Детская электронная библиотека

«Пескарь»

Александр ГИНЕВСКИЙ

Пудовый скандал, или Гиревик Михеев – человек с большой буквы

(Версия для распечатки текста)

Двери парадных, как увидят Михеева издалека, начинают дрожать от страха. Потому что им некуда деться. Потому что если шестиклассник Михеев заденет дверь плечом, она может вылететь вместе с петлями. Такой уж он могучий. Ещё бы! Михеев играет в железные игры. У него есть две пудовые гири. И вот он ими поигрывает. Правда, не двумя сразу, а только одной.

Что там про двери говорить. Нам от Михеева тоже достаётся. Когда он идёт по двору, прямо сплошной треск стоит. От подзатыльников. Михеев раздаёт их направо и налево. Если попадёшь под его спортсменскую руку, так летишь со скоростью звука. Летишь и долго остановиться не можешь. Как в космосе. А остановишься, оглянешься – его уже и след простыл.

Только слышно:

– Не оскудела сила грозной длани. Хоть муха ты, – лети быстрее лани. Хлобысть!..

Ну и хвастун этот Михеев!

Мы всё думали: что с ним делать? Проучить бы. Чтобы хоть хвастался поменьше. А как проучишь? Силач всё же. Думали-думали, ничего придумать не можем. Но однажды всё вышло само собой. Однажды Михеев получил такой щелчок по носу, что после него научился тоже – летать быстрее лани. И, главное, от кого щелчок. От своего друга, Кости Пушинкина.

Вот как всё вышло.

Любит Михеев устраивать у нас во дворе показательные выступления с гирями. В такой день Михеев свои силы бережёт и на подзатыльники зря не тратит. Тут уж ребята сбегаются со всех домов. Посмотреть. Ещё бы. Михеев пришёл с Пушинкиным. Тоже силач. Их сдружили гири. Поэтому Михеев называет Костю Пушинкина «мой лучший ученик» или Пух-Перо. А Костя зовёт его просто Михей.

Много собралось ребят, но Михеев как всегда сказал:

– Что-то сегодня маловато зрителей. Кто не пришёл, потом пожалеет... – и добавил: – Известно миру: дважды два – четыре. Вострепещи чугун – Михеев вышел к гире!

Уж такой он – Михеев.

– Достать снаряд, – приказывает Пушинкину.

Пушинкин полез в большую кожаную сумку. В ней они гири свои носят. Вытащил одну, положил в сторонку.

– Перед вами спортивный снаряд под названием гиря пудовая, – сказал Михеев. – Все видите?

– Все!

– Ну вот! Опять с лекции начал...

– Да слышали мы это!

– Многие из вас считают, что пудовая гиря весит пуд, – грозно сказал Михеев, и все замолкли. – То есть шестнадцать килограммов и триста граммов. Сами понимаете, как тяжело с таким снарядом идти на побитие мирового рекорда...

– Михей, давай ближе к делу, – нахмурился Костя Пушинкин.

– Цыц! – сердито ответил Михеев. – Чуть с великой мысли не сбил. Запоминайте: – говорит нам, – из любого хилятика гиря сделает Человека с большой буквы. Мой лучший ученик, верно я сказал?

– Верно, верно... – буркнул Пушинкин.

– Ты что, Пух-Перо?.. Не в духе что ли?

– В духе, в духе... Давай начинай. А то развёл...

– Смотри у меня, – Михеев погрозил пальцем Пушинкину. – Ладно. Обращаюсь к зрителям: найдётся ли среди вас храбрец поднять гирю разок – другой?

Где там. Я сколько пробовал, ничего не получалось. Нет, один раз получилось. С Вадькой мы её подняли. Так ведь вдвоём. А вдвоём не считается.

Михеев начал растирать руки, плечи. Начал вертеть головой для тренировки шеи.

– Ну как? – спрашивает. – Нет смельчаков?

– Они смелые только подзатыльники получать, – сказал Костя.

– Верно! – рассмеялся Михеев. Он хотел было уже скомандовать: «Убрать снаряд!» Михеев не любит, чтобы гиря была у него перед глазами, пока он разминается. Но тут выскакивает мальчишка. Меньше меня ростом. Коренастый такой. Я его раньше и не видал что-то.

– Можно мне?

– Тебе-е?! – удивился Михеев. – Пух-Перо, подай-ка мне микроскоп, малька разгляжу. Та-ак. Да ты сможешь ли, маленькая инфузория?..

– Попробую.

– Ты что?! – закричали ребята. – Где тебе?!

– Это же гиря!

– Пудовая!

– Тихо, тихо, болельщики. Малёк, ты лекцию мою прослушал?

– Меня не малёк, меня Саша зовут.

– Саша? Шурик, значит. Ишь ты какой Шустрик выискался. Ну-ну... Пробуй, Шустрик, пробуй. Смотри только снаряд на голову не урони. Останется от тебя одно мокрое пятнышко. В снаряде ведь больше пуда...

– Знаю.

– Ладно тебе, Михей. Попугал и будет, – улыбнулся Пушинкин.

– Я что? Я ничего. Умываю руки и отхожу в сторону, – тоже с улыбкой ответил Михеев.

И вот этот Сашка подошёл к гире. Ухватил двумя руками за чугунное ухо, оторвал её от земли и... как начал. Как начал её одной рукой выжимать. Мы только жимы считаем.

Михеев улыбаться перестал. Толкает в бок Костю Пушинкина.

