Детская электронная библиотека
Юрий ПУСОВ, Рэна ОДУВАНЧИК
Великая сила МЯУ!!! Главы 41 - 46
(Версия для распечатки текста)
Отгадайте загадку: без окон без дверей, полна горница котей? Правильно — это мы в плену у Бабы-Яги, мы теперь чаще стали ее так называть. Ведь, согласитесь, уважительно называть «мадам Покер» женщину, которая держит тебя в рабстве, невозможно. И не ведьмочкой мы ее стали называть, а не иначе как старой ведьмой, конечно, тогда, когда она нас не слышала.
Птичка все эти дни чуть не плакала, ведь долгожданная встреча с дикими кошками теперь откладывалась на неопределенное время. И даже моё «не паникуй» и Тишкино «что-нибудь придумаем», ее совсем не утешало. С момента нашего заключения прошло уже три дня, а на все наши вопросы, когда же она нас отпустит, Баба-Яга только загадочно улыбалась.
А еще, что самое странное, у нас всех было такое чувство, будто мы во всем виноваты перед мадам Покер. В чем именно заключается наша вина — непонятно, но очень гнетущее это чувство… чувство без окон и дверей. Единственным нашим «окошечком» в этой ситуации был Морфей. Правда, он не все время был с нами. Иногда он незаметно исчезал, а потом так же незаметно появлялся то с рыбкой, то с мышкой в зубах.
Самым неприятным было то, что нам пришлось учиться белить потолок, готовить фаршированных мышей и подметать полы собственными хвостами. Да еще нам почти все время приходилось развлекать сумасбродную ведьмочку.
Но самыми невыносимыми были длинные душещипательные монологи мадам Покер, которыми она нас потчевала. Нам приходилось безропотно ее выслушивать и ни разу не сказать «мяу». А ведь как хотелось! Чем дольше мы находились в заколдованном домике, тем сильнее хотелось петь, орать, пищать самое огромное, самое сочное и мощное в мире МЯУ!
— Чего же вам еще не хватает, мадам Покер?! У вас же есть всё, даже больше того, что нужно нормальному человеку, ой, пардоньте, нормальной преуспевающей ведьмочке! – горячо заметил как-то вечером Морфей.
В это время Тишка вешал люстру на свежепобеленный потолок, я зашивал одеяло, а Птичка накрывала на стол.
— Чего мне не хватает? – взгляд ведьмочки зажегся удивительным потусторонним светом. – Да всего! Сижу в этой дыре полжизни, как дура! Такая обаятельная, привлекательная, такая талантливая — и где, спрашивается? В лесу! Да таких, как я, нужно, знаете…
— За большие деньги людям показывать, - ехидно промурчал Морфей.
— Вот именно! Таких женщин, как я — в природе не существует!
— Конечно, не существует! Это какой-то страшный сон, - прошипела Птичка, наклонившись ко мне как бы невзначай. - Мы уже почти неделю здесь сидим.
— Потерпи еще немножко, - прошептал я в ответ.
— Нет, я спрошу у нее…
— Я думаю, надо это сделать как-то по-хитрому…
Но Птичка не могла больше ждать:
— Между прочим, вы, мадам Покер, давно обещали нам кое-что рассказать!
— Ах, о своем детстве! – мадам Покер заулыбалась и прямо вся засветилась, словно душа ее попала в лето первых в жизни каникул. – Я была озорной девчонкой, но больше всего на свете боялась своей мамы. И только недавно я поняла, что мама была меньше меня ростом, да и не такая сильная волшебница, как я. А тогда я ее боялась и почти не шалила. А детство прошло…
Ведьмочка вздохнула и хотела посмотреть в окно, но взгляд ее уперся в стену. Она снова вздохнула, но тут же опять просияла:
— Помню свой первый полет на метле! Как я тогда боялась! Как не хотела пить керосин! А теперь просто без этого не могу!
— Без полетов или без керосина? – переспросил я, но ведьмочка ничуть не смутилась:
— Керосин лучше принимать три раза в день по чайной чашке. Запишите или запомните. Без этого не полетишь.
— А зеленку вы пить не пробовали? Говорят, помогает при запорах, - съязвила Птичка.
— Глупости! Зеленка нужна для превращения в водяного или в лягушку. Всё зависит от дозы.
— А еще от того, ведьма ты или нет, - сказал Морфей.
— Я тебе разрешала разговаривать? – рассердилась мадам Покер. – Кто просил тебя уточнять? Пускай бы попробовали и убедились, что хотя кошки и обладают зачатками магии, но до мадам Покер им далеко!
Ведьмочка перевела дух, поправила бусы и улыбнулась:
— Да вы кушайте, гости дорогие! Как вам мой фирменный бульончик из мышиных спинок? Попробуйте крысок, маринованных в собственном соку. А вот воробьиные котлетки…
— Хотя эти банкеты и скрашивают нашу рабскую жизнь, свобода вкуснее даже воробьиных котлет! Однако, не откажусь, - высказался Тишка.
— А я не буду есть воробьев! Мне имя не позволяет. И голос от них становится хриплым, - сказала Птичка, обиженно глядя на тарелку с такими аппетитными котлетами.
— Ну, во-первых, громкий голос тебе совсем ни к чему. А во-вторых, чтобы голос пропал, нужно поесть соловьиных котлет. Чего вам и желаю.
— Зачем же желать плохого? – проворчал Морфей.
— О, ты не прав! Я всегда желаю только добра. Мадам Покер плохого не посоветует. Да вы кушайте, мои худосочные! Вот и салатик жучково-муховый со свеженьким керосинчиком!
Тишка уже потянувшийся к салату, отдернул лапы.
— Мадам Покер, а можно все-таки попросить у вас совета? – попыталась Птичка вывести разговор на нужную тропинку.
— Ну конечно, малышка, - ведьмочка улыбнулась так сладко, что стала похожа на сдобную булку.
Птичка набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:
— Как-нам-найти-диких-кошек-они-нам-очень-нужны!? Честное слово!
— Вы же обещали нам это сказать за то, что мы у вас поработаем, – поддержал я.
— О, и мне это интересно! – встрепенулся Морфей.
Ведьмочка изменилась в лице: теперь она походила не на булочку, а на сухарик, который вот-вот съедят.
— Бедные мои пушистики! – мадам Покер всхлипнула, звучно высморкалась и со слезами продолжила. – Жаль, очень жаль, но я не могу сказать, где находятся эти ужасные, заразные, блохастые дикие кошки. Пока вы у меня гостили, я вас полюбила, как родных котят! И разве могу я, добрая мадам Покер, совершить такой гадкий поступок: послать бедных, маленьких, слабеньких тихих котят одних через лес, полный опасностей, к каким-то горластым кошкам? Сердце мне подсказывает: душечка, не делай этого. Ведь правда, мадам Покер — душечка?
У меня уши опустились от огорчения, а вечнопушистый Тишка вдруг стал похож на гладкошерстного кота.
— Это нечестно! – вскричала Птичка и тоже заплакала. – Если не хотите ничего говорить, выпустите нас отсюда! Зачем вы нас обманули?!
— Но я ведь не знала, золотая моя, - продолжила всхлипывать мадам Покер. – Я ведь не знала, что мне не захочется вам говорить, где живут эти дикари. Я не знала, что так к вам привяжусь! Ох! Ах! Таких милых кошечек я еще в жизни не встречала! К тому же вы так быстро учитесь домашней работе!
— Но мы уже всё здесь сделали! Мы выслушали уйму ваших историй! Мы заслужили свободу! – я старался говорить спокойно, но голос мой заметно дрожал. – Что вам еще нужно?
— Что мне нужно? – ведьмочка задумалась и на ее лице наметилась мечтательная улыбка. – Знаете, мне хоть и стыдно признаться… Всю жизнь я мечтала попасть в кроссворд. Только представьте себе: самая лучшая ведьмочка старого леса — пять букв; или — лучшая, знаменитейшая певица всех времен и народов, победительница фестиваля…
— …«Валерьянка»! – вставил Морфей весело.
— Да. Хотя бы так. Быть известной во всем мире, как дважды два — четыре. То есть пять букв, - мадам Покер походкой модели подошла к пианино, погладила его так, как гладят любимого кота, села, открыла рот пианино, а потом свой — то есть запела вдохновенно и звонко:
Я так хочу быть знаменитой.
Весь мир хочу околдовать!…
— И чтоб разбитое коры-ыто
Не возвратилось бы опять,
— тихо подмяукал Морфей, намекая, чем закончилась история о ненасытной старухе.
— Чтоб слово сказочное «Покер»
В себе таил любой кроссворд,
— продолжила ведьмочка красиво и задушевно.
— Ведь знает даже панк и рокер,
Что лучше всех она поёт,
— продолжил Морфей радостно.
— Красотка Покер-Шпокер! О-ей!
Наш распрекрасный звонкий соловей!
Мадам Покер встала из-за пианино, которое теперь продолжало играть и без ее помощи, и пустилась в пляс. Она танцевала какой-то чудный танец, и брызги веселья так и летели во все стороны. Ей было очень весело от своего танца, и она была просто в восторге от своей песенки.
Птичка, наблюдавшая за мадам Покер, вдруг вытерла слезы и, спрыгнув на пол, присоединилась к танцу. Ведьмочка возликовала и закружилась на месте, став похожей на смерч из юбок и волос. Морфей тоже не стал сдерживаться. Теперь они плясали втроем так, что избушка задрожала, и из кухни послышалось мелодичное перезвякивание посуды. Встретив мой удивленный взгляд, Птичка подмигнула и, решив воспользоваться моментом, спела:
Мадам Покер! О-ей!
Выпустите нас скорей!
Мы скажем вам «чао-какао»
И звонкое громкое МЯУ!!!
Мяу получилось действительно звонким. В тот же миг что-то затрещало, как падающее дерево, и в стене, там, где раньше было окно, появилась дырочка, чуть больше, чем для мышки, но чуть меньше, чем для кошки, в которую тут же повеяло свежим душистым воздухом.
— Еще раз!!! – закричал я во все свое кошачье горло. Вот оказывается, что может расколдовать этот домик. – Все дружно кричим…
— Не сметь!!! Прекратить!!! Как не стыдно!!! Взрослые коты, а ведете себя хуже собак!!! – раскрасневшаяся после танца ведьмочка выглядела страшно: ее глаза выпучились, а нос и уши, казалось, стали в три раза больше. Ее голос звенел, ревел, метался, спотыкаясь, от одной стены к другой и падал на чисто выметенный пол. Стены трещали, избушка раскачивалась и подпрыгивала. Казалось, началось землетрясение.
— Ух-ты-бар;хты-б;хты! – надрывалась мадам Покер, синея от натуги и размахивая руками и волосами. – Вы заколдованы, мягкие игрушки усатые!
Тра-та-та! Белиберда!
Не отпущу вас никогда!
Винегрет, тушенка,
Не спеть вам МЯУ звонко!
— Не слушайте ее, давайте крикнем МЯУ!!! – прохрипела Птичка, она вдруг совсем потеряла голос.
— Ха-ха-ха! Гы-гы-гы! Хи-хи-хи! – засмеялась мадам Покер. – Что, съели? Не прокисло моё противопесенное заклинание! Да здравствует лучшая в мире мадам Покер-Шпокер!
Мы всё же попытались дружно замяукать, но смогли только чуть слышно прошипеть, словно змеи спросонок.
— Вот видите, мадам Покер, как всегда, права! Вон Морфей живет со мной столько лет — и не ноет. И вы привыкнете, - ведьмочка расхохоталась и вышла в другую комнату.
Неужели мы навсегда останемся тосковать у странной мадам Покер, днями и вечерами напролет слушать истории из ее детства и разгадывать бесконечные кроссворды… подумал я удрученно. И никаких захватывающих приключений, опасностей, неожиданных встреч! И это называется «кошачья жизнь»? Да это собачья жизнь! Тараканы и то интереснее живут! Бедный Морфеус! Бедные мы!
Как можно мяукать в таком настроении? Таким МЯУ не то что окно не сотворишь, а даже мышонка не напугаешь.
Однако Морфей оказался самым оптимистичным.
— Давайте еще мяукать! Еще раз ухнем, как говорит дядюшка Филин! - не унимался он. – Давайте на счет три!
И мы мяукали.
— Мя-а-а… Мя-а-а! – повторяли мы в десятый, двадцатый и тридцатый раз сиплыми голосами. Но, как мы ни старались, настоящего МЯУ не выходило. Через три часа я уже выбился из сил, а Тишка вроде бы даже похудел. У Птички голос был куда сильнее нашего, но не летел, не радовался, а грустно вянул на лету.
Ведьмочка нам не мешала. Через некоторое время она вернулась, ехидно хмыкнула, когда мы при ее появлении прервались на полумяу, уселась в кресло и стала решать кроссворды. Потом достала вязание, покрутила его в руках, забросила под шкаф и пошла спать. Наше хриплое пение скоро смешