Peskarlib.ru > Русские авторы > Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК > Безымянная высота

Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК
Безымянная высота

Распечатать текст Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК - Безымянная высота

– Три смо да сю! – прошептал Славка.

– Да ку? – тоже шепотом отозвался Илья.

– Да сю! Да сю! – сердито повторил Славка, указывая куда то вперед.

Этот непонятный разговор происходил ночью на высоком дереве. Два разведчика из «южного» отряда юнармейцев сидели на толстом суку и вглядывались в освещенные лунным светом перелески, поля и овраги.

Странный язык придумал Славка.

Разведка – дело тонкое. Сам разведчик обязан видеть и слышать все, а его не должны ни видеть, ни слышать. Не должны, но могут. На этот случай и придумал Славка такой язык. Они с Ильей отлично понимали друг друга, а чужой, если и услышит, не поймет, не догадается, хотя все очень просто. Надо разделить слово на две части и первую часть поставить сзади, а вторую перенести вперед. Вот и получится вместо «Смотри сюда» – «трисмо дасю», вместо «Куда» – «даку».

Славка гордился своей выдумкой. Илье тоже понравилась военная хитрость. И они условились во время разведки говорить только так.

– Дишь ви ку ре? – спросил Славка.

– Жу ви! – ответил Илья.

– Мый са ткий коро ть пу!

Найти самый короткий путь к высоте, помеченной на карте цифрой 31,5, – это и было боевым заданием разведчиков.

Вчера к вечеру два лучших в области отряда юнармейцев, совершив трудный марш бросок, остановились на ночевку в большом колхозе «Русавка». Один отряд расквартировался на северной окраине поселка, растянувшегося километра на три вдоль шоссейной дороги, второй – на южной. Поэтому и отряды назвали «Южным» и «Северным».

К западу от поселка стоял густой лес, за ним протекала извилистая река. На противоположном берегу начиналась пересеченная ручейками, изрытая оврагами луговина. Был там и большой заброшенный карьер. Когда то оттуда вывозили песок, а теперь дно карьера залило водой, и стал он похож на длинное озеро с крутыми обрывистыми берегами.

Где то за лесом, за рекой высился курган. Местные жители уважительно называли его Саниной горой.

Никто из юнармейцев раньше тут не бывал. Все эти подробности пионеры узнали, изучив карту. Но и на карте не все было указано. Про карьер и курган рассказал ребятам военный консультант майор Кураев.

Оказалось, что курган не просто бугор на ровном месте. На картах военного времени он значился как безымянная высота, отмеченная цифрой 31,5. Эта высотка господствовала над окружающей местностью. С вершины хорошо просматривался перекресток двух шоссейных дорог. В 1943 году на безымянной высоте гитлеровцы устроили наблюдательный пункт и, корректируя артиллерийский огонь, держали под обстрелом перекресток дорог.

Наши войска несколько раз пытались завладеть высоткой, но фашисты яростно отбивались и продолжали обстреливать обе дороги.

Захват вражеского наблюдательного пункта поручили бойцам лейтенанта Санина. Эта атака удалась. Наблюдательный пункт был разгромлен. Лейтенант Санин погиб во время штурма. С тех пор безымянную высоту стали величать Саниной горой.

Майор Кураев так и сказал: кто повторит подвиг подразделения лейтенанта Санина, тот будет участвовать в республиканской военно спортивной игре «Зарница». Победителем станет отряд; который быстрее и незаметнее доберется до высоты и установит на вершине свое знамя.

Юнармейцы обоих отрядов расположились на ночевку в колхозе «Русавка», а разведчики ушли в дальний ночной поиск.

Илья и Славка были, пожалуй, самыми смелыми и выносливыми в отряде «южных». Другие давно спали после утомительного марш броска, а они даже не успели поужинать. Получили сухой паек и отправились в разведку.

В семь часов утра «северные» и «южные» выйдут в поход. К этому времени разведчики должны были разузнать самый удобный маршрут, вернуться в отряд и указать дорогу к Саниной горе.

Задание было трудное. Майор Кураев предупредил, что не всегда кратчайший путь ведет к победе. Быстрее всего до Саниной горы можно дойти по шоссе, а там надо свернуть вправо. И вот она – Санина гора. Совсем рядом! Но противник не дремлет. Открыто по шоссе к высоте не подойдешь. Нужно искать такую дорогу, которая была бы и короткой, и в то же время давала возможность подобраться к высоте с той стороны, откуда воображаемый противник не ждет удара.

В поисках скрытых подступов к Саниной горе Илья и Славка забрались на высокое дерево. Хорошо, что светила луна. Ртутными шариками блестели небольшие озерки. Справа, темнел высокий обрыв карьера. Вдали мальчишки видели крутую Санину гору. Между высотой и деревом, на котором сидели разведчики, протекала речка. Здесь она делала крутой изгиб. Чтобы добраться до высоты, речку надо пересекать дважды. Но зато путь был короткий. По берегам росли густые кусты, в которых можно хорошо замаскироваться и незаметно подползти чуть ли не к самому подножию Саниной горы. Оставалось только узнать, можно ли перебраться через речку вброд.

– Зай сле! – приказал Славка.

Они спустились с дерева. Ориентируясь на луну и изредка перешептываясь на своем тайном языке, разведчики пошли к речке.

Славка невысок и коренаст. Илья на голову выше своего напарника по разведке. Славку назначили старшим. У него была планшетка, а в ней – карта и шариковая ручка с вмонтированными в нее крохотной лампочкой и электрической батарейкой. Поднес ручку к карте, осветил – и делай любые пометки. Никакого фонарика не надо. У Ильи на правой руке компас со светящейся стрелкой, на левой – часы с фосфорным циферблатом.

Когда ребята добрались до речки, шел уже третий час ночи. Речка была узкая, метров пять шесть, не больше.

Не ожидая команды, Илья скинул юнармейскую форму и, придерживаясь за упругую ветку ивы, спустился в воду. Дно под ногами круто уходило вниз. Еще шаг – и вода подступила под самую грудь.

– Дно холо? – участливо спросил Славка.

– Боко глу! – ответил Илья и, попятившись, протянул Славке часы и компас. – Чу замо!

Потом Илья шагнул раз, другой к середине реки, потерял дно и поплыл на другую сторону. Быстрое течение потащило его влево, за густой куст, низко нависший над водой. За кустом, уткнувшись носом в осоку, стоял старый челн, выдолбленный из толстого дерева.

Илья обрадовался находке, но когда перегнал челн через речку, Славка неодобрительно покачал головой. И он был прав. В этой разбухшей колоде мог поместиться только один человек, а в отряде больше двадцати юнармейцев.

– Не дится го! – сказал Славка.

Илья согласился с ним. Славка стал раздеваться. И тут разведчики поспорили. Илья говорил, что Славке незачем лезть в воду. Есть челн. Можно на нем переправиться на тот берег. А Славка не хотел воспользоваться челном. Хоть он и старший, но никаких привилегий ему не положено. Бросив в челн одежду и подталкивая его перед собой, мальчишки переплыли речку.

Вода показалась очень теплой, а вот роса на траве на том берегу была ледяная. Она обжигала ноги. Разведчики быстро оделись. Славка развернул карту, чтобы отметить место переправы. Зажег лампу в шариковой ручке, но протяжный свист заставил его выключить свет.

Пересвистываться могли только разведчики «северных». Больше некому! Но что означает этот сигнал? Может быть, они уже все разведали и возвращаются в отряд?

– Стрей бы! – приказал Славка.

Им еще надо было осмотреть речку в том месте, где она, сделав большой крюк, снова пересекала путь к Саниной горе.

Второй раз кто то просвистел протяжно и призывно.



* * *



Не только Илья и Славка слышали свист. На склоне Саниной горы из старой, давно оплывшей, заросшей травой траншеи выглянул пожилой человек. Одет он был по туристски. В летнее время много таких, уже немолодых людей можно встретить в лесах и на реках. Одни путешествуют по местам былых боев, в которых им довелось участвовать. Другие ходят пешком с тайной надеждой отсрочить надвигающуюся старость.

Этот человек ничем не отличался от них. Разве только взгляд у него был острее и напряженнее. Глаза настороженно поблескивали. Привалившись грудью к стенке траншеи, он тревожно смотрел вниз.

Когда раздался свист, человек спал чутким звериным сном. Проснувшись и вскочив на ноги, он точно знал, что свистели слева – там, где был карьер.

С высоты карьер казался широким темным ущельем. На самом дне в ущелье лежало зеркало с впечатанными в него серебристыми облаками и яркой луной. Ветра не было, а по зеркалу шла рябь.

Лицо у человека окаменело. Брови нависли над глазами. Руки, лежавшие на бруствере, сжались. Трава под пальцами тихо скрипнула, как от боли. Но сам он не шелохнулся. Смотрел вниз со страхом и отчаянной решимостью.

А вода в карьере зарябилась еще больше. Отражение луны растрескалось, сломалось. Из глубокой тени того берега вышли на свет два паренька с длинными палками в руках. Это были разведчики «северных». Мальчишки щупали палками дно и по колено в воде двигались поперек карьера.

Человек облегченно вздохнул, но так и не шевельнулся, лишь разжал пальцы, вцепившиеся в траву. Он видел, как мальчишки пересекали карьер. Вода нигде не дошла им выше колен. Они воткнули вешку у берега карьера. Вторую вешку установили у другого берега и исчезли.

Человек повертел головой, разминая занемевшую шею, и вдруг опять застыл. Ему показалось, что под самой горой, на противоположном берегу неширокой реки зашевелились кусты.

– Проклятое место! – прошептал человек.

Кто то нырнул в речку, переплыл ее, ловко работая длинными руками, вылез под горой на берег. И опять это был мальчишка – высокий, голенастый. Сложив рупором ладони, он сказал кому то невидимому, оставшемуся на том берегу:

– Боко глу!

Второй мальчишка тоже переплыл через речку. Они бок о бок добежали до подножия горы и остановились. Заспорили на своем языке. Илья предлагал забраться на вершину, а Славка говорил, что без отряда они не имеют права штурмовать высоту. Надо поскорей вернуться в отряд, а часов в восемь после дружной атаки их знамя заколышется над Саниной горой.

Человек, слившись с отлогой стеной старой траншеи, с мучительным вниманием вслушивался в их спор и ничего не мог понять.

– То к ший стар? – воскликнул, наконец, Славка, рассердившись.

Илья приумолк. А когда Славка сказал, что на горе может прятаться наблюдатель, посланный майором Кураевым, Илья сдался. Хороши бы они были, если бы наблюдатель взял их в плен! Отряд будет ждать разведчиков, а они – в плену.

– Жим бе! – сказал Илья.

И они бросились к реке.

Когда мальчишки переплыли ее и скрылись в кустах, человек вытер испарину со лба, прижал ладонь к глазам, ломившим от напряжения, и сел.

– Проклятое место! – повторил он шепотом.

Он чувствовал смертельную усталость, но знал, что уснуть не удастся. Подсунув под голову рюкзак, человек растянулся на сене.

Он долго смотрел в небо, а в голове его метались беспокойные мысли. Откуда столько мальчишек? Четверо!.. Зачем они полезли ночью в воду? Рыбаки?.. Не похоже!.. На каком дурацком языке и о чем болтали они между собой?

Здравый смысл подсказывал ему, что появление мальчишек никак не связано с ним. Это просто случайность. Но спокойствие не приходило, напряжение не спадало. Все казалось ему враждебным, подозрительным, а уходить с высотки и брести опять куда то в темень, в глушь не было сил.

За последние двадцать пять лет этот человек уже не раз неожиданно снимался с насиженного места и тайком перебирался в другую область или даже республику. Никто, кроме собственного страха, не гнался за ним. Но он не знал этого. Увидев столбы с телеграфными проводами, он думал, что по ним передают его приметы. Услышав, что на шоссе резко затормозила машина, он еще глубже уходил в лес. И чудилось ему, что из кузова затормозившей машины прыгают люди и, растянувшись в цепочку, начинают прочесывать придорожные кусты. Он прятался от воздушных пожарников, облетавших леса на вертолете. Выстрелы охотников, крики грибников заставляли его заползать в такой бурелом, куда и волк не захочет сунуть нос.

После долгих скитаний устроившись на новом месте, он со страхом присматривался к соседям. Память подсказывала ему лица людей, которые могли его знать. И если на новом месте появлялся кто нибудь, хоть чуточку похожий на одного из опасных свидетелей, он снова укладывал рюкзак и брел дальше, благо страна большая, тропы бесконечны, а деревень, поселков и городов – не счесть. Но и в этой огромной стране не было для него спокойного пристанища.

Когда то он предал Родину, и теперь она отторгала его каждой своей пядью…

Уже светало, а он все еще не мог заснуть. Лежал пластом, как мертвец. Простонав, он повернулся на бок, протянул руку и вытащил из рюкзака бутылку водки…



* * *



У майора Кураева были добрые и какие то улыбчивые глаза. Вокруг – тонкие морщинки. Кожа на лице дубленая, коричневая от загара, а морщинки – светлые. Эти морщинки лучики и придавали глазам лукавое, улыбчивое выражение.

Когда разведчики разложили на столе карту и начали показывать маршрут, майор только взглянул на пометки и прервал мальчишек:

– Ясно. А все ли в отряде плавают?

– Плыть не придется, – сказал Славка.

– Нужно четыре бревна для переправы, – добавил Илья. – Возьмем с собой топор, на месте срубим.

Лучики вокруг глаз майора огорченно сузились.

– Как Мамай прошел?

– Чего? – не понял Илья.

– Поговорка такая, – ответил майор. – Бывают у нас маневры, военные ученья… Тысячи солдат с танками и орудиями отправляются в поход… Пройдет рота – просеку оставит. Так, что ли?.. Полк пройдет – рощу вырубит. Армия проследует – сзади что останется? Пустыня!.. Как после нашествия Мамая! Так, что ли, вы предлагаете?

– Не так! – смутился Славка. – Мы в колхозе возьмем четыре готовых бревна, а потом принесем их обратно.

– Близко, но неточно! – улыбнулся майор. – Если придется десять раз форсировать речку, двадцать бревен потащите? В отряде всего двадцать три юнармейца. Не поднять столько!

– Хватит двух бревен! – догадался Илья. – Переправимся и понесем их дальше.

– А если отступать? – спросил Славка. – Сзади мостов не будет…

– Это не современная тактика! – пошутил майор. – Мы ведь и наступать не собираемся. Мы крепим нашу оборону – и отступать нам незачем и некуда! Знаете, как настоящие воины всегда говорили?.. Велика Россия, а отступать некуда!

Майор утвердил маршрут разведчиков.

– А чей лучше? – поинтересовался Славка. – Наш или «северных»?

Майор взглянул на часы.

– Сейчас пять тридцать три… Думаю, что к девяти ноль ноль мы будем иметь ответ на твой вопрос…

В пять сорок колхозная повариха тетя Клава подала разведчикам горячий завтрак. А в шесть ноль ноль, когда отряду сыграли подъем, Илья и Славка уже спали в сарае рядом со столовой. В их распоряжении был один час. Юнармейцы, пробегая мимо сарая, старались не шуметь. Они знали, что разведчики выполнили задание и отдыхают после бессонной ночи.

Ровно в семь часов, минута в минуту, два отряда выступили в поход. Разведчики «северных» повели юнармейцев по старой заброшенной дороге, по которой когда то вывозили песок из карьера. Илья и Славка пошли прямиком через лес по азимуту. За ними, вытянувшись в цепочку, двигались юнармейцы из отряда «южных».

У всех – противогазы, деревянные автоматы и такие же ручные гранаты. У одной из девочек – санитарная сумка. Отделение саперов несло на плечах два длинных, но не очень толстых бревна. Их испытали еще в колхозе. Они хоть и прогибались, но выдерживали даже Витьку Рыбакова – тяжелого и неповоротливого, но сильного юнармейца. В школе он занимался в кружке штангистов. Витьке доверили самое ценное – зачехленное знамя отряда. Оно было в надежных руках. Попробуй отними его у Витьки, если он легко выжимает тридцать пять килограммов!

Командир отряда Игорь Муравьев и наблюдатель – незнакомый старший пионервожатый из какой то школы, обутый в высокие болотные сапоги, шли сзади разведчиков. Когда Илья и Славка останавливались, чтобы сверить карту с местностью, они тоже подходили и смотрели на пометки, сделанные Славкой ночью. Командир Игорь Муравьев целиком полагался на разведчиков и никаких поправок в маршрут не вносил. Наблюдатель вообще не раскрывал рта. Если его спрашивали о чем нибудь, он вздергивал плечи и закатывал глаза, давая понять, что не скажет ни слова.

Покосившись на его высокие резиновые сапоги, Илья усмехнулся и сказал Славке:

– Ду во не бит лю!

Игорь Муравьев не понял, но переспрашивать не стал, подумал, что не расслышал. Вожатый тоже не понял и тоже не переспросил, а минут через пять неожиданно рассмеялся. Разведчики удивленно оглянулись, но наблюдатель уже согнал с губ улыбку и с безразличным видом смотрел куда то вперед.

Миновали дерево, на котором ночью сидели разведчики. Дальше начинался спуск к речке. Кусты внизу плавали в тумане. И тут разведчики и командир чуть не погубили весь отряд.

Заметив, что никто не обращает внимания на туман, наблюдатель пожалел юнармейцев.

– Зы га! – тихо произнес он.

– Что? – спросил Игорь Муравьев.

Разведчики остановились, смущенно переглянулись и с уважением посмотрели на вожатого.

– Зы га! – повторил он.

– Газы! Газы! – подсказал Славка командиру. – Командуй быстрее!

– Газы! – закричал Игорь Муравьев. – Химическая тревога!

К речке, выше берегов залитой туманом, подошли в противогазах. Мост строили тоже в противогазах. Сначала одно бревно поставили торчком на берегу. Толкнули – и оно упало поперек реки, соединив оба берега. Таким же образом перекинули и второе бревно.

Наблюдатель молча подошел к переправе, но не ступил на бревна, а, придерживаясь за них рукой, спустился в речку.

– Глубоко! – предупредил его Илья, оттянув резиновый край маски.

Наблюдатель погрозил ему пальцем, – приоткрывать маску нельзя. Шагнул вперед. Вода стала заливаться за голенища высоких сапог. Но вожатый остановился только на середине речки. Над водой остались лишь голова и плечи. Здесь он и простоял, пока весь отряд не перешел на другой берег. Ребята поняли – он страховал их: вдруг кто нибудь упадет.

Саперы перетащили бревна. И отряд в том же порядке двинулся дальше. Дышать в противогазах нелегко, но Игорь Муравьев не разрешил снимать маски. Наблюдатель хоть и хороший человек, а такого нарушения правил не простит. Весь полуостров, образованный изгибом реки, был в тумане. Кто сдернет маску, того наблюдатель внесет в число погибших. И юнармейцы терпели, тяжело потягивая припахивавший резиной воздух и протирая запотевшие стекла очков.

Илья и Славка все прибавляли ходу. Они боялись, что «северные» не попали в туман и без противогазов быстрее дойдут до высоты.

Наконец снова показалась речка. Запыхавшиеся саперы перекинули через нее бревна. На том берегу тумана не было. Залитая утренним солнцем, зеленела Санина гора.

Наблюдатель опять молча вошел в воду и, добравшись до середины речки, остановился для страховки около бревен.

Балансируя руками, перебежали на противоположный берег разведчики. Переправился Игорь Муравьев и сдернул маску.

– Здесь газа нет! За мной!.. Знаменщик, вперед!

Витька Рыбаков гордо выпятил грудь и шагнул на скользкие бревна. Зачехленное знамя – у правого плеча. Левая рука бодро отбивает такт. Красиво пошел, точно по широкому и крепкому мосту. И никто не ожидал, что именно сейчас это и произойдет, Витьку вдруг неудержимо потянуло влево. Он качнулся в одну сторону, в другую, смешно хватаясь за воздух свободной рукой. Наблюдатель, стоявший в воде, поддержал его.

Витька выпрямился. Неудача взволновала его. Вторую половину пути он прошел по бревнам очень неуверенно. А когда остался всего один шаг и уже можно было прыгнуть на берег, Витька поскользнулся на мокром бревне и, не выпустив из рук знамени, грузно шлепнулся в воду.

Наблюдатель раньше всех подоспел на помощь. Вытащив Витьку из воды, он поднял его вместе со знаменем, посадил на высокий берег и поспешно сдернул маску с его лица.

Витька смущенно моргал глазами и жадно дышал широко открытым ртом. Он чуть не задохнулся. В коробку противогаза попала вода, воздух перестал поступать в маску. В те считанные секунды Витька понял, что такое воздух. Потому он и сидел на берегу неподвижно, дышал, дышал и никак не мог надышаться.

Наблюдатель посмотрел в его растерянные глаза, улыбнулся и прикрепил к его рукаву красную ленточку. Это значило, что Витька Рыбаков получил тяжелое ранение.

Девочка с санитарной сумкой побежала по бревнам к «раненому».

В это время до отряда «южных» долетело отдаленное ура. И все поняли: это «северные» начали штурмовать высоту.

– Быстрей! Быстрей! – закричал Игорь Муравьев оставшимся на том берегу юнармейцам. – Вперед! В атаку!

Пока эту команду могли выполнить только Илья и Славка. Они вдвоем бросились к подножию Саниной горы.

– Назад! – остановил их Игорь. – Знамя! Знамя!

Длинноногий Илья вернулся быстрее Славки и взял знамя у «раненого» Витьки Рыбакова.

– Ура а а! – неслось от карьера, где наступали «северные»…



* * *



Он лежал в траншее лицом к небу. Рядом валялась пустая бутылка. Он уже не спал. Что то разбудило его. В ушах еще звенели детские голоса, но он думал, что эти голоса – оттуда, из страшного сна, который он только что видел. Этот сон почти без изменений много раз снился ему. Он видел морщинистое лицо, скорбные, как на иконе, глаза, в которых не страх, а презренье и неистребимая вера в торжество добра над злом.

Сколько повидал он обреченных на гибель людей, но ничье лицо и никакие другие глаза не врезались так в память, как эти – блеклые, старушечьи, последний раз горячо вспыхнувшие перед смертью.

– Плохо тебе будет, – пророчески сказала старуха.

Человек – тогда он был молод и носил эсэсовский мундир – рассмеялся.

– Она еще грозит! Оглядись, старая ведьма! Ты уже мертва!

Старуха послушно посмотрела вокруг себя. В стороне догорала ее деревня. Ветер нес на поляну дым и пепел. Как карлики, стояли под огромным дубом солдаты из карательного отряда. А вокруг подковой выстроился угрюмый осенний лес.

– Вижу, – сказала старуха. – Слышу… Детки мои идут.

Как по команде, оглянулись солдаты на плотные стволы окружавшего их леса. Все знали: два сына и дочь старухи были в партизанском отряде. Страшно стало карателям. А он – этот человек – привычно выстрелил в старуху из пистолета.

– Идут, – умирая, прошептала она. – Детки мои идут…

Он лежал в траншее лицом к небу. Он уже не спал, а в ушах звенели детские голоса. Разноголосое ура слышалось в тишине раннего утра.

Человек рывком приподнялся и, как ночью, выглянул из траншеи.

«Северных» юнармейцев было не больше тридцати, а ему, этому человеку, показалось, что весь луг между горой и карьером усеян сотнями детишек.

– Старая ведьма! – простонал он.

Он понимал: надо бежать. Но вцепившиеся в траву пальцы не хотели разжиматься, согнутые в коленях ноги словно одеревенели. Он выглядывал из за старого бруствера с тайной надеждой, что все это продолжение того же сна, что стоит ему проснуться – и несметные полчища старухиных детей сгинут, как кошмарное виденье.

– Сюда а а! – раздался восторженный ликующий голос.

Человек осел, будто его ударили сверху по голове.

Рядом, спиной к нему, на бруствере стоял Илья и торопливо сдергивал со знамени чехол. Подбежал Славка.

– Скорей! – закричал он, нетерпеливо поглядывая то на «северных», наступающих от карьера, то на своих, на «южных», которых вел в атаку Игорь Муравьев. – Быстрей! Наша берет!

Илья расправил знамя, высоко поднял его над головой.

– Сюда а а!

– Замолчи! – придушенно и грозно прозвучало сзади.

Мальчишки оглянулись и сначала удивленно, а потом осуждающе посмотрели на скрючившегося в траншее человека, на бутылку, лежавшую около рюкзака.

Славка небрежно махнул рукой.

– Пьяный!

– 3 замрите! – прохрипел человек.

– Не мешайте, дяденька! – сказал Илья и, отвернувшись, снова замахал знаменем. – Сюда! Сюда а!

Человек схватил бутылку, чтобы ударить Илью в спину. Славка подставил ногу. Бутылка разбилась вдребезги. Славка охнул от боли и, не устояв на одной ноге, свалился вниз. Он упал на человека, прямо ему в руки. Эти руки стиснули его, смяли, подняли и швырнули на дно траншеи.

– Ко мне! – уже испуганно завопил Илья. – Ко мне!.. Здесь чужой!

Человек схватил его за ногу, рванул к себе. Но и падая, Илья сумел удержать знамя. Человек волоком почти втащил мальчишку в траншею, а знамя все еще было видно наступавшим с двух сторон юнармейцам. Длинные цепкие руки Ильи уперли древко в бруствер и не выпускали его.

– Ко мне е е! – протяжно кричал он. – На по о омощь!..



* * *



Славка чихнул от нашатырного спирта и пришел в себя. Нога болела, но он никому не сказал об этом. У Ильи были ссадины на животе. У наблюдателя, прикомандированного к «южному» отряду, под глазом наливался синяк. Высокое голенище одного сапога разрезано ножом чуть не до самого низа. Майор Кураев был ранен тем же ножом в руку. Спасая Илью, он успел подставить ее под удар. Все медикаменты обоих отрядов пошли на обработку раны.

Где то за карьером громыхала на ухабах милицейская машина, увозившая связанного человека. Все юнармейцы сидели на бруствере. Знамя «южного» отряда алело на самой вершине. Ребята молчали.

Так же, наверно, сидели на склоне и сурово молчали те бойцы, которые много лет назад штурмом взяли эту безымянную высотку, названную с тех пор Саниной горой.

Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК

Новый дом

Это был светлый шестиэтажный красавец. Он смотрел широкими окнами прямо в парк и ждал новоселов.
Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК

Клад

Обе половинки дверей кинотеатра распахнулись, и первыми выскочили на улицу ребята. Оживленные и взволнованные, они говорили все разом, и ни один не слушал другого.