Peskarlib.ru > Русские авторы > Виктор БАНЫКИН > Сабля
Виктор БАНЫКИН
Сабля
Распечатать текст Виктор БАНЫКИН - Сабля
Семён Кузнецов придирчиво оглядел бойцов. Сказал твёрдо:
— Дело серьёзное поручили, сами должны понять.
Он ещё раз окинул взглядом взвод и хлестнул плёткой коня.
Красноармейцы поскакали вслед.
Хутор спал тревожным сном. Где-то тявкали собаки и скрипели ворота.
За околицей потянулась бескрайняя, скучная в своём однообразии степь. Ехали молча, не курили. Слышен был лишь топот копыт да изредка — лошадиное фырканье.
Вёрст через шесть свернули к невысокому молодому осиннику. Слезли с коней и, увязая в сыпучем снегу, вошли в рощицу.
— Тут полянка где-то, — ни к кому не обращаясь, сказал Кузнецов.
В сапоги ему насыпался снег, и промокшие ноги зябли. Вскоре выбрались на поляну.
— Я беру с собой двоих. Ты пойдёшь, — кивнул Семён на Ягодкина, — и ты, Дубенков. А вы тут с конями. Через час, поди, вернёмся.
Ягодкин и Дубенков приблизились к командиру.
— За рощей секрет противника. Одного беляка захватим с собой. Вязать буду я, — сказал Кузнецов.
Шли насторожённо, пригибаясь к земле, потом долго ползли...
Приподняв голову, Кузнецов прислушался. За деревом, в лощине, тихо переговаривались. «Значит, тут», — решил он и прополз немного вперёд, раздвигая кусты.
В лощине, защищённые от ветра, сидели три солдата в башлыках.
Командир оглянулся назад и знаками приказал товарищам ползти в обход.
На вражеский секрет напали внезапно.
Перепуганный солдат со связанными руками и кляпом во рту глупо смотрел на чапаевцев.
— А мы думали, не случилось ли что, — обрадованно улыбнулся один из бойцов, когда Кузнецов и сопровождавшие его Дубенков и Ягодкин возвратились на поляну. — Год будто прошёл, а вас всё нет.
Солдата посадили на свободную лошадь, привязали к седлу и тронулись в путь. Все были довольны, хотя и сильно озябли.
Вдруг Кузнецов остановил коня.
— Я саблю потерял, — сказал он дрогнувшим голосом. — Отстегнулась, должно.
— Потерял? — переспросил кто-то.
— Как же быть? Делать что, ребята?
Лошади переминались с ноги на ногу, чуть позванивая подковами о лёд. Порывом налетал недобрый ветер.
— Может, вернёмся? — неуверенно проговорил Васька Ягодкин.
Семён не ответил.
«Что делать?.. — И ему представилось: вот подходит Чапаев, внимательно оглядывает его и спрашивает: «А где у тебя сабля? Что-то не видно её, Семён?» — Что я тогда отвечу?..»
Подняв на дыбы коня, Кузнецов крикнул:
— Езжайте, догоню!
И пропал в темноте.
Несколько минут бойцы не трогались с места и, сдерживая лошадей, всё оглядывались назад.
Наконец Дубенков шагом пустил коня, и за ним тронулись остальные.
— А вдруг не вернётся, а? — поравнявшись с Дубенковым, промолвил Ягодкин.
— Чего зря гадать? — обозлённо прокричал Дубенков и отвернулся.
***
Наутро бригада заняла станицу Сломихинскую, отбросив белых за Чижинские озёра.
Мартовское солнце обогрело землю. С крыш падала звонкая капель, и воробьи бойко чирикали на кустах акаций.
Чапаев въезжал в станицу, окружённый командирами, бойцами. Радовались победе. В весеннем воздухе плыла песня.
К Чапаеву подъехал командир эскадрона Зайцев.
— Василий Иваныч, Семёна Кузнецова, взводного, убили, — глухо сказал он.
— Кузнецова? — переспросил Чапаев и остановил коня.
— В лесу нашли. Вниз лицом в крови лежал. А под ним сабля... Та, что ты ему подарил. Он там вон, в избе. — Зайцев указал на низенькую избёнку с заткнутым подушкой окном.
Чапаев свернул с дороги. За ним молча ехал Зайцев. Они слезли с коней и вошли в избу.
В переднем углу на столе лежал Кузнецов. Большие жилистые руки его были сложены на груди, ноги покрыты красным цветастым полушалком. А сбоку лежала сабля. Убранные в серебро ножны и эфес тускло блестели.
— Семён, поехал зачем? — Зайцев посмотрел покойнику в лицо и вздохнул.
— Осиновку брали, помнишь? — тихо сказал Василий Иванович, обращаясь к Зайцеву. — Кузнецов тогда с пятью бойцами обоз неприятеля захватил. Две с половиной сотни подвод. Храбрец! Подскакал я к нему и саблю...
Замолчал, опустил на грудь голову. Ступая на носки, точно боясь нарушить покой разведчика, подошёл к изголовью.
Лицо Кузнецова было страшно в своём окаменелом спокойствии с поблёскивающими из-под ресниц глазами — словно бы чуть косящими.
Чапаев долго не отрывал взгляда от его лица. Потом как-то деревянно нагнулся, поцеловал разведчика в лоб и направился к выходу.
— Товарищ Чапаев... Василий Иваныч, — окликнул Зайцев. — Саблю куда прикажешь девать?
— Саблю? — Чапаев оглянулся. У него нахмурились брови и задрожали тонкие губы. — Саблю, говоришь?.. Похоронить Кузнецова с почестями. Он жизни молодой не жалел в борьбе с врагами революции. И всегда как зеницу ока берёг своё оружие... Приказываю саблю положить вместе с разведчиком!
Не оглядываясь, Василий Иванович поспешно вышел на улицу.
Также читайте: