Жил да был на свете Федот.

Не стригся Федот целый год

И смешил весь честной народ,

ПОТОМУ ЧТО УЖАСНО БОЯЛСЯ

ПАРИКМАХЕРОВ!

Он так волосами зарос,

Что торчал из копны только нос.

Он гулял без шапки в мороз,

НО ДРОЖАЛ, ЗАСЛЫШАВ О

ПАРИКМАХЕРАХ!

А потом он зарос, как стог,—

Не видно ни рук, ни ног…

И кормили Федота с ложки

На длинной-предлинной ножке,

НО БЫЛО НЕВЕРОЯТНО ТРУДНО

ПОПАСТЬ ЕМУ ТОЧНО В РОТ!

А упрямый Федот не стрижётся,

Борода во все стороны вьётся,

И Федот постепенно исчез —

Превратился в дремучий лес,

ДА ТАКОЙ КОЛЮЧИЙ, ЧТО

ПРОЗВАЛИ ЕГО В НАРОДЕ

ФЕДОТОВЫМИ ЁЛКАМИ.

Скоро стал Федот нелюдимым

И на редкость непроходимым:

Ни тропинки в нём,

ни дороги,

Только галки в нём

да сороки…

Умер с голоду бы Федот,

Но искал в бороде морошку

Да грибы собирал понемножку,

А ИНОГДА ЕМУ ПРОДУКТЫ

СБРАСЫВАЛ ВЕРТОЛЁТ.

Но однажды в Федотовы Ёлки

Забежали голодные волки…

— Караул! На помощь! Народ! —

Закричал что есть мочи Федот.—

Спасите скорей, помогите!

Брейте меня иль стригите! —

А В ЭТО ВРЕМЯ МИМО ШЛА ДЕРЕВНЯ

НА СЕНОКОС.

Прибежали сто косарей —

И за дело взялись скорей!

В двести рук кипела работа,

Наконец добрались до Федота…

Вот Федот до блеска обрит.

— Вот спасибо! — Федот говорит.

И добавляет с низким поклоном: —

А НЕЛЬЗЯ ЛИ МЕНЯ, ТОВАРИЩИ,

ПОПРЫСКАТЬ ОДЕКОЛОНОМ?