Peskarlib.ru > Сказки народов мира > Сказки северной Африки > Безрассудство молодых и мудрость старых
Сказки северной Африки
Безрассудство молодых и мудрость старых
Распечатать текст Сказки северной Африки - Безрассудство молодых и мудрость старых
Давным-давно жил старик, и была у него дочь. Отец в ней души не чаял, всем прихотям потворствовал. Выросла дочь своенравной, привередливой, во всем норовила поставить на своем.
Пришла пора выдавать девушку замуж. Старику хотелось хорошо пристроить дочку, пока жив, убедиться, что она счастлива. Стал он подбирать ей женихов из хороших семей. Но капризная дочка всех женихов отвергла и заявила, что выйдет замуж только за своего избранника — красивого ладного юношу. Денег у того не было, зато гонора — хоть отбавляй.
Сомневался старик в прочности такого брака: навряд ли этот парень уживется с его своенравной дочкой. Но раз уж она отдала ему свое сердце, отцовские слова для нее — пустой звук.
Отпраздновали богатую свадьбу, и после сорока дней и ночей свадебного веселья молодую жену торжественно проводили в дом мужа.
Миновал один лунный месяц, другой, молодые жили в ладу и согласии. Но вот вспыхнула первая ссора. Избалованная дочка тут же покинула дом мужа и прибежала к отцу. Заливаясь слезами, она громко жаловалась, что муж только себя и любит, а с ней обращается жестоко, и клялась, что никогда больше к нему не вернется.
Но отец хорошо знал свою дочь, втайне предвидел, что такое может случиться, а потому не принимал всерьез дочерины жалобы. Однако он утешал ее, как мог. В конце дня, когда муж явился с мировой, досада ее улетучилась, и мужу не пришлось долго ее уговаривать вернуться домой.
Молодые вновь зажили в ладу и согласии. Но прошло не так уж много лун, и дочь опять затеяла ссору с мужем. Потом ссоры вспыхивали все чаще и чаще, и каждая была для нее предлогом уйти из дому и вернуться к отцу. Дочь плакала, сетовала на плохое обращение, грозилась порвать с мужем навсегда.
Муж поначалу терпел капризы жены, но потом терпение его лопнуло. И вот однажды, когда жена в очередной раз убежала из дому, он пришел поговорить с ее отцом. Ему надоели постоянные стычки, его до глубины души возмущало желание жены делать все ему наперекор, не признавать мужней власти.
— Если она мне не подчинится, — решительно заявил зять, — пусть вовсе домой не возвращается.
Отец, услышав такие речи, забеспокоился. Он был целиком и полностью на стороне зятя: жена должна покоряться воле мужа и признавать его власть. Но как внушить это дочери? Стоит лишь упомянуть при ней о покорности, строптивица тут же показывает свой норов. Ее замужество вот-вот кончится крахом. Нет, он воспрепятствует этому любой ценой.
— Я с тобой заодно, — сказал он зятю. — Но прежде чем продолжить разговор, позволь задать тебе один вопрос. Ты все еще любишь свою жену?
— Ни один мужчина не любил женщину больше, чем я ее люблю, — отвечал зять.
— Это все, что я хотел узнать, — обрадовался отец. — А теперь слушай меня внимательно и делай так, как я тебе скажу. Обещаю: больше жена от тебя не убежит и не станет оспаривать твою власть. Ступай домой и предоставь остальное мне. Я сам дам тебе знать, когда за ней вернуться.
Старик проводил зятя и вернулся к дочери.
— Твой муж приходил мириться, хотел увести тебя домой, да я воспротивился. Пусть, говорю, пока поживет в отчем доме. Это послужит ему уроком. Впредь будет осмотрительней.
— О отец, ты такой умный, всегда что-нибудь придумаешь! — ликовала дочь, ей было по душе, что отец встал на ее защиту.
И они провели вечер в дружеской беседе, а перед тем, как уйти спать, отец пожаловался:
— Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не поил меня парным молоком поутру.
— Не печалься, отец, завтра же принесу тебе парное молоко.
На рассвете дочь побежала в хлев, подоила корову и напоила отца теплым парным молоком. Отец притворился, будто он в восторге от угощения, а к вечеру снова погрустнел и сказал:
— Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никому и в голову не приходило испечь мне оладьи к завтраку.
Едва забрезжило утро, дочь подоила корову, чтоб напоить отца парным молоком, потом принялась жарить оладьи. Отведав их, отец благословил дочь, а вечером посетовал:
— Знаешь, доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не готовил мне шпигованную баранью ногу на обед.
— Не печалься, отец, будет тебе шпигованная баранья нога на обед.
Отец быстро разделался с угощеньем, облизал пальцы от удовольствия, а вечером горестно вздохнул:
— Доченька, с тех пор, как ты замужем, я ни разу не отведал нежного мяса запеченных на огне голубков.
— Не печалься, отец, будут тебе и голубки на ужин, — кивнула дочь.
Наутро, едва просветлело, дочь подоила корову, напоила отца теплым парным молоком, потом испекла ему оладьи к завтраку, нашпиговала баранью ногу к обеду и взялась готовить голубков к ужину. Отец воздал честь нежным голубкам, а вечером, сытый и довольный, сказал:
— Доченька, с тех пор, как ты замужем, никто ни разу не постирал мой теплый стеганый халат.
— Не печалься, отец, — безропотно отвечала дочь, — завтра выстираю и халат.
На рассвете дочь подоила корову, напоила отца теплым парным молоком, испекла оладьи к завтраку, нашпиговала баранью ногу к обеду, зажарила голубков к ужину и принялась стирать толстый стеганый халат.
И так продолжалось изо дня в день, что ни вечер отец задавал дочери новую работу, и к исходу второй недели дочь с ног валилась от усталости, у нее едва доставало сил посидеть с ним вечерком. «Ну что ж, пора посылать за мужем», — подумал отец. Так он и сделал. Явился зять, и вот что наказал ему старик:
— Сейчас мы с тобой поужинаем. После ужина проскользни незаметно от жены в мою спальню, там и ложись.
У зятя вертелось на языке множество вопросов, но старик предупредил его:
— Ни о чем меня не спрашивай. Делай, как я сказал.
— Доченька, что-то я притомился сегодня, — пойду лягу пораньше, — закряхтел старик. — А ты ступай к мужу, он тебя в спальне ждет.
Дочь заботливо справилась о самочувствии отца, пожелала ему спокойной ночи. Потом, наскоро прибравшись, направилась в спальню. Она с радостью предвкушала, как они с мужем обнимут друг друга после стольких дней разлуки.
К ее великому огорчению, муж не бодрствовал, сгорая от нетерпения поскорей обнять жену, — нет, он спал мертвым сном, и его могучий храп доносился из-под белого покрывала, которое он натянул на голову.
Женщина дала волю гневу.
— Ах ты бессовестный, бессердечный человек! — вскричала она, больно ткнув пальцем спящего. — Хоть приличия ради посидел бы и подождал меня. Но это не в твоих привычках! Еще бы! Я на твоем месте от стыда сгорела бы: бросил меня здесь одну, я две недели от зари до зари гну спину на этого старого дуралея, своего отца, не помню, на каком я свете…
Но в ответ послышался еще более сильный храп. Женщина пришла в ярость. Раздеваясь на ночь, она передразнивала дрожащий голос отца:
— Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не поил меня парным молоком с утра… Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не пек мне оладьи к завтраку… Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не готовил мне шпигованную баранью ногу к обеду. Доченька — то, доченька — это! Сумасшедший старый дурень! Кто я ему — вьючное животное? И ты тоже хорош, злой человек, сердце у тебя каменное… Ты и не подумал вызволить меня отсюда. Ну, погоди, наш разговор еще не закончен, я еще посчитаюсь с тобой утром!
Женщина излила свой гнев и, не желая даже прикасаться к спящему, примостилась на самом краешке постели и уснула.
Наутро события прошлой ночи всплыли в ее памяти, она резко поднялась и приготовилась хорошенько выбранить мужа, но…
Не лицо мужа-обидчика предстало ее полыхающему гневом взору, а безмятежно спокойное лицо старика отца. Он все еще мирно спал, и его седая борода на белой простыне, натянутой до самого подбородка, мерно поднималась и опускалась в такт дыханию.
Сознание своей вины будто громом поразило дочь. Она вскочила и кинулась в спальню отца. Муж еще спал.
— Вставай, скорей вставай! — принялась тормошить его жена. — Я совершила ужасный проступок, я не могу здесь оставаться ни минуты. Забери меня домой, сейчас же, сию же минуту!
Муж живо смекнул, что стряслось, и не упустил возможности извлечь пользу для себя.
— Я отвезу тебя домой, если ты, не сходя с этого места, поклянешься никогда больше мне не перечить и не оспаривать моей воли.
— Клянусь, клянусь! — с готовностью крикнула жена и силой вытащила мужа из кровати. — Бей меня, вытирай об меня ноги, делай что угодно, только забери меня домой, забери домой!
Муж в душе посмеивался, но всем видом показывал решимость и непреклонность. Он увез жену домой, и она никогда больше не уходила от него и не проявляла строптивого нрава.
Также читайте: