Сергей АЛЕКСЕЕВ
Данке шён

На одной из берлинских улиц остановилась походная кухня. Только что затихли бои. Еще не остыли от схваток камни. Потянулись к еде солдаты. Вкусна после боя солдатская каша. Уплетают за обе щеки солдаты.

Хлопочет у кухни Юрченко. Сержант Юрченко – повар, хозяин кухни.

Хвалят солдаты кашу. Добрые слова приятно сержанту слушать.

– Кому добавки? Кому добавки?

– Ну что ж, подбрось, – отозвался ефрейтор Зюзин.

Добавил Юрченко Зюзину каши. Снова у кухни возится. Вдруг чувствует Юрченко, словно бы кто-то в спину солдату смотрит. Повернулся – и в самом деле. Стоит в подворотне ближайшего дома мальчонка с ноготок, на Зюзина глазами голодными смотрит.

Сержант поманил мальчишку.

– Ну-ка ступай сюда.

Подошел тот к солдатской кухне.

– Ишь ты, неробкий, – бросил ефрейтор Зюзин.

Взял Юрченко миску, наполнил кашей. Тянет мальчишке.

– Данке шён, – произнес малыш. Схватил миску, умчал в подворотню.

Кто-то вдогонку бросил:

– Миску не слопай, смотри, верни.

– Э-эх, наголодался, видать, – отозвался ефрейтор Зюзин. Прошло минут десять. Вернулся мальчишка. Тянет миску, а с ней тарелку. Отдал миску, а сам на тарелку глазами косит.

– Что же тебе, добавки?

– Битте, фюр швестер, – сказал мальчишка.

– Для сестренки просит, – объяснил из рядом сидящих кто-то.

– Ну что же, тащи и сестренке, – ответил Юрченко.

Наполнил повар тарелку кашей.

– Данке шён, – произнес мальчишка. И снова исчез в подворотне. Прошло минут десять. Снова малыш вернулся. Тащит опять тарелку. Подошел он к походной кухне. Тянет вперед тарелку.

– Битте, фюр мутер. (Просит для матери.)

Рассмеялись солдаты:

– Ишь ты какой проворный.

Получил и для матери мальчик каши.

Вскоре возле походной кухни уже группа ребят собралась. Стоят в отдалении, смотрят на миски, на кухню, на кашу.

Едят солдаты солдатскую кашу, видят голодных детей – каша не в кашу, в рот не лезет.

Переглянулись солдаты. Зюзин на Юрченко, на Зюзина Юрченко.

– А ну подходи! – крикнул ребятам Юрченко.

Подбежали ребята к кухне.

– Не толпись, не толпись, – наводит порядок Зюзин. Выдал ребятам миски. Построил в затылок один другому. Получают ребята кашу:

– Данке шён!

– Данке шён!

– Данке шён!

Вдруг в небе взвыл самолет. Глянули вверх солдаты. Не наш самолет – фашистский.

– А ну по домам! А ну по домам! – погнал от кухни ребят ефрейтор Зюзин.

Не отходят ребята. Ведь рядом каша. Жаль расставаться с кашей.

– Марш! – закричал ефрейтор.

Пикирует самолет. Завыла бомба. Летит.

Бросились дети в разные стороны. Лишь Зюзин один замешкался. Ударила бомба – ни кухни, ни Зюзина. Лишь каша, словно живая, ползет по камням, по притихшей улице.