– Ты... Пух-Перо... Чего это Шустрик выкомаривает?

– Гирю жмёт.

– Какую гирю?!.

– Не волнуйся, Михей, чугунную. Просто Шустрик такой попался...

– Ну-у, малёк...

А этот Сашка жмёт и жмёт. Уже двадцать два жима сделал.

– Ай, да Шустрик! – кричат ребята.

– Молодец Сашка!

– Вот вам и малёк!

– Михеев! – кричит Вадька. – Можно, я потом?!.

– Сиди, сиди. Хватит нам Шустрика. Да и некогда мне с вами возиться, серьёзные рекорды ждут...

А Сашка всё жмёт и жмёт.

– Стоп, Шустрик! – говорит Михеев. – Хватит! Надорвёшься, потом отвечай за тебя – инвалида гиревого спорта. Хватит, кому говорю?!. Пух-Перо, забери у него снаряд.

Костя отобрал у Сашки гирю, засунул в сумку.

– А я бы ещё мог, – сказал Сашка.

– Вижу, что дома тренируешься, – сказал Михеев. – Наверно, по ночам с телевизором в руках приседаешь. Только знай, маленькая инфузория, телевизор не сделает из тебя человека с большой буквы. Нужны пудовые гири.

– А у меня гантели.

– Гантели – мелочь. Пшено! А пока записываю тебя к себе в ученики. Ученик Михеева – это звучит громко. Не так ли, Пух-Перо?

– Так, так...

– Ладно, пошутили и хватит, – сказал Михеев. – Попрошу соблюдать тишину. Кто помнит мой прошлый мировой рекорд?

– Двести!

– Двести жимов!

– Правильно. Сегодня я чувствую себя в отличной форме. Подарю-ка человечеству новый рекорд, – Михеев задумался. – Двести пятьдесят! – говорит.

– Ого!

– Вот это да!

– Ай да Михеев!

– Да что он, очумел? – спросил кто-то тихим голосом. – Хоть бы двести десять, а то сразу двести пятьдесят.

– Ну, ты?!. – зашикали на тихоню со всех сторон. – Не видел, так помалкивай!

А Михеев выпятил грудь колесом. Растопырил руки. Пальцами потрясывает. Кругами ходит. Отфукивается.

– Тихо, ребята.

– Михеев с мыслями собирается.

– Сосредотачивается, – зашептались вокруг.

Смотрел я на Михеева, как он сосредотачивается, и думал: «Ну, в каком ещё дворе есть такой чемпион? Таким гордиться надо, а мы его проучить хотели. Ведь на двести пятьдесят жимов пойдёт человек! Считать – и то устанешь. Это же какую силищу надо иметь... Наверно, потому он и подзатыльники раздаёт, что некуда ему девать эту силищу. Прямо жалко его. Ладно уж... Потерпим. Щёлкай своей чемпионской рукой. Только не так больно. А ещё лучше, наверно, не попадаться тебе, если у тебя руки не заняты гирями...»

А Михеев всё ходит кругами. Всё сосредотачивается.

– Так, – говорит. – Почти готов. Пух-Перо доставай снаряд. Не забудь пыль обтереть. Лишние граммы нам поднимать ни к чему.

– Гиря обтёрта, – отвечает Пушинкин. – Снаряд к бою готов.

– Хорошо. Благодарю, – отфукнулся Михеев. – К бою, так к бою.

Посмотрел он на гирю, как на вражескую мину. Потом ка-ак бросится на неё.

– Иэа-ах! – гаркнул.

И поднял её над головой. И застыл.

– Ра-аз! – начали считать ребята.

– Михеев, уже почти раз!

А Михеев стоит и держит гирю. Красиво держит. На вытянутой руке. Только лицо розовое-розовое. Как после горячего душа.

Михеев согнул руку и с трудом её вытянул.

– Два!

– Два, Михеев!

– А что он так тяжело?.. – спросил кто-то.

– Погоди. Сейчас у него рука разработается, только успевай жимы считать. У него манера такая.

– Три!

– Четыре!

– Восемь!

– Десять!

– Давай, давай! Двести сорок жимов осталось, Михеев!

А Михеев вдруг застыл. Стоит. Красный, как варёный рак. Отфукивается с диким шумом. И гиря у него над головой так и пляшет.

Наконец отфукался. Успокоился немного.

– Пух-Перо, – говорит сдавленным голосом. – Ты какую мне гирю подсунул?

– Твою. Личную. Алюминиевую. Которая для показательных выступлений...

– Врёшь! – гаркнул Михеев. – Ты мне чугунную подсунул!

И пудовая гиря шлёпнулась к ногам Михеева.

Что тут было!.. Шуму-то, шуму! Целый скандал получился.

И до чего же алюминиевая гиря оказалась похожей на чугунную. И тоже чёрной краской покрашена. С виду не отличишь. Зато лёгкая, как спичечный коробок без спичек.

С тех пор двери парадных, как увидят Михеева, не дрожат от страха, а трясутся. Потому что из-за каждой двери Михееву кричат:

– Эй, ты, человек с большой буквы!

И тогда Михеев «летит быстрее лани». И врывается в парадную, как артиллерийский снаряд сверх большого калибра. Только мы не боимся. Потому что такой снаряд издалека слышно. Потому что зачем же попадаться Михееву, когда у него руки не заняты гирями...

Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru

Детская электронная библиотека

«Пескарь»