Осетинские народные сказки
Блоха и клоп

В одной горской сакле жил-был бедняк. А у того бедняка жил в кровати клоп, а в бешмете его жила блоха.

Хорошо жилось у бедняка клопу в кровати, а блохе — в бешмете его. И кто знает, сколько бы жили так блоха и клоп, если бы не постигла их беда.

Заболел вдруг бедняк. Заболел и вскоре умер. Потом пришли соседи и похоронили бедняка на кладбище, а блоха и клоп остались круглыми сиротами.

Погоревали, погоревали блоха и клоп, и захотелось им есть, а есть нечего; захотелось им пить, и пить нечего.

Побежали они по кровати, побежали по земле, по всей сакле побежали и нигде не нашли ни еды, ни питья.

— Сосед, а сосед, что нам делать? Что нам пить, что нам есть? — спросила тогда блоха у клопа.

А клоп ей отвечает:

— Давай-ка пойдем мы бродить по свету и найдем другого бедняка: не с голоду же нам помирать!

— Верно ты говоришь, мудрый клоп! — закричала блоха и даже подпрыгнула от радости.

И вот блоха и клоп отправились в далекий путь искать другого бедняка.

Бежит клоп и ножками перебирает, а рядом с ним бежит блоха и ногами в траве путается: ходить не может, только прыгает.

— Сосед, — говорит тогда блоха клопу, — ты побеги вперед, а я подожду, потом прыгну и догоню тебя.

— Хорошо, — отвечает клоп блохе и еще быстрее побежал по траве, по песчинкам и по маленьким камням.

А блоха подождала, подождала, а потом, как увидела, что клоп убежал далеко, прыгнула и вмиг догнала своего товарища клопа.

Много ли, мало ли шли так блоха и клоп, кто знает. Наконец пришли они к реке.

— Перепрыгнем через реку, — говорит блоха клопу.

— Перепрыгнем, — отвечает ей клоп.

Тут блоха присела на землю, потом подскочила и в один миг оказалась на другом берегу.

Кричит блоха клопу с того берега:

— Эй, клоп! Теперь ты прыгай через реку. Да смотри, чтобы в воду не упал.

— А ты думаешь, я не перепрыгну? Чем я хуже тебя? — обиделся клоп.

Разбежался клоп, прыгнул, да не допрыгнул до другого берега, а шлепнулся в воду как раз на середине реки. Испугался клоп и подумал: «Смерть моя пришла!» Подумал так и закричал от страха:

— Эй, соседка! Спаси, погибаю!

Увидела блоха, как клоп упал в реку, и запрыгала от страха. Услыхала она слова своего друга клопа и еще сильнее запрыгала от страха. Хочет блоха помочь клопу в беде, да не знает, что ей делать.

— О бедный клоп! — закричала блоха. — Скажи мне сам, как тебя вытащить из воды?

— Брось мне конец щетины.

— А где найти щетину? — опять кричит блоха клопу.

— В лесу у кабана, — отвечает клоп, а сам в воде барахтается, чтобы не утонуть. — Скорей, скорей, а то утону!

— Сосед! — закричала тогда блоха клопу. — Подожди немного, не тони: я мигом сбегаю в лес и возьму у кабана щетину.

Блоха прыг-прыг и поскакала в темный лес. Нашла она там кабана и говорит ему:

— Кабан, "кабан! Дай мне щетину: я вытащу из реки моего друга клопа.

— Сначала попроси у дуба побольше желудей для меня. Я их съем и дам тебе щетину, а ты той щетиной вытащишь из воды своего друга клопа, — захрюкал в ответ блохе кабан.

Поскакала тогда блоха к дереву дубу и говорит ему:

— О добрый старый дуб! Дай мне желудей. Я дам их кабану. Кабан съест те желуди и даст мне щетину. Я побегу тогда к реке и вытащу из воды бедного клопа.

— Скажи кирге-птице, чтобы она больше не рыла землю подо мной. Перестанет она рыть землю, тогда я дам кабану много-много желудей. Кабан съест желуди и даст тебе щетину. Той щетиной ты вытащишь из реки своего друга клопа.

Прыг-прыг, поскакала блоха к кирге-птице и говорит ей:

— Кирга, кирга, перестань рыть под дубом землю. Тогда дуб даст кабану много-много желудей. Кабан съест те желуди и даст мне щетину. Той щетиной я вытащу из воды бедного клопа.

— А ты скажи лучше кошке, чтобы перестала она таскать моих маленьких деток, — в ответ блохе пропела кирга-птица. — Перестанет она есть моих деток, тогда я тоже перестану разрывать у дуба корни. Дуб даст кабану много-много желудей. Кабан даст щетину. Ну и вытаскивай тогда щетиной своего друга из воды.

«Делать нечего, — подумала блоха. — Надо к кошке поскакать». И поскакала блоха к кошке.

— Кошка, кошка! — кричит блоха. — Не таскай деток у кирги-птицы. Кирга-птица перестанет рыть под дубом землю. Дуб даст много-много желудей. Кабан съест те желуди и даст мне щетину, а я той щетиной в один миг вытащу из воды бедного клопа.

— Пусть бог зверей Афсати поможет тебе в этом добром деле, мяукает блохе кошка. — А я тебе ничем помочь не могу, пока корова не даст мне молока. Вот принеси мне молока, тогда я, клянусь своими усами, перестану есть деток у кирги-птицы. Кирга перестанет рыть у дуба корни. Дуб даст кабану много желудей. Кабан даст тебе щетину. А дальше — пусть тебе помогут лесные духи.

Видит блоха — не уговорить ей кошку — и прыгпрыг, побежала она к корове.

— О добрая корова!— говорит блоха корове.— дай кошке молока, кошка полакает молоко и перестанет таскать маленьких деток у кирги-птицы. Кирга перестанет разрывать корни дуба. Дуб даст много-много желудей. Кабан съест желуди и даст щетину. Той щетиной я вытащу из реки моего бедного друга клопа.

— Для доброго дела я не пожалею молока, — мычит блохе корова. — Возьми у меня молока и дай кошке. Кошка полакает молоко и перестанет есть деток у кирги-птицы. Кирга перестанет рыть под дубом землю, а дуб даст желуди. Съест их кабан и даст тебе щетину. Вот и вытащишь ты клопа из воды. Пусть духи гор пошлют тебе удачу!

— Да благословит тебя аллах! — сказала блоха корове, а сама так обрадовалась, будто досыта крови напилась, даже тяжело прыгать стала, как сытая блоха.

Потом взяла блоха у коровы молока и побежала к кошке. Кошка полакала молока, язычком расчесала белые усы, глаза закрыла и говорит блохе:

— Скажи кирге-птице: не то что таскать и есть ее деток, но даже смотреть на них не стану.

Блоха побежала к кирге-птице и сказал ей, что кошка не то что есть, даже смотреть не будет на ее маленьких деток.

— Ну, и я не буду рыть дуба корни, — отвечает кирга блохе.

Тогда побежала блоха к дереву дубу.

Зашумел добрый старый дуб и дал кабану много-много желудей, а кабан дал блохе щетину.

Взяла блоха щетину у кабана и прибежала к реке, смотрит: совсем тонет ее друг клоп. Испугалась тут блоха, бросила она один конец щетины в реку и закричала:

— Сосед, держись крепче за щетину!

Увидел клоп щетину, обрадовался. Напряг он последние силы, крепко ухватился ножками за щетину, и блоха вытащила его из воды.

Вытер клоп мокрые усы о траву и мокрые лапки о песок, вздохнул глубоко и сказал блохе:

— Да будет счастлива твоя жизнь вовеки! Ты спасла меня от смерти.

— Не меня благодари, а кабана, — отвечает клопу блоха. — Не дай мне кабан щетины — не быть бы тебе в живых.

— Правду ты говоришь, — сказал клоп блохе. — Тогда пойдем к кабану и скажем ему спасибо.

— Вот скоро три дня и три ночи, как мы не ели и не пили, — говорит блоха. — Пойдем-ка лучше искать, чего бы попить и поесть.

— Сначала спасибо скажем кабану, а потом пойдем искать, где бы нам попить и поесть, — сказал клоп блохе.

Хоть болят ножки у блохи и в брюхе пусто, да что тут поделаешь?

Вот и пошли блоха и клоп в лес к кабану.

Мало ли, много ли шли блоха и клоп, наконец, пришли они в лес, прямо к кабану.

— О добрый кабан!— сказал клоп кабану. — Ты дал блохе щетину. А блоха той щетиной вытащила меня из воды. Пусть бог зверей Афсати поблагодарит тебя за то, что ты помог мне в моей беде.

— Не меня благодари, а дубу скажи спасибо, — хрюкает кабан. — Дуб дал мне много-много желудей. Я их съел и дал блохе щетину. Вот блоха и вытащила тебя из реки.

Пошли тогда блоха и клоп к дереву дубу.

— О великий дуб! — сказал клоп дереву дубу. — Ты спас меня от смерти: дал кабану много-много желудей. Кабан съел их и дал блохе щетину. Прибежала блоха со щетиной и вытащила меня из воды. Пусть за это аллах даст тебе долгую жизнь.

— Мне аллах давно дал долгую жизнь,— зашумел старый дуб в ответ. — Ты лучше кирге-птице пожелай долгой жизни, да спасибо ей скажи за то, что перестала она землю рыть у моих корней. Вот я и дал кабану много-много желудей. Кабан их съел и дал блохе щетину. А блоха вытащила тебя из воды.

Побежали тогда блоха и клоп к кирге-птице.

— О хорошая кирга-птица! — говорит клоп. — Салам тебе за то, что ты перестала рыть у дуба корни. Дуб дал желудей. Кабан дал щетину, и блоха вытащила меня из воды.

— Не мне говори салам, а кошке, — прокаркала кирга в ответ. — Кошка перестала есть моих деток. Поэтому перестала я рыть корни у дуба. Дуб дал много-много желудей кабану, а кабан дал блохе щетину. Той щетиной вытащила блоха тебя из воды.

Тогда говорит клоп блохе:

— Пойдем кошку искать.

— Делать нечего, пойдем,— отвечает блоха клопу.

И пошли блоха и клоп искать кошку.

Вот нашли они кошку, и клоп закричал ей:

— Кошка, кошка! Да поможет тебе Афсати за то, что перестала ты таскать деток у кирги-птицы. Кирга-птица перестала рыть землю под дубом. Дуб дал кабану много-много желудей. Кабан вмиг съел их и дал блохе щетину, а блоха меня той щетиной вытащила из воды.

Пошевелила кошка белыми усами, зевнула сладко, а потом отвечает она клопу:

— А чего мне еще таскать птенцов у глупой кирги-птицы, когда досыта налакалась я молока? Корова дала мне молоко, и я даже смотреть перестала на гнездо кирги-птицы. Кирга перестала рыть под дубом землю. Дуб дал желудей. Кабан наелся досыта желудей и дал блохе щетину, а блоха вытащила тебя из воды. Поди-ка лучше к корове и скажи ей спасибо.

— Хорошо, — сказал клоп и побежал к корове.

Бежит клоп по песчинкам и камням, а блоха прыгает за ним.

Много ли, мало ли бежали блоха и клоп, кто знает. Наконец, прибежали они на пастбище, смотрят, а на траве пасется добрая корова.

Подбежали блоха и клоп к корове. Тут клоп стал на задние ножки, вытянул шею и закричал:

— О добрая корова! Если бы ты не помогла мне, я утонул бы в реке. Ты самая добрая корова на свете. Это ты дала кошке молока. Кошка полакала молоко и перестала таскать маленьких деток у киргиптицы. Кирга перестала рыть под дубом землю. Тогда дуб дал много-много желудей. Кабан съел их и дал блохе щетину. А блоха той щетиной вытащила меня из воды. Пусть духи гор, лесов и равнин продлят твою жизнь вовеки за то, что ты спасла мне жизнь.

Вытянула корова шею, замычала и сказала клопу:

— Для доброго дела мне не жалко молока. Как услыхала я про твою беду, пожалела тебя и дала кошке молока. Кошка досыта наелась молока. А как наелась, перестала она таскать деток у кирги-птицы. Вот кирга-птица и не стала подрывать корни у дуба. Дуб дал много-много желудей. Кабан наелся желудей и дал блохе за это щетину. Той щетиной блоха вытащила тебя из реки. Если бы не пастух, не щипала бы я шелковой травки и не дала бы кошке молока. Поэтому скажи лучше пастуху спасибо.

— И то правда, — говорит клоп. — Соседка, пойдем тогда к пастуху.

— Пойдем, — отвечает ему блоха.

И побежали блоха и клоп по дороге, прямо к пастуху. Бегут голодный клоп и голодная блоха по дороге, бегут прямо к пастуху. Кто знает, сколько они бежали.

Вот прибежали наконец блоха и клоп к одной старой сакле. Смотрят: спит бедный горец у самой сакли и ветер из ноздрей пускает.

«Наверное, это пастух и есть», — подумали блоха и клоп. Подошли они поближе к пастуху и говорят ему:

— Привет тебе, добрый горец!

Ничего не сказал им горец, только еще сильнее пустил ветер из ноздрей.

Тогда клоп закричал, что было духу:

— О добрый человек! Ты пас корову на шелковой траве. Корова дала кошке молока. Кошка слизала молоко и перестала таскать деток у кирги-птицы. Кирга-птица перестала рыть землю под дубом. Тогда дуб дал много-много желудей. Кабан вдоволь наелся желудей и дал моей соседке-блохе одну щетину. А блоха-соседка бросила конец щетины в воду и вытащила меня из реки. Вот и пришли мы с блохой благодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь. Пусть аллах даст тебе здоровья!

Сказал так клоп и ждет ответа, а возле стоит блоха и тоже ждет ответа.

Ждет клоп. Ждет блоха.

«Может, проснется, если покашляю», — подумал клоп. Подумал и стал он громко кашлять. Услыхала это блоха и тоже стала кашлять.

Много ли, мало ли ждали блоха и клоп, много ли, мало ли кашляли они, кто знает. Наконец надоело клопу так стоять и кашлять, вот и говорит он блохе:

— Эй, соседка! Видно, пастух не хочет с нами говорить.

Только сказал клоп эти слова, как вдруг пастух повернулся на другой бок и так придавил блоху и клопа, что потемнело у них в глазах и в ногах кости захрустели.

Еле-еле выбрались они на траву и стали осматривать друг друга. Видят: у клопа отломалась вся ступня, а у блохи — целая ножка.

Заплакали тогда блоха и клоп горючими слезами. Заплакали от боли. Заплакали они от злости.

Плачет клоп, плачет и говорит:

— Что я буду делать без ступни? О бедный, о несчастный я клоп!

Плачет блоха, рыдает и говорит:

— О великий Афсати! За что ты покарал меня? Что теперь я буду делать без ноги?..

Плакали, плакали блоха и клоп. Кто знает, сколько они плакали. Наконец захотелось им пить и есть. Перестали они тогда плакать. Вот блоха и говорит клопу:

— Скажи мне, мудрый клоп, куда теперь нам идти, несчастным калекам? Где найдем мы себе пропитание?

Подумал, подумал мудрый клоп, вытер слезы о траву, вздохнул глубоко и сказал блохе:

— У тебя нет ноги, а у меня нет ступни. И виноват в этом злой пастух. Давай останемся у него и отомстим ему за наши обиды. Хоть весь мир обойдем, не найти нам горца беднее, чем этот пастух.

— Да будут золотыми твои слова! — вскричала блоха от радости. — Совсем искалечил нас злой горец, так пусть же и кормит нас до самой смерти!

И порешили блоха и клоп поселиться у бедного пастуха. Побежали они к нему за пазуху и стали там пить и есть, от радости даже про свои больные ноги позабыли.

А сколько они жили у пастуха за пазухой, про то я ничего не знаю.