В прекрасном Париже,

В саду Тюильри,

Где дети шумят

До вечерней зари,

Зашел разговор

Про двухтысячный год:

— Каким-то он будет?

И с чем он придет?

— Всё станет дешевле! —

Сказали девчонки.

А длинный подросток

В измятой кепчонке

Стоял и молчал,

Снисходительно глядя;

По росту он был

Не подросток, а дядя.

Зашел разговор

Про двухтысячный год,

А в небе, над городом,

Плыл самолет.

— Погоды тебе!—

Крикнул длинный подросток

И начал размахивать

Кепочкой пестрой.—

В краю голубом

Ты спокойно паришь,

Но тысячи бомб

Не взорвут ли Париж?!

Их столько скопилось!

Куда их девать?

Двухтысячный год

Их начнет раздавать!

Одна из девчонок

С нахмуренным лбом

Подсела к подругам поближе:

— Но если все больше

Становится бомб,

Боюсь, что не станет

Парижа!

Пусть лучше тогда

Никогда не придет

Двухтысячный год!.