Peskarlib.ru > Русские авторы > Станислав РОМАНОВСКИЙ > Подснежники
Станислав Романовский
Подснежники
Распечатать текст Станислав Романовский - Подснежники
В начале апреля, когда ударили холода, в четвертый класс пришла новенькая — Галя Вдовенко. Учительница Валентина Федоровна посадила ее за первую парту рядом с Николаем Братухиным и на уроке географии попросила рассказать про полезные ископаемые.
Галя вышла на середину класса и, округлив губы, певучим, нездешним голосом поведала такое, чего не было в учебнике.
— Каменный уголь бывает блестящим, — сказала она и в слове «уголь» вместо «г» мягко и протяжно произнесла «х», а руками сделала округлое уверенное движение. — Он бывает таким блестящим, что в нем отражаются окружающие предметы.
Такого угля Николай Братухин не видел никогда. Здесь, в лесном поселке, испокон веков топили дровами, и мальчик позавидовал новенькой: она, по всему заметно, и видела, и в руках держала этот зеркальный каменный уголь. Вот бы его сюда, в школу, один кусок всего, вместо зеркала повесить в простенке между окнами. Смотритесь, девчонки, сколько душе угодно, а ты — захотел причесаться, пожалуйста, смотри на свое отражение и причесывайся.
Новенькая получила пятерку, вернулась на место, села с Николаем Братухиным, и он услышал, как класс потаенно вздохнул, — хороший был ответ, жалко, что короткий, еще бы послушали.
После уроков народ окружил новенькую, чтобы как следует рассмотреть и расспросить ее. Девочки трогали ее косу и дивились, до чего же она пушистая и длинная, а староста класса Нина Рожина остерегала их:
— Девчонки, вы у Гали косу не оборвите!..
И, после всех дотрагиваясь до Галиных волос, говорила:
— Как шелк! Ты, Галя, к нам приходи голову мыть. У нас в колодце вода мягкая-премягкая, самая мягкая и поселке. Голову вымою хоть с мылом, хоть без мыла — полосы легче пуха, рассыпаются!
— Нравится тебе у нас? — спросил новенькую первый отличник класса Владислав Колесников.
— Нравится, — пропела новенькая. — Очень даже нравится. — Поежилась и прибавила: — Холодно только очень.
— А у вас теплее? — спросила староста класса.
— Как не теплее, — улыбнулась новенькая. — У нас на Украине в это время подснежников видимо-невидимо. Птицы поют! Небо синее-синее. Синее не бывает. И все ходят раздетые.
Глаза у нее притихли, и вместе с ними притихли и девчонки, словно они, все до одной, были виноваты в возвратных апрельских морозах, и сейчас сообща переживали свою вину — до тех пор, пока первый отличник класса Владислав Колесников не сказал:
— У нас только в этом году апрель такой холодный. А так у нас тепло. И подснежники есть.
— Есть? — спросила новенькая, и глаза у нее улыбнулись.
— Есть! — загудели все. — Много! Полно́!
Николая Братухина оттеснили, не дали ни о чем спросить у соседки, и, когда выходили из школы, он невольно подслушал, как две сестры Болонкины нашептывали новенькой:
— Галя, ты Нинку Рожину не слушай. От ее воды волосы секутся. К нам приходи голову мыть!
На другой день полкласса вместо «г» говорило «х», а новенькая на уроки не пришла. Не пришла она и на третий день, и от сестер Болонкиных стало известно, что Галя лежит в больнице с воспалением легких и в палату к ней не пускают.
— Жалко, что не пускают, — сказала староста класса Нина Рожина, — а то бы мы навестили ее.
— Обязательно бы навестили! — подтвердил первый отличник класса Владислав Колесников.
— Подождем, когда пускать станут.
— Подождем. Что теперь сделаешь?
— Нельзя же без спросу ходить в больницу.
Сразу же после уроков Николай Братухин пошел в лес за подснежниками, благо из поселка, в какую сторону ни пойди, обязательно попадешь в могучий сосновый лес. Сосны лоснились ото льда медными стволами, под ногами скрипел снег, цветов не было и в помине. Но на обратном пути, у овражка, на красной глине, мальчик увидел мохнатые от снега золотые цветы мать-и-мачехи, набрал их, спрятал за пазуху и принес в больницу.
В больнице на его приход не обратили внимания. Он пошел по длинному коридору, по дороге заглядывая в двери, откуда сильно пахло лекарствами и доносились голоса, пока не обнаружил палату, где была новенькая.
Она лежала одна в хорошо протопленной комнате с высоким белым потолком. Мальчик сел на табуретку, снял шапку и стал смотреть на больную.
Глаза у нее были закрыты, но она не спала, и, глядя на лазоревые жилки на веках, он достал из запазушника цветы мать-и-мачехи, отдышал их, положил на одеяло и собрался уйти.
Веки у девочки дрогнули. Она с трудом открыла глаза и увидела мальчишку в толстом зимнем пальто с вспотевшей головой. Он широко улыбался и шевелил губами.
— Кто ты? — пролепетала она.
— Николай Братухин… Сосед… Погляди-ка: подснежники!
Она прошептала обметанными губами:
— Ничого мэни нэ трэба…
— Как это не трэба? Трэба, — уверенно сказал мальчик и поднес цветы близко к лицу девочки. — Ты на днях сама спрашивала, есть ли у нас подснежники? Вот они, пожалуйста…
Она покачала головой и закрыла глаза.
— Это не наши подснежники.
— А какие они у вас?
У нее не было сил отвечать, и, понимая это, мальчик больше не стал спрашивать, оставил цветы на одеяле и, никем не замеченный, пошел по коридору и вышел из больницы.
На другой день потеплело, на третий заиграло солнышко. В классе уже никто не говорил «х» вместо «г», про новенькую не вспоминали, и только староста класса Нина Рожина и первый отличник класса Владислав Колесников на четвертый день напомнили народу:
— Никто не знает, пускают к Гале или нет?
— Никто не знает, — вздохнули сестры Болонкины. — Нет, наверное, еще не пускают.
— Рано еще!
— Ждать будем?
— Чего ждать-то? — не выдержал Николай Братухин. — Вот она, больница-то, взяли да и зашли. — И прибавил насупленно во всеобщей тишине: — Ей подснежников надо, только хороших, таких, как у них на Украине.
— А ты откуда знаешь? — удивились сестры Болонкины.
Но народ зашумел на них:
— Говорит, значит, знает!
— Николай слов на ветер не бросает.
А первый отличник класса Владислав Колесников, про которого говорили, что у него исключительная память, вспомнил:
— Правильно! Помните, Галя спрашивала, есть ли у вас подснежники? И она обрадовалась, когда узнала, что есть.
— Помним, помним! — зашумел народ. — Пойдемте в лес.
В лесу было хорошо — краснели сосны, перешептывались талые воды, а на большой сухой поляне ребята нашли первые подснежники — дивные синие цветы среди неживой травы. Николаю Братухину попался светлый цветок в лазурных жилках. Если смотреть на свет, то они пульсируют.
У больницы мальчик отдал цветок старосте класса Нине Рожиной и попросил:
— Новенькой заодно передашь…
— А ты разве не пойдешь с нами? — спросила староста.
— Как не пойду — пойду…
Поселковая больница давно не знала такого нашествия. На всю публику халатов не хватило, и Галю навещали по очереди, по двое, а то и по трое под одним халатом. Последним в палату пришел Николай Братухин и издалека поздоровался с Галей.
Она сидела на кровати, перебирала цветы и, слабо улыбаясь, говорила:
— Спасибо вам, ребята и девчата. Спасибо.
Еще сказала новенькая:
— А наши подснежники не такие… — И прибавила: — Эти больше.
Вдруг она отдернула руку от лесного подарения.
— Ой, — перепугалась она, — что это там шевелится?
— Это пчела в цветке ползает, — успокоил Галю первый отличник класса Владислав Колесников.
А сестры Болонкины простодушно спросили:
— Галя, а у вас пчел не бывает?
Весь остальной народ фыркнул, а Николай Братухин глухо отозвался из-за ребячьих спин:
— Вы, сестры Болонкины, совсем заговорились. Как же у них пчел не бывает? Отечество-то одно.
— Не подумали мы, — оправдывались сестры. — Оговорились. Ты, Галя, не болей, выздоравливай.
— Постараюсь, — пообещала новенькая. — Теперь солнышка много. Отогреюсь.
Уходить из палаты детям не хотелось, но пришла нянечка и строго-строго наказала не утомлять больную и прощаться. И каждый на прощание сказал девочке что-нибудь доброе, пожелание скорее выздоравливать. И каждому она ответила: «Спасибо».
Спасибо она сказала и Николаю Братухину, так же, как всем. Только подумалось ему, что не сразу она сказала ему спасибо, и помедлила, словно что-то вспоминала, да никак не могла вспомнить.
Также читайте: