над ее шутками. На фоне белого снега ее лисья шубка и шапка словно бы пылали огнём.

– Дуняша! – выдохнул Стёпка, заворожено уставившись на полную девушку. – Вот с кем надо поближе познакомиться!

Парень наклонился и слепил снежок.

Из соседней улицы вывалила ватага ребят.

– Эй, смотрите! Стёпа и Фима охмурили купеческих дочек!

– Только двух. Еще Настя есть…

– Ха! Настя! Вот сам с ней и водись! Она странная.

– Но красивая…

– А где она?

– Я же говорю – странная. Только она может сидеть дома в такой день.

– Хватит болтать! Как будто других девок мало! Айда к ним!

С криками и гиканьем кинулись парни к девушкам. Но те только строго посмотрели в их сторону и снова обернулись к Мане и Дуне. Парни затихли и тоже прислушались.

– Давеча отцу в силок живой кролик попался, – продолжила Маня. – Он его вынул, домой принес. Настя посмотрела и говорит: Ой, он такой милый, такой беззащитный. Давайте его выпустим.

– И что?

– И выпустили! Отец всем ее капризам потакает! – фыркнула Дуня.

– Выпустили? – переспросил Фима.

– Не веришь?

– И голодные остались?

– Вот еще! Папе один живой кролик попался, а не вообще один. Вы же знаете нашего отца! У него любое дело спорится!

– Так прям и любое! А луну с неба сможет снять?

– А луну с неба ты мне снимешь, – Маня прищурилась и окинула Стёпу хитрым взглядом. – Принесешь, тут и свадьбу сыграем…

– А Настя жениха себе еще не нашла?

– А у тебя есть кто-то на примете? – Маня нашла спрашивающего в толпе и подмигнула. – Уж не себя ли прочишь на вакантное место?

– Не… Я так… А что и просить нельзя?

– За спрос – щелчок в нос!

– А давайте бабу снежную скатаем! – звонкий девичий голос пролетел по селу, потревожив снег на крышах. Все смолкли и обернулись.

Настя действительно была красива. Стройна, румяна. Глаза ее были синими, как морозное небо. Уста – красными, как тучки на закате. Две русые косы спускались по плечам до пояса. А когда она смеялась, белые зубки блестели, как снег на солнце. И работяща она была, и весела, и нежна, но сердце ее было закрыто для ухаживаний.

– Ну что, лепим бабу? – переспросила Настя. – Али деда снежного? Солнышко пригрело, снег лепкий! Самое время строить!

– А давайте! – выкрикнул Стёпа, и тут же его поддержали другие.

– Слепим большего, чем в том году!

– Васька, беги за морковкой!

Молодежь зашумела. Работа заладилась.

Первый ком скатали огромный, в человеческий рост. Второй – чуть поменьше, парни поднатужились и взгромоздили его на первый. А чтобы голову посадить снежному деду, пришлось Васю на плечи подсаживать. Девушки заходились украшать деда. Вместо рук – еловые лапы, зипун палочками изузорили. Глаза угольками чернеют, морковный нос празднично горит. Чудо, а не снеговик!

Взялись за руки, хоровод водить с песнями. А где Настенька? А она стоит на пригорочке и смотрит оттуда не на шумную веселую толпу, а куда-то в небо.

– Настя, иди к нам!

Встрепенулась она, улыбнулась.

– Иду! – И бегом в хоровод.

– Ты чего там делала?

– Мне сон вспомнился.

– Тю, сон!

– Сон?

– А ну расскажи!

– Цветочек мне привиделся, краше коего нет на земле!

– Что же у него есть такое, чего у наших цветов недостает?

– Светится он, сияет, сверкает, но даже не это главное! Он нежный, чуткий и очень надёжный.

– Цветок? Надежный?

– Это как? Сорвать нельзя?

– Не знаю. Наверное, можно. Но ведь это был сон. Там всё можно!

– Эй! Мы хотели танцевать!

Побежал, закрутился хоровод. Всё быстрее, веселее. Вертится каруселью, уже и не разобрать где кто. И вдруг враз рассыпался. Парни и девушки со смехом попадали на снег, да хитро так – по парам все. Лишь Настя одна осталась.

Маня поймала взгляд Дуни и глазами указала на сестру. Дуня только рукой махнула.

А Настя ничуть не расстроилась. Вскочила и опять предлагает:

– А давайте в прятки! Водящий должен будет не рукой, а снежком застукать!

– Неугомонная какая, – наклонился Вася к другу. – Она мне нравится…

– Вот только ты ей не нравишься.

– Ты тоже!

– А жаль…

Вдруг зазвенели, запели бубенцы. Всё ближе, громче. Из саней, запряженных тройкой белых коней, выпрыгнул Елизар Петрович.

– Открыл мороз нам дорожки! Поеду я в дальние страны!

– Опять? Папа!

– Не горюйте, доченьки. Такая уж судьба купеческая. А я вам из-за моря подарки привезу.

– Привези мне… – начала Дуня.

– Куда лезешь? Я старше тебя, – перебила сестру Маня. – Привези мне, батюшка, венец самоцветный, чтобы светился он так ярко, что ночь превращалась бы в день.

– Наверное, проще луну с неба достать, – рассмеялся Елизар Петрович. – Ну ладно, будет тебе венец.

Маня улыбнулась и гордо посмотрела на Стёпу.

– А мне зеркальце привези, в котором я бы всегда выглядела писаной красавицей…

– Ты и так красавица, моя писаночка! – шепнул Фима Дуне на ухо.

– Я знаю, но я хочу, чтобы зеркальце делало меня еще красивей!

– Будет тебе такое зеркало, – сказал отец, – добуду, чего бы это ни стоило. А тебе, Настенька, чего хочется?

– А мне ничего не нужно, – улыбнулась девушка и спрятала взгляд под пушистые ресницы. – Только бы ты побыстрее вернулся…

– Что же? Так-таки ничего и не надо? Подумай. Я ведь все равно тебя без подарка не оставлю. Всё буду искать да мучаться, чем бы Настеньку порадовать!

– Ну тогда… – Настя огляделась вокруг, затем взглянула на небо. – Привези мне цветок…

– Цветок?

– Такой, какого нет больше нигде. Самый, самый, самый прекрасный!

– Самый прекрасный? Вот так задачка! Ну что ж. Исполню я твоё желание, Настенька, цветочек мой. До свидания.

Бубенцы зазвенели, прощаясь.

* * *

Долго блуждал купец по чужедальним странам. Много чудес видывал. Для старшей дочери нашел он венец аж в персидском царстве у самого шейха. Поиск зеркальца привел его на легендарный остров Крит, славящийся своими мастерами. И везде спрашивал он прекрасный цветок, другого какого нет во всём белом свете. Но никто даже не мог подсказать, где искать ему. Совсем купец отчаялся. Но не мог он вернуться домой без обещанного подарка.

Привела его дорога в одну дальнюю страну. Остановился он с товарищами в придорожной таверне. Сели за стол. Подошел хозяин.

– Здравствуйте, люди добрые. Чего желаете?

– Остановимся мы у тебя на ночь.

– Это хорошо. Комнаты у меня чистые, перины пуховые. Лошадям лучшего овса насыплю. Да вас накормлю как следует, – ответил хозяин.

– А что это у тебя посетителей не видно? – Елизар Петрович оглядел чистое, но совершенно пустое помещение.

– А это беда моя, – вздохнул хозяин, вслед за купцом оглядев пустые столы. – Раньше по этой дороге много путников ездило, да поселилось в лесу чудище. Боятся люди, в объезд теперь ходят. На триста миль дале выходит, но голова дороже ног…

– Что за чудище? Почему его не изловят? Али храбрых сэров нет?

– Да как же то чудище изведёшь, когда росту оно как столетняя сосна, волосато, глазасто, на кого глянет, тот камнем становится! Зубищи у него с хэнд, когти в фут! Зарычит, птицы на землю падают, а из пасти у него пламя жаркое пышет!..

– Врёшь, не бывает таких чудищ.

– Зря не верите. Как стемнеет, сами увидите зарево от его пламени.

– И давно у вас тут такие страсти?

– Без малого год. Я бы продал таверну, да кто купит? Ну что, нести ужин-то? Пудинг, овсяные лепёшки, жареная оленина…

– Приготовленная в пламени лесного чудища? – сострил Светозар Никитич, один из товарищей Елизара Петровича.

Хозяин недовольно зыркнул на него и улыбка шутника поблекла.

– Несите, уважаемый. Мы голодны, как волки!

Когда трактирщик ушел, Елизар Петрович наклонился к друзьям.

– Ну что решили? Пятьсот верст – немалый путь…

– Как по мне, так это всё местные байки, чтобы пугать приезжих, – сказал Светозар Никитич.

– А почему постоялый двор пуст?

– Да мало ли! В соседней деревне дочь старосты замуж выходит и все пошли наесться на дармовщинку!

– Да что мы, чудищ боимся, что ли? Мы уже всего повидали. И гигантских кальмаров, и больших полосатых кошек-тигров, и доисторических чудовищ олифантов…

– И крокодилов, – подсказал Кондратий Шмыга.

– И что? Живы и здоровы! А помните, как гора извергала огонь и пепел! Вот страшно было!

Хозяин принес поднос с жареным оленем и поставил его на стол.

– Решено, – кивнул Елизар Петрович, – идём напрямик.

– Русские ничего не боятся!

– Верно! А раз местные туда не ходят, представляешь, сколько там живности развелось…

Хозяин только головой покачал и собрался уйти, но Елизар Петрович остановил его:

– Постой, уважаемый, а не слыхал ли ты о цветке, лучше которого нет во всем белом свете?

Трактирщик нахмурился.

– Что я вам мальчик загадки разгадывать? Могли бы уж что-нибудь поумнее придумать…

– Не обижайся, это не загадка. Я дочери обещал привезти такой цветок.

Хозяин пристально посмотрел на купца и рассмеялся.

– Шутница она у тебя! Девки все время что-нибудь учудят. Одной звезду достань, другой – луну. А у твоей губа не дура. Ей солнце подавай!

– Что?

– Понятно что. Цветок, краше которого на свете нет – это солнце. Оно одно – другого точно нет.

И трактирщик ушел, посмеиваясь.

* * *

На полуразрушенной крепостной стене сидела ворона с белым крылом и смотрела на большое лохматое чудовище, делающее во дворе физические упражнения. Оно играло пудовой каменной глыбой, словно теннисным мячиком.

– Красив, зар-раза, – проскрипела ворона, глядя, как под шкурой чудища перекатываются бугры мышц. – Даже теперь не могу смотреть на него спокойно…

Принц закончил упражнения, встряхнул могучими руками-лапами, шерсть всколыхнулась волной, и рыкнул:

– Гришка!

– Иду!

Во двор вышел слуга с двумя ведрами воды.

– Умывать?

– Умывай.

Гришка поставил ведра на землю и окатил хозяина сперва из одного, потом из другого. Чудище взревело так, что из стены выпало несколько расшатавшихся камней. Ворона взлетела, чтобы не упасть вместе с ними.

– Хорошо! – чудище отряхнулось по-собачьи. – Гришка, ты цветы полил?

– Я завтрак приготовил.

– Ладно. Я сам полью.

– Завтрак остынет.

– Я быстро…

Гринзельда недовольно каркнула.

– Эх, если бы не цветок, я бы его давно уже приручила!

С кувшином воды, который в его огромных лапах выглядел игрушечным, Артур пошел в сад. Ведьма не могла полететь следом. Там теперь рос цветок, тот самый, что явился миру из сердца заколдованного ею принца. Каждый раз, когда Гринзельда пыталась к нему подобраться, ей казалось, что из нее сейчас вынут душу. Вынут, встряхнут и вставят на место. Вот только тогда она уже будет не она. А какой она станет, ведьме проверять не хотелось. поэтому дальше внешней стены заброшенного замка, где поселился после превращения принц со своим слугой, она заходить не рисковала.

Вдруг еще одна ворона опустилась рядом.

– Что случилось, дозорный? – спросила ведьма.

– Кар!

– Люди в нашем лесу? Забавно. Веди.

* * *

С рассветом Елизар Петрович и два его друга двинулись в путь. Как обычно с шутками и подначками. Но как только дорога подошла к лесу, лошади остановились, тревожно переминаясь с ноги на ногу.

– Слышь, Петрович, не к добру лошади стали, – заметил Кондратий и тревожно огляделся.

– Точно. Если не поторопимся, придется ночевать в лесу. А у меня от сырости кости ломить начинает.

– Но Петрович…

– А когда у меня ломит кости, я злой становлюсь! Но! Пошла!

Елизар Петрович дал лошади шпоры, и она нехотя зашагала вперед.

Лес был старый. Вековые деревья склонили над дорогой свои ветви, закрывая солнце и стараясь сорвать шапки с путников. Мухоморы да поганки выстроились по обочинам, словно готовые к сражению войска. Казалось, одно слово командира, и притихшие бойцы ринутся друг на друга, и полетят головы с плеч.

– Слушай, Петрович, а может, ну его этот цветок?

– Светозар, сколько раз ты у меня уже это спрашивал?

– Да я все время тебе это говорю, с самого начала нашей поездки. Просто я не пойму, что мы ищем. Почему, например, мы не взяли турецкий цветок, который каждый час меняет цвет? Скажешь, не чудо? А тот индийский цветок, что поёт от заката до рассвета… Прелесть! Привез бы его, дочка была бы рада. Что мы ищем?

– Не знаю, – Елизар Петрович нахмурился и пожевал губу, – но как увижу, сразу же пойму.

– Правда, Петрович, – поддержал Кондратий Шмыга, – а может, прав был трактирщик? Может, пошутила Настенька, а ты и рад по всему миру искать то, чего достать нельзя.

– Нет, Кондратий. Видел бы ты лицо Насти, когда она его просила. Видел бы ты ее глаза, чистые аж до самого донышка. Она верила, что этот цветочек принесет ей… не радость даже – счастье! И я готов ради этого хоть весь свет обойти!

– Да уж недолго осталось, скоро действительно весь свет обойдем, – проворчал Светозар, но спорить больше не стал. Если у Елизара Петровича глаза так светятся только от воспоминания о вдохновенном личике дочери, то нечего спорить. Это точно.

Ворона опустилась на старый дуплистый дуб, похожий на многорукое чудовище с разинутой пастью, и внимательно посмотрела на людей.

– Не к добру это, – нахмурился Кондратий Шмыга и передвинул поудобнее перевязь с мечом.

– Не каркай! – прикрикнул на него Елизар Петрович. – У тебя всё не к добру!

– А чего она так смотрит, что у меня внутри всё аж сжимается? Как-то по-человечьи…

– Ага! А ты по-заячьи! – усмехнулся Светозар Никитич. – Это, Кондрат, всего лишь ворона.

– А может, это лесная ведьма. Ты видел где-нибудь ворону с белым крылом?

– Тьфу, придумал! – Светозар перекрестился и сплюнул через плечо.

Ворона каркнула, словно рассмеялась, и взлетела с ветки.

Некоторое время ехали молча, внимательно прислушиваясь к звукам леса.

– Подходящее место для разбойников… – нарушил молчание Кондратий.

– Опять заладил! – всплеснул руками Елизар Петрович. – Ты же слышал, здесь нет разбойников, здесь чудища боятся.

– А ты не боишься?

– Да я на медведя с ножом ходил! Знаешь, какое то было чудище!

Вдруг впереди послышался громкий похожий на стон скрип.

– Что это?

– Ты что в лесу никогда не был? Старое дерево жалуется. Ничего страшного.

– А это слышите?

– Что?

– Птицы затихли. Нет, ребята, не к добру это всё!

* * *

Крыша наполовину обрушилась, стены поросли плющом, но все же это был замок, и если включить всё своё воображение, можно было представить себя дома.

Пожухлый лист влетел через дыру в крыше и, покружившись по залу, опустился прямо принцу в лапы.

– Скажи, Гришка, я навсегда останусь таким… – Артур посмотрел на свои волосатые руки с желтыми кривыми ногтями, – чудовищем?

– Ваше высочество, да разве ж вы чудовище? Вот шурин мой, хромой Джон, так тот настоящее чудовище. По ночам выходил на дорогу, подкарауливал загулявшиеся парочки, парней рубил топором, а девок ихних в лес тащил...

Артур посмотрел на слугу взглядом, в котором отвращение боролось с недоверием. Наконец, второе победило.

– Врёшь.

– Вру, – легко согласился Гришка, – но ведь чего в жизни не бывает. Это я к тому, что как ты выглядишь – то второе, а главное, каков ты внутри. Вон горлорезы лесные тоже на людей схожи, а людьми назвать их и язык не повернется.

Артур вздохнул, словно ветер по лесу пронесся и шумно почесал плечо.

– Не спорю. Прав ты, конечно. Но мне бы и снаружи хотелось выглядеть прилично, – принц еще раз вздохнул, вспомнив, как гнали его собаками, когда он попробовал вернуться домой. Думал, наивный, что сможет всё объяснить. Гришка же признал его и таким… А теперь до сих пор болит плечо, куда угодила стрела из лука его лучшего друга, а в ушах звучит его победный крик.

– Как думаешь, Гришка, стану я опять человеком?

– Станете, конечно! Это ведь чары. А чары – их как навели, так и снять можно, – как-то уж слишком беззаботно ответил слуга.

– Хорошо бы, – Артур почесал поясницу, – а то блохи уже совсем заели…

* * *

Можно драться с разбойниками, с дикими зверями, с хищными птицами, с живыми мертвецами… Но как драться с ожившими деревьями? Оставалось только бежать. Бежать не чуя ног, сломя голову, вперед, назад, в сторону, туда где открывается хоть какой-то просвет. Елизар Петрович не знал, сколько он бежал, чуял только, что силы уже начинают его покидать. Он не знал, что стало с его друзьями. Он мог только надеяться, что они сейчас тоже бегут, а не лежат бездыханными на сырой земле.

Лес закончился мгновенно. Вот только купец бежал, старясь не споткнуться о вылезающие из земли корни, и вдруг перед ним словно по волшебству возник замок.

* * *

– Ваше высочество…

– Чего тебе, Гришка?

– Кажется, у нас гость…

Артур поднялся и подошел к окну, глядящему во двор.

– Точно гость. Что делать будем?

– Выйдем, встретим, приветим…

– Ну да. А он на меня посмотрит, развернётся, убежит. И так из-за меня уже никто в лес не ходит. Даже ведьмы я с той ночи больше не видел!

– Тьфу-тьфу! Не к ночи будь помянута! И слава богу, что не видно!

– Боишься?

– Боюсь, конечно. Я ж не такой храбрый как вы, ваше высочество. Но что все же с гостем делать?

– А что делать? Смотреть будем…

* * *

Елизар Петрович прошел через двор, недоверчиво озираясь. Старый замок. Но всё еще красивый. Пригожий той таинственной красотой, коей привлекает нас старина. Такое чувство, словно люди, что были здесь и события, что происходили с ними, всё еще живы. Словно само время не утекло вместе с жизнями былых обитателей замка, а растеклось вокруг, впиталось в булыжник двора, в каменные глыбы стен. Будто стоит лишь на миг закрыть глаза и ты очнешься в дни процветания этого замка. И вокруг тебя будут сновать люди, кричать торговцы, на тебя будут недоверчиво коситься собаки, мимо пройдут две подружки, одна что-то шепнет другой на ухо, и они рассмеются звонко и чуть смущенно…

Елизар Петрович встряхнул головой, прогоняя оттуда разыгравшееся воображение. Былых времен не вернуть. Но ведь и сейчас замок не пустует. Вон на колодце стоит ведро, всё еще влажное. А там в окне… Показалось, или от его взгляда только что ускользнула большая мохнатая тень?

– Мир этому дому! – крикнул купец ей вслед, и эхо отозвалось в пустынном дворе. – Кто бы вы ни были, я не враг вам! Я заблудился! Не подскажете путнику дорогу?

Елизар Петрович замолчал и прислушался. Ветер тихо шелестел пробившейся меж камнями брусчатки травой.

* * *

– Неприлично так, ваше высочество, – прошептал Гришка на ухо чудищу. Отшатнувшись от окна, Артур чуть не впечатал слугу в стену. – Человек к нам с миром пришел, а мы как тати хоронимся от него.

– Да, ты прав, будет приличнее выйти и напугать его. А если у человека слабое сердце?

– Ваше высочество! Смотрите!

* * *

– Ну, что же ты стоишь? Иди скорее к цветку!

Ведьма прикоснулась здоровой рукой к медальону и, прикрыв глаза, прошипела несколько слов. Прекрасные разноцветные бабочки слетелись и закружились вокруг купца. Пыльца на их крыльях излучала теплый добрый свет, и при каждом взмахе слышался чуть слышный звук хрустальных колокольцев.

От неожиданности купец вскинул руки, но тут же опустил их, заворожено следя за кружением мотыльком. На губах его появилась улыбка. Бабочки покружились и устремились в сад. Купец – за ними.

– Вот так. Молодец. Сорви его для меня!

Гринзельда ни капли не сомневалась, что купец увидит цветок. А раз увидит, то обязательно сорвет. Ведьма присела на мшистый камень и стала ждать. Лишь чуть заметное подрагивание пальцев руки в перчатке выдавало ее нетерпение.

* * *

– Смотрите, ваше высочество, насекомые его любят, наверное, он хороший человек…

– Да, наверное… Погоди… Он пошел в сад!

Принц выскочил прямо в окно и огромными скачками помчался вслед за гостем.

* * *

Сад поражал воображение и радовал глаз.

«Не удивительно, что здесь водятся такие красивые бабочки, – подумал Елизар Петрович.

Прекрасные цветы росли на клумбах под ухоженными, аккуратно подстриженными деревьями. Кустам, выстроившимся вдоль дорожек, была предана форма всевозможных зверей. Вот лев, весь покрытый прекрасными благоухающими розовыми цветами. Вот медведь в белых цветах. На кусте, изображающем дикого кабана, цветы еще в бутонах, лишь два из них уже раскрылись и внимательно смотрят на гостя. Не скрывая своего восхищения, купец пошел по аллее, рассматривая ее обитателей. Но что это… Там, в конце?

Солнце уже покинуло зенит, но до заката еще далеко, светло вокруг. Но что за прекрасный свет струится из-за зеленой изгороди? Что за свет сильнее самого солнца и… Неужели прекрасней его? Осторожно, с трепетом подошел Елизар Петрович. Осторожно заглянул… И тут же понял, что его странствиям настал конец. Вот он! Вот цветок, краше коего не сыскать во всем белом свете! Волшебный свет омыл его лицо, и купец почувствовал, как все его заботы и страхи рассеиваются, как туман при свете солнца. Тонкий изысканный запах коснулся его ноздрей, а слух тронула тихая нежная мелодия. В этой мелодии, казалось, воплотилось всё самое прекрасное: шепот ветра, шум волн, песня матери, стук любимого сердца. Волна счастья переполнила грудь купца.

Словно во сне перелез он через ограду и подошел к цветку… нагнулся, протянул руку…

Но тут же ее отдернул. С огромным трудом поборол Елизар Петрович искушение. Он купец, а не вор!

– Эй, хозяева! – громко позвал он. – Отзовитесь! Я по всему миру искал такой цветок! Позвольте мне купить его!

И снова только шум ветра был ему ответом да тихий звон от разлетевшихся по саду волшебных бабочек. Или нет? Кажется, слышны шаги?

– Послушайте, я готов за…

Елизар Петрович осекся на полуслове. На аллею выскочило огромное косматое чудище. Увидев купца, оно дико зарычало и устремилось к нему.

* * *

У Артура разум помутился, когда он увидел, что его опасения оказались не напрасными. Человек стоял рядом с его цветком, так близко, что ему достаточно было лишь наклониться, чтобы сорвать его. Цветок – то единственное, что соединяло его с прошлой жизнью, единственная его отрада – был в опасности!

Забыв людскую речь, принц зарычал и кинулся к пришлецу. Лишь одна мысль билась в голове: успеть! Не дать сорвать цветок! Не дать погубить самое дорогое и светлое, что осталось в его жизни!

* * *

На мгновение кровь похолодела в жилах купца. Но не зря он объездил весь свет. Не испугать его злому чудищу. Не остановить. Только не сейчас, когда он так близко к цели!

Елизар Петрович нагнулся и сорвал цветок.

* * *

Мир покачнулся. Жгучая боль пронзила грудь Артура. Он вздрогнул всем телом и упал на каменные плиты. Сознание померкло, взгляд затуманился. Но он успел услышать торжествующий хохот ведьмы и увидеть, как злая сила черным вихрем подхватывает купца…

Артур бессильно уронил голову. Тьма навалилась на него.

* * *

Тьма рассеялась, и Елизар Петрович обнаружил себя стоящим у ворот родного дома. Он не поверил своим глазам и хотел протереть их, но руки оказались заняты. Осторожно, словно дитя, держали они прекрасный цветок.

Ворота заскрипели, отворяясь.

– Елизар Петрович, это вы?

– А мы думали пожар! Что это у вас так светит?

– Папенька вернулся!

Вскоре весь дом собрался вокруг него. Все радовались его возвращению. И Светозар Никитич, и Кондратий Шмыга, волшебным образом перенесшиеся из заколдованного леса, были здесь. Они сообщили, что и их корабли перенеслись вместе с ними.

– А где Настенька? – спросил Елизар Петрович. Его взгляд скользил по лицам друзей и домочадцев, но никак не мог найти младшую дочь.

– Здесь я, папенька, – послышался нежный голос у него за спиной. – Я ждала тебя у пристани…

– А я принес тебе то, что ты хотела. Вот возьми.

– Цветочек!

Настя взяла цветок у отца из рук, и он еще ярче вспыхнул у нее в ладонях. Девушка смотрела на него заворожено, в его свете она стала еще прекрасней. И люди затихли, дивясь на это чудо. Лицо Настеньки озарила улыбка, но вдруг она померкла.

– Зачем ты его сорвал? Теперь он умрет…

– Но доченька, я ведь хотел тебя потешить. Это ведь всего лишь цветок…

– Теперь ты поймешь, что просить надо что-то ценное, – хихикнула Дуня.

– Точно, – поддержала сестру Маня. – Завянет завтра твой цветок, останешься ни с чем!

* * *

– Как вы, принц?

– Холодно…

Артур приоткрыл глаза и обнаружил стоящего рядом с ним на коленях Гришку.

– Слава богу, вы живы!

Артур не ответил. Странный холод заполнил его грудь. Словно там вместо сердца лежал кусок льда, выпивающий все его чувства и вместе с ними – желание жить.

В конце аллеи послышался слабый шорох. Гринзельда шествовала к принцу с видом победительницы. Слабая улыбка играла на ярко-алых губах.

– Ну что, красавчик, лежишь? А ты знаешь, что теперь ты мой? Что захочу с тобой, то и сделаю.

– Оставь его в покое! – Гришка ступил вперед, стараясь заслонить собой Артура. Ведьма даже не взглянула на него.

– И со слугой твоим тоже сделаю всё, что захочу.

Гришка замолк, но с места не сдвинулся.

– Выбирай, красавчик, – любовь или смерть. А да, конечно, внешность красивую я тебе верну. Ну так что выбираешь?

– Он должен посоветоваться, подумать… Правда, ваше высочество?

– Молчи, мразь! – ласково пропела ведьма и Гришка почувствовал, что его язык онемел.

Гринзельда подошла и наклонилась над распростертым чудищем. От нее пахнуло свежим запахом скошенной травы и ароматных лесных цветов.

– Что скажешь, принц? Какова твоя правда? – Пальцы ведьмы ласково прошлись по жесткой шерсти. – Меняю красоту, власть и богатство на любовь.

Артур с усилием открыл глаза и слабая улыбка тронула уголки его губ.

– У меня было всё это, ведьма, – чуть слышно прошептал он, – поэтому я знаю – ни красота, ни власть, ни богатство не стоят любви.

Гринзельда отшатнулась, словно получила пощечину и зашипела разъяренной змеей.

– Глупец! А как насчет жизни? Я ведь в любую секунду могу ее отобрать! Меняешь любовь на жизнь?

– Начто мне жизнь без любви? – прошептал принц.

Гришка согласно кивнул и подумал: «Любовь не покупают и не продают. Ее только дарят».

Словно почуяв его мысли, ведьма медленно повернулась и смерила его взглядом.

– Ты ведь любишь своего слугу, – сказала она. – Он дорог тебе. Он тебе не просто слуга. Да? Только истинный друг способен разделить все горести друга. Может, ты готов отдать долг? Берешь его жизнь?..

Артур дернулся и привстал на локте. Затем сел.

Ведьма торжествовала: «Нет на земле ничего, чего бы не сделали магия и изощренный ум! Еще немного и он будет моим! Моим слугой, куклой, марионеткой. Он даст мне то, чего я хочу! Он будет ублажать мое тело, а я стану править! Сперва страной, а потом…»

– Ладно, – Гринзельда улыбнулась и кокетливо взмахнула ручкой, – не буду я сегодня никого убивать. Но ты подумай, – глаза ее нехорошо сверкнули. – Хорошенько подумай. А когда я вернусь, мы поговорим.

* * *

Прижав цветочек к груди, Настенька пошла в лес. Непростое чувство угнездилось у нее в груди. Даже радость от счастливого возвращения отца отодвинулась на второй план, куда-то на задворки души. Настя шла по цветущему весеннему лесу, и из глаз ее текли слезы. Цветы были везде – на деревьях, в траве, они радостно благоухали на все лады, радовались солнцу, миру. А цветок у нее в руках, такой прекрасный, необыкновенный, умирал.

Девушка словно бы чувствовала, как по капле вытекает жизнь через ранку в порванном стебле. Настя пошла к озеру, присела на берегу и опустила цветок в воду. Она нежно посмотрела на его алые лепестки. К ним так хотелось прижаться губами, но не было ли это кощунством? – восхищаться красой умирающего? Но он действительно самый прекрасный в мире! Что же она наделала?

– Лучше бы попросила у батюшки вышитый платок! Нет! Не достойна я этой красы! Не могу я его видеть!

Настя решительно закрыла глаза, наказывая себя, но вдруг… Что это? Какая нежная чудесная мелодия! Мягкий чудесный звук сплетался с нежным запахом. Настя легонько провела пальцами по бархатным лепесткам. Цветок ласкал все ее чувства. И невозможно было укрыться от его совершенства. Настя выпустила цветок из рук и, все еще не открывая глаз, отступила на шаг. Постояла и обернулась, собираясь оставить его. Но ветер, повеявший ей в лицо, донес все тот же аромат. И звук все так же доносился спереди. Настя снова повернулась, и снова не сумела отвернуться от цветка. Неужели он не хочет ее отпускать? Но почему? Ведь это из-за нее он был сорван и привезен в далекую чужую страну! Настя еще раз повернулась и быстро шагнула вперед, запах исчез, и вместе с этим у нее появилось ощущение, будто она наткнулась на паутину. Лицо и руки вдруг мелко защипало. Она сделала еще один шаг. Мелодия цветка стихла. Она шагнула еще раз…

Покалывание прошло, и чудесный аромат коснулся ее ноздрей. Настя открыла глаза и увидела цветок, ставший еще красивей, еще ярче. Нежное ровное сияние теплыми волнами расходилось от него. А цветок крепко и уверенно стоял на своей ножке. Девушка огляделась. Это не родной лес. В этом саду светло и приятно, но все же он незнаком.

– Где я? – спросила Настя сама у себя. Одиноко блуждая по лесу, она привыкла беседовать с собой. Но вдруг краем глаза она уловила движение. Она резко повернула голову и прищурилась – там кто-то стоял. Но девушка никак не могла его рассмотреть, потому что между ними было сияние прекрасного цветка.

– Кто вы? – спросил она у незнакомца. В дальнем конце садовой дорожки стоял парень, от одного взгляда на которого у Насти закружилась голова и странно екнуло сердце. Уж не мираж ли это? Или и вправду она видит того, о котором мечтала столько дней и ночей подряд? Яркий теплый свет цветка обнимал и украшал мужскую фигуру. Но из-за этого света она была нечеткой. И парень не ответил на ее вопрос.

– Кто вы? – повторила девушка и шагнула в сторону, чтобы ореол цветка не мешал ей. Теперь фигура не была расплывчатой. Перед девушкой предстал монстр. Она вскрикнула и осела в траву – сознание покинуло ее.

* * *

Сперва Артур не поверил своим глазам. Это сон! Прекрасный, волшебный сон. Только что клумба, на которой до недавнего времени рос его заветный цветок, была пуста, и вдруг в ореоле света цветок возник на прежнем месте, но это был не просто цветок. Принц встал с удивлением. Это была девушка. Прекрасная… незнакомка? Нет! Принц смотрел и не мог поверить глазам. Если это сон, то он готов спать вечно, потому что в прекрасном образе он узнал свою любовь. Девушка посмотрела на него своими ясными глазами, и что-то спросила. Артур не расслышал вопроса, но он услышал ее голос. Именно этот голос слышал он в прекрасных снах. Он смотрел на девушку и не мог наглядеться.

– Иди ко мне, – прошептали его губы, но в следующий миг он вспомнил, кто он на самом деле – мерзкое страшное чудовище. Он не достоин даже смотреть на это чудо! Артур застонал и хотел убежать, но тут девушка вышла из ореола, вскрикнула и упала.

Артур тоже вскрикнул и метнулся к ней.

Она жива! Она жива? Она не мираж? У Артура отлегло от сердца, но в следующий миг он представил себе, как девушка приходит в себя и видит его – склонившееся над ней чудище.

– Гришка! – позвал он.

* * *

Очнулась Настя в замке. Плющ залез в окно комнаты и оплел изнутри стену и половину потолка. Кровать, на которой она лежала, была застелена звериными шкурами. Увидев мех, она вздрогнула. Ей ясно вспомнилось видение, которое явилось ей перед тем, как она упала в обморок. Но такого ведь не может быть! Не должно быть! Это было бы слишком страшно.

Настя встала, кровать заскрипела и тут же, как будто только этого и ждал, в комнату вошел мужчина, неся перед собой поднос с пищей.

Тысяча вопросов теснились в груди девушки.

– Где я? Кто вы? Где тот другой?

Гришка тепло и ободряюще улыбнулся девушке. Ведьма оставила его в живых, но голос так и не вернула.

– А где тот парень? – Настя подумала и пришла к единственно логичному выводу. – На него напал зверь?

Гришка отрицательно покачал головой.

– А что то был за зверь?

Гришка пожал плечами.

– Он не нападет на меня?

Гришка снова покачал головой.

– А тот парень, он твой хозяин? Я хочу его видеть!

Гришка в третий покачал головой.

– Почему? Он нездоров? Он не хочет меня видеть? Где я? Что со мной будет? Зачем цветок принес меня сюда?

Гришка очень хотел помочь девушке, но лишь вздохнул и поставил поднос на постель. Настя мельком взглянула на предложенные яства и выбежала из комнаты.

* * *

– Где ты? – звала она, пробегая по темным каменным коридорам. – Покажись!

Но лишь спугнутые криком нетопыри разлетались из-под свода. Да эхо терялось в проходах и пряталось по углам.

– Кто бы ты ни был, покажись! Будь ты принц, будь ты нищий, покажись мне! Я же видела тебя! Почему ты прячешься? Или тебе милей тот страшный зверь, которого я испугалась? Но я не буду больше пугаться, выйди ко мне, пускай вместе со зверем! Я хочу тебя увидеть! Неужто зря привел меня цветок в это место? Я не верю!

В окно Настя увидела сад, окруженный полуразвалившимися стенами. Она сбежала вниз и побежала к цветку. Похоже, он единственный друг ее в этом странном месте.

Девушка вбежала в сад и замерла. У цветка сидело чудище. Настя спряталась за куст и внимательно посмотрела на зверя. Теперь ей было непонятно, почему она тогда упала в обморок. Больше всего чудище напомнило ей медведя, только гораздо большего, чем обычно. Страшные желтые когти венчали его мощные лапы. Вот чудище протянуло лапу к цветку, и Настя чуть не вскрикнула от страха. Но чудище не собиралось его рвать. Оно нежно погладило кончиком когтя его лепестки. И цветок встрепенулся, раскрылся и потянулся к зверю.

Настя вышла из своего укрытия и осторожно пошла по дорожке. Чудище так было увлечено цветком, что совсем не замечало присутствия девушки. Только когда она подошла почти вплотную, оно вздрогнуло, повело ухом и обернулось.

Девушка стояла перед чудищем с широко раскрытыми глазами. Морда зверя была ужасна, но глаза… Они не были глазами зверя. В них светилась доброта под легким налетом печали. Настя подняла руку и осторожно коснулась головы чудища. Его ноздри вздрогнули, и оно подалось чуть назад. Нет, не оно – он! Настя узнала эти глаза. Глаза человека, глаза ее ожившей мечты. Человека с такими глазами видела она сквозь свет прекрасного цветка. Их видела она, закрывая глаза каждый вечер.

Чудище подняло лапу, и девушка без страха сложила в нее свою хрупкую ладошку. Свет цветка запульсировал чаще, словно отражая биение сердца.

* * *

Артур смотрел на девушку. Вблизи она оказалась еще краше. Он стоял и старался не дышать, чтобы не спугнуть ее. Это было странное чувство – впервые он робел пред девушкой. И ему было абсолютно все равно кто она, откуда. Он готов был стоять вот так вечность, лишь бы она никуда не уходила. Лишь бы ее рука подольше оставалась в его лапе.

* * *

Рядом с чудищем Настенька казалась почти нереальной. И что самое удивительное даже чудище в свете волшебного цветка казалось красивым. Свет цветка словно бы стал ярче, и Настя вдруг увидела, как силуэт чудища дрогнул и начал таять. А сквозь него, как сквозь каплю янтаря проступил образ прекрасного юноши. Настя еще шире раскрыла глаза, стараясь не моргнуть, чтобы не спугнуть таинственное видение. Она светло и нежно улыбнулась, и юноша тоже ответил ей улыбкой.

* * *

Гринзельда возвращалась в замок в счастливом неведении. Она была в хорошем расположении духа после того, как только что напустила бешеных лис на коровье стадо соседней деревеньки. Это было весело. Сейчас же усталая, но довольная ведьма собиралась поесть, а в виде отдыха продолжить убеждение принца. Или можно поиграть с его слугой. Он уже лишился речи. Что бы теперь у него отнять?

Она так увлеклась, что почувствовала присутствие ненавистного цветка только, когда уже влетела на площадь замка. Вот тут ей стало плохо. Все темное и злое, что накопилось за многие годы в ее душе, бешено сопротивлялось его соседству. Добро, сочувствие, желание помочь – были чужды Гринзельде, а именно их внушал цветок ее душе. Боль от внутренней борьбы была почти материальна. Ведьма закричала, вращая глазами в поисках Артура. Она поняла, что зря не убила его, пока была возможность. Но как этот мерзкий цветок мог вернуться?

И тут она увидела. Принц был не один. Перед ним стояла девушка и нежно на него смотрела. И мало того – чары, ее чары, начинали рушиться! Сквозь фигуру страшного чудища уже проступил силуэт прежнего красавца-принца. Ведьма зарычала и рванулась в сад.

* * *

Жуткий вой прорезал тишину. Похожая на сказочную фурию, Гринзельда пронеслась по саду. Яростный вихрь, взметнувшийся за ее спиной, срывал листья и цветы с деревьев и возносил их вместе с землей в мгновенно потемневшее небо. Настя только успела обернуться, испугаться времени не было, хотя от страшного вопля ее сердце затрепетало в груди. Артур зарычал, он хотел заслонить собой девушку, но пальцы Гринзельды уже сомкнулись на ее шее. В тот же миг ведьма и Настя исчезли.

Тишина ударила по ушам еще сильнее, чем страшный вопль секундой ранее. С тихим шорохом посыпались на землю сорванные листья. Артур не хотел верить случившемуся, но по щекам его текли слезы бессилия.

* * *

Кромешная тьма сомкнулась вокруг Настеньки. Тьма и пустота. И головокружительное движение сквозь эту тьму. И леденящая хватка ведьминых рук. Настя схватилась за них, стараясь оторвать от своей шеи. Ей показалось, что она дотронулась до лап хищной птицы. Омерзение, которое она при этом почувствовала, придало ей сил – пальцы ведьмы разжались. Движение прекратилось. Во тьме проступили искорки света, словно звезды подмигивали из космической дали.

– Дура!

Настя вздрогнула от громкого шершавого голоса ведьмы. Ее черный силуэт проступал на фоне искр, а глаза жутко мерцали, словно в голове у нее горел огонь.

– Хочешь остаться здесь навечно?

Настя огляделась и на секунду представила себе, как она голодная и замерзшая блуждает средь этих звезд, и по ее телу прошла дрожь. Страх липкими пальцами забрался ей за пазуху.

– Где мы? – спросила Настя, стараясь голосом не выдать своего состояния.

– Ты не поймешь, – насмешливый голос ведьмы.

– Верни меня назад!

– Щас! Разбежалась!

– Немедленно! – Настин крик тут же заглох, затерялся во тьме. Наступившая тишина была похожа на враждебное существо.

– Послушай, девочка, – зловеще прошептала ведьма. – Я могу тебя убить. Но я тебя не убила. Я хочу всего лишь, чтобы ты мне не мешала. Дай мне руку, и я доставлю тебя домой. Ты будешь жива-здорова, а может даже и счастлива. Ты ведь хочешь этого?

Настя зажмурилась и помотала головой, стараясь отогнать от себя образ родного уютного дома, реки, текущей за околицей, светлого леса. Покой и уют манили ее. Словно бы говорили: иди к нам, тебе будет хорошо. Мы убаюкаем тебя, и ты проживешь свою жизнь словно в прекрасном сне. И тут же сквозь чудесную картину, так же, как недавно из фигуры лесного чудища, проступило лицо парня. Он смотрел на нее ясными, грустными глазами.

– Я хочу назад, к нему! – сказала Настя.

– Почему ты так хочешь вернуться к этому страшилищу?

– Он не страшилище. Я видела…

И вдруг догадка блеснула, словно молния:

– Так это ты его заколдовала! Но зачем? Почему?

– Ты не поймешь, – снова повторила ведьма.

– Я хочу к чудищу!

– Я тебя не пущу!

– Почему!?

– Он мой! – сказала Гринзельда. – Еще немного и он будет мой! Ты не поймешь. Власть – вот единственное, за что стоит бороться с этом мире.

– Нет.

Настя покачала головой. Не власть, нет. Уж она-то точно знала, ради чего стоит жить. И снова образ прекрасного юноши предстал перед ее внутренним взором. Так не бывает. Такого просто не может быть. Какое чудо должно произойти, чтобы можно было наяву встретить свою мечту?

– Да, – во тьме Гринзельда не видела лица Настеньки и продолжала над ней насмехаться. – Только для этого и нужны мужчины. Они сильны, но они глупы. Значит, их силой нужно пользоваться…

– А я люблю его, – прошептала Настя. Она хотела сказать это громко, но голос не послушался.

– Что? – ведьма осеклась. Ей показалось…

– Я люблю его!

На этот раз голос Насти прозвучал звонко. Гринзельда вздрогнула.

– Я так и знала. Надо было тебя сразу убить, – глаза ведьмы вспыхнули. – Я исправлю свою оплошность.

Гринзельда сдернула перчатку с левой руки и коснулась медальона.

* * *

Громкий, полный нечеловеческого горя рев перепугал Гришку до полусмерти. Выронив поднос с фруктами, к которым Настя даже не притронулась, слуга кинулся сломя голову на зов. Подняв по пути несколько камней, ворвался Гришка в сад и остановился в недоумении. Артур стоял, склонившись над цветком. Его могучие звериные плечи вздрагивали. Гришка оглядел сад в поисках врага. Никого не заметив, он подбежал к принцу.

– Ваше высочество, вы не ранены? – он удивления он прикрыл рот одним из собранных камней, как будто звуки, вырвавшиеся из его рта, были чем-то непристойным.

– Ой! Я могу говорить! Так вы как, принц?

– Ведьма, – простонал Артур. – Она забрала…

Гришка с непониманием посмотрел на цветок.

– …она забрала девушку.

– Главное, что вы целы, – рассмеялся Гришка, но Артур одарил его таким разъяренным взглядом, что слуга чуть не отпрыгнул от него.

– Злая судьба! Я нашел ее для того, чтобы тут же потерять!

– Эту девушку? Она вам понравилась?

– Кто она? Откуда?

– Ее привел цветок…

– Что!?

– Она так сказала.

– Цветок… – Артур склонился над цветком, прекрасный аромат накрыл его прозрачным коконом, и вгляделся в него. Что такое этот цветок? Уже долгое время он был его другом. Этот цветок часть его души, он чуть не умер, когда лишился цветка. Почти так же он теперь чувствовал себя, лишившись этой прекрасной девушки, которой он даже имени не знал.

– Она исчезла, а сердце моё осталось вместе с ней, – прошептал принц. – Помоги мне, цветок. Проводи меня к ней.

* * *

– Духи леса! Духи земли, явитесь! Взываю к вам!

От ведьминого крика Настя вздрогнула и попятилась. Мерцающие во тьме огни вдруг ожили, превратившись в глаза. Тысячи глаз уставились на ведьму.

– Данной мне властью повелеваю – убейте! – голос ведьмы сорвался на визг, палец обваренной руки, которым она указывала на Настю, засветился бледно-зеленым светом.

Тысячи глаз повернулись к девушке. Скрипы и стоны заполнили пространство. Тьма зашевелилась и стала смыкаться вокруг Насти.

Сердце девушки сжалось. Никогда больше не увидит она любимого. Загубят ее твари ужасные. А как ее не станет, вернется ведьма к ее любимому и… Сердце замерло и застучало сильно-сильно, словно готово было вырваться из груди и полететь назад в разрушенный замок, к чудищу, внутри которого мается ее мечта. Прижала Настенька руки к груди, и тьма отступила – яркий алый свет пробился сквозь ее пальцы, а когда она отняла руки, прекрасный волшебный цветок пылал в ее руках.

Ведьма закричала, будто ее ранили. Снова схватилась она за медальон.

– Я убью тебя! Ты не сможешь меня победить! Силы тьмы, придите!

Словно оберег, выставила Настя пред собою цветок. На границе света копошилась мгла, но никакое зло было не в силах противостоять чистой силе цветка. Девушка шагнула к ведьме, и Гринзельда попятилась и зашипела.

– Ты не будешь больше его мучить! – голос Насти звенел, как вода в ручье. – Уходи!

Но уходить Гринзельде было некуда. Прямо за ее спиной возник Артур, и мрак разорвал яркий свет второго цветка. Ведьма дико завопила, и скорчилась, как палый лист от жара костра. Цветок в руках принца вдруг вспыхнул и, взлетев с его ладоней прекрасной огненной птицей, налетел на ведьму. Ее крик превратился в писк, и вдруг столб ледяного бледно-зеленого пламени ударил с того места, где только что была лесная ведьма.

Настя испугалась и закрыла глаза.

В наступившей тишине, она услышала осторожные тихие шаги.

Девушка открыла глаза. Артур стоял перед ней и улыбался. В ладонях он держал аленький цветок.

– Душа моя, – сказал он. – Прими от меня этот цветок в дар. Храни его, а он сохранит тебя.

Настя улыбнулась ему в ответ.

– А ты, любимый, возьми мой цветок.

Цветы в руках Артура и Настеньки вспыхнули ярко-ярко, взлетели с их ладоней и нежно вошли в их сердца. Влюбленные обнялись. И в тот же миг, словно волшебный ветер пронесся, срывая на своем пути все черные чары, очищая лес от былого господства злой ведьмы. Послышалась музыка и веселые людские голоса. Они снова были в саду. Артур и Настя удивленно переглянулись и, держась за руки, пошли на звуки.

Шумом и весельем встретила их замковая площадь. Замок было не узнать. Кругом белели мраморные статуи, журчали фонтаны. Красивые, богато одетые люди, улыбались друг другу. А звери и птицы без боязни ходили меж людей.

– Ваше высочество! – счастливый Гришка вылетел из толпы внимавших ему жителей. Увидев девушку, он слегка смутился и чинно поклонился ей. Но уж очень переполняли его радостные чувства, он просто обязан был ими поделиться.

– Ваше высочество! Этот замок, где мы жили, оказывается, был заколдованный! А как ведьма сгинула, чары разрушились! Представляете? И теперь тут праздник. Все пьют, гуляют. И хотят поблагодарить своего спасителя и вверить ему свою дальнейшую судьбу. То есть, они хотят быть вашими подданными! Ваше высочество… Или теперь, ваше величество?

Артур улыбнулся и покачал головой.

– Ведьму победил не я. Значит, я все еще принц.

– Ненадолго, мой принц, – Настя тоже улыбнулась.

* * *

Свадьбу сыграли через три месяца, именно столько понадобилось на то, чтобы обустроить торжество с надлежащей пышностью. И были на нее приглашены все желающие. А таковых набралось очень много. Как известно, на дармовщинку поесть всяк горазд. И были песни, были танцы и поздравления молодым. Были богатые кушанья и подарки.

Король Артур и королева Анастасия были настолько счастливы и увлечены друг другом, что просто не замечали никого вокруг. Так что историю эту я узнал от Григория, первого министра. Он хоть и важная особа, а поговорить любит.

Юрий ПУСОВ

Сокровище

Ежик Фотий спешил. Он быстро-быстро перебирал лапками и при этом еще пыхтел себе под нос подгонятельную песенку.
Юрий ПУСОВ

Бармалей

Ваня как раз заканчивал делать уроки, когда из спальни пришел младший брат Ромка и сказал...