Peskarlib.ru > Русские авторы > Евгений ПЕРМЯК > Тополя
Евгений Пермяк
Тополя
Распечатать текст Евгений Пермяк - Тополя
От станции до совхозного поселка Малиновка не более километра. Мой багаж состоял из заплечного мешка и походной сумки. Меня должен был встретить главный агроном совхоза, но, видимо, он проспал. И немудрено – поезд пришел в четыре часа утра. Мне указали дорогу, и я направился в Малиновку.
Дорога была на редкость прямой. Буквально как струна. По обе стороны дороги росли довольно большие тополя. Они так украшали ее, что слово «аллея» мне показалось более точным для этого зеленого коридора.
Я не прошел и ста шагов, как увидел бегущего навстречу мне человека.
«Наверно, это и есть проспавший Николай Иванович Чумаков?» ─ подумал я.
Так и оказалось.
Мы познакомились «очно», до этого мы были знакомы только телефонно. По телефону Чумаков зазвал меня в Малиновку, чтобы посмотреть новейший сорт гороха.
Главный агроном еще раз представился мне, и мы пошли вместе. Ему не терпелось, и он сразу же начал рассказывать о достоинствах своего гороха. Заметив, однако, что я любуюсь стройными тополями, Чумаков сказал:
─ Все почему-то на них обращают внимание.
─ На них нельзя не обратить внимание. Они все, как один. И такие стройные. Неужели вы не замечаете этой красоты? ─ спросил я.
─ Да нет, замечаю. Только я как-то стесняюсь обращать внимание на эту красоту.
─ Почему?
─ Нескромно.
Я не понял ответа и переспросил:
─ Почему же нескромно?
─ Лучше не спрашивайте. Я уже побывал в хвастунах за эти тополя. Рассказывал как-то одному приезжему, а он не поверил. Не поверил и сказал мне, что будто бы я люблю набивать себе цену. Я цены никакой не набивал. Я сказал то, что было…
─ Что же было-то?
─ Увольте. Честное слово, увольте. Я боюсь, что упадет от этих тополей нехорошая тень на наш хороший горох.
─ Нет уж, не уволю, ─ сказал я, чувствуя, что с тополями связано что-то интересное. ─ Коли начали, Николай Иванович, так рассказывайте!
Мой новый знакомый густо покраснел, потом предупредил:
─ Тогда я не чистую правду расскажу. Потому что правда не очень правдоподобно выглядит. И мне даже самому теперь не верится, что было это именно так. Слушайте.
И он принялся рассказывать
* * *
─ В нашей Малиновке, которая тогда еще была деревней, а не совхозным поселком, жил мальчик. Не я. Этот мальчик очень тянулся к растениям и с малых лет так любил их, что его родители начали побаиваться, как бы их сыночек не свихнулся на этом. Посудите сами, если у него в двенадцать лет не только свои парники, но и теплица собственной конструкции. И как-то этот самый мальчик, который уже очень много знал о растениях, удивился самому простому – живучести тополей. Надо сказать, что и теперь, спустя много лет, этот мальчик, получив высшее агрономическое образование, не перестает удивляться чуду тополиного черенка.
А в те годы он даже не поверил, что из черенка длиной немногим больше карандаша может вырасти дерево. Но журнал, в котором он прочитал статью от тополях, утверждал именно это. Там говорилось, что по весне обычно стригут старые тополя и выбрасывают их ветви. А между тем из каждой ветки можно нарезать не один десяток черенков. Так и сказано было в журнале.
Раздобыв тополиных веток, мальчик нарезал из них черенков и посадил их в землю. Одни полил, а другие для проверки оставил без воды
Прошла неделя, лопнула верхняя почка и дала листки. А потом из листиков стала расти веточка. Хлыстик такой. И можете себе представить, уже к осени эта веточка переросла парнишку чуть не в полтора раза. Почти деревце. Но деревце без ветвей. Теперь ему нужно было дать ветви. Это проще всего.
Каждый хлыст или ствол будущего тополя мальчик обрезал. Оборвал с хлыста лишние листочки и оставил их по пять-шесть, чтобы из них выросли ветки, а верхушку укоротил. Весной на месте каждого оставленного листочка или, вернее, почки появились веточки. Начала образовываться крона. Точно, как было написано в журнале. И это, верите или нет, было интереснее самой интересной сказки...
И мальчик стал думать: а что, если посадить черенки тополя от станции до Малиновки? Вот тут. По обе стороны дороги. У мальчика была очень горячая голова. Но все же он никогда не задумывал ничего такого, что было ему не под силу. И он стал считать. От станции до Малиновки тысяча сто метров. Тысяча сто... И если через каждые два метра посадить по черенку, то потребуется всего лишь пятьсот пятьдесят черенков. Это по одну сторону. И столько же по другую. Тысяча сто. А если через три метра, то и того меньше.
А что такое тысяча сто черенков? Тысячу сто черенков вдвоем можно заготовить не спеша за два-три дня.
А что такое посадить тысячу сто черенков? Много? Очень много. Но так ли уж много, если принять во внимание капустную рассаду... А черенки сажаются еще проще. Да, да... Они сажаются совсем просто.
Прошу минуту внимания. У вас в руках небольшой лом. Можно и кол. Вы протыкаете в земле отверстие. Затем суете черенок. Затем ногой уплотняете влажную землю. И все. Понимаете, все. Это раз и два. И еще раз-два-три...
Когда Николаша все это спланировал, и его товарищ, которого звали Гришкой, а теперь Григорием Матвеевичем, я вам его покажу, для точности... так вот, когда его товарищ, которого звали Гришкой, тоже поверил в реальность этого предприятия на тысячу сто тополей, они поклялись тайно обсадить дорогу в Малиновку. Тайно – не потому, что это были чересчур скромные мальчики. Я этого не скажу. Они были вполне обыкновенные ребята. И тому и другому было боязно, что вдруг да ничего не получится. Вытопчут черенки. Или посохнут. Хотя этого ожидать было нельзя. Короче говоря, принялись за дело. И опять же по плану.
На станции ежегодно ранней весной обрезают тополя. Ветки кладут в кучи и потом сжигают. Сгорают тысячи будущих деревьев. Этими-то ветками и воспользовались ребята.
Сначала наготовили черенков. Не по карандашу, а подлиннее. Чтобы с гарантией. И не тысячу сто штук, а больше. Почти две тысячи. И в погреб. Для профилактики от высыхания. А потом до школы и до солнышка бежали на дорогу. Со шнуром. С рулеткой. Чтобы не как попало, а по черте. И так дней пять. Утром часа три и, как темнеть начнет, тоже часа два. Чтобы меньше глаз видело. А потом для перестраховки еще штук триста понатыкали. Мало ли? Выпад? Неудачный черенок? Или даже корова копытом наступила, и конец черенку... Извините, очень долго рассказываю... Но теперь уже не больше двух минут попрошу вашего внимания...
Высадили, так сказать, попотели, а усталости никакой. Потому что, когда горит человек в труде, какое же может быть уставание! Надеждой жили. И надежда не обманула. Вот она как сказалась. Можете верить, можете нет. Пятьсот пятьдесят по эту сторону, и пятьсот пятьдесят по ту. Подсаживали, конечно. Берегли. А потом, когда тополя вошли в полную силу, без надзора, без нянек стали расти...
* * *
Закончив рассказ, Николай Иванович вздохнул, затем оглянулся на две ровные линии тополей и задумался, улыбаясь деревьям.
И я остановился в конце дороги, тоже любуясь уходящими к станции тополями, думал, как много заключено в детских настойчивых руках...
Также читайте: