Peskarlib.ru > Русские авторы > Александр ГИНЕВСКИЙ > Великий водохлёб

Александр ГИНЕВСКИЙ
Великий водохлёб

Распечатать текст Александр ГИНЕВСКИЙ - Великий водохлёб

Когда Кузя был маленьким, он любил запрыгнуть маме на шею. Свесит лапы и лежит, как тёплый шарф. Мама ходит по квартире, делом занимается и слушает Кузькины песни. А он мурлычет ей в самое ухо. Прямо как радио. Ему это очень нравится. Он даже глаза не открывает от удовольствия.

А теперь Кузя вырос и стал Кузьмой. Стал такой здоровенный, что я поднимаю его как гирю. Только если у Кузьмы нет настроения чтобы я его поднимал, то он в руки не даётся. У него лапы и когти ого-го!..

Раз мы с папой посадили Кузьму в сумку и взвесили безменом. Оказалось, он вести целых пять кило! Вот сколько я поднимаю, когда наш Кузьма в хорошем настроении.

Он живёт у нас как дикий. Уходит вечером на улицу к своим друзьям-приятелям и приходит через несколько дней. А однажды он пропадал целую неделю. Мы с мамой только и делали, что открывали двери на лестницу: не идёт ли наш серый бродяга. Я уже и на улицу сколько раз выбегал, всё смотрел: где же этот Кузьма.

— Да не волнуйтесь, — говорит папа, — он, наверно, второй виток вокруг Земли делает. Оттопает, сколько надо, и вернётся. Может, его жгуче интересует Австралия и он сейчас там. Резвится с кенгурятами. И вообще, мало ли дел бывает у зверя?..

Папа говорит так, а сам подойдёт к двери и слушает: не скребётся ли наш Кузя.

И когда мы в тот день дождались Кузьму, у нас в доме была такая радость, будто он вернулся с другой планеты. Ведь он нас не забыл!

Мы открыли ему дверь, и он влетел в неё, как булыжник с высокой горы. Он бросился в кухню к еде. Мама ему всё подкладывала, а он ел и ел.

Кузя так объелся, что папа сказал:

— Беспримерное, великое обжорство состоялось!

И вот Кузьма начинает отсыпаться. Спать он любит везде: в кухне на табуретке, в ванной под батареей, на диване, на книжном шкафу, и в самом шкафу прямо на книгах. Разляжется на них, и будто охраняет. А уж как ему спится на газетах и на всяких бумагах! Я возьму лист, карандаши. Начну рисовать и — пожалуйста. Кузьма подходит, устраивается прямо на мой рисунок. Лежит себе, а мне даже чистого уголка бумаги из-за него не видно. Я бы мог рисовать прямо на Кузе. Но он этого не любит.

А когда Кузя отоспится, он просто лежит на диване и смотрит как плавают рыбки в аквариуме. Аквариум стоит на тумбочке и Кузе их хорошо видно.

Раньше Кузьму все эти меченосцы, петушки и неоновые рыбки очень интересовали. Теперь уже не так. Потому что мы Кузьму учили. Мы ему говорили:

— Кузя, учти, если будешь ловить рыбу, то будет тебе взбучка.

Кузя взбучки не любит, и поэтому ведёт себя хорошо. Теперь он на рыбок только любуется. Как человек.

И вот однажды сытый Кузя остался в комнате, а мы ужинали на кухне. Папа поел первый. Он сказал:

— Спасибо. Пойду прилягу.

Потом я поел. Пошёл за папой. Иду. Смотрю: папа притаился у двери и осторожно заглядывает в комнату. Я на цыпочках подошёл и тоже заглянул. И вот что мы видим.

Наш учёный Кузя стоит на задних лапах, а передними облокотился на аквариум и смотрит сверху в воду с большим интересом. Будто ему разрешили.

— Тсс… Вовка, — шепчет папа, — посмотрим что задумал этот нарушитель конвенции.

Кузе надоело смотреть просто так в воду, и он опустил туда лапу с растопыренными когтями. Вода показалась ему очень мокрой — он сразу выдернул лапу. Встряхнул ею и задумался.

Рыбки плавали по самому дну.

Тут Кузя понял, что ему их просто так не достать. Ему, наверно, стало досадно из-за этого, и он стукнул лапищей по стеклу. Стукнул раз, другой, третий. Рыбки себе спокойно плавают, а Кузьма сидит и молотит передними лапами по стеклу.

— Ишь, заяц-барабанщик, — шепчет папа.

Тут Кузя решил отдохнуть. Он присел и сердито уставился на рыбок. Даже кончики усов задрожали.

К самому Кузиному носу подплыла неоновая рыбка. Она весело шевелила хвостом. Мол, здорово, усатый-полосатый! Кузя незаметно потянулся к рыбке и упёрся носом в стекло. Оно оказалось холодным. Кузя от неожиданности даже затряс головой. А рыбка не испугалась. Стоит себе. Тут Кузя разозлился да-ка-ак трахнет лапой по стеклу. Рыбка отскочила, но скоро снова подплыла к самому его носу. Тут Кузя присел и задумался. Вдруг видим: он привстал на задние лапы, сунул голову в аквариум и… лакает воду. Лакает себе и лакает. Отдохнёт немножко и снова. Повертит головой, посмотрит, сколько ему ещё пить и опять — за своё.

Так и пошло: попьёт, посмотрит, попьёт, посмотрит.

А живот у него всё раздувается и раздувается.

Я папе шепчу:

— Ведь он так весь аквариум выпьет…

— А мы и не знали, — отвечает папа, — что живём в одной квартире с великим водохлёбом.

— Папа, он ведь так и до рыбок доберётся!

— Нет уж, этого мы ему не позволим.

А Кузя лакает и лакает.

Вдруг он устал. Хочет лакать и — не получается. Никак. Может, у него в животе для воды больше места не осталось. Только сидит наш Кузя толстый и печальный.

— Ну что, хитрован, не получилось?!. — Громко сказал папа и вошёл в комнату.

Услыхал Кузя папин голос. Прижал уши. Пригнул голову виновато, видно вспомнил про взбучку.

Хочет он соскочить с тумбочки и — никак. Вода в животе мешает. Ведь в нашем аквариуме целых четыре ведра помещается. Так и получилось, что от Кузиной хитрости ему же самому и досталось. Только и смог наш Кузя: мяукнуть. Тоненько и жалобно. Как котёнок.

— Ну, бедолага, — сказал папа. — Пострадавшему придётся помочь. — И мы потащили нашего Кузеньку на диван. Для отдыха.

Александр ГИНЕВСКИЙ

Исследование

Однажды я решил наблюдать за мухой. Раньше я как-то совсем не обращал на них внимания. А ведь они летают и ходят по потолку вверх ногами. Я бы на их месте просто упал с потолка на пол, а они там остаются и даже быстро бегают. Почему?
Александр ГИНЕВСКИЙ

Братцы-кролики

Я и не заметил, как выучился считать. Один палец, два пальца, три… Дальше могу считать — пока пальцы не кончатся. Если бы у меня на руках было сто пальцев, я бы и до ста быстренько выучился. А что тут такого?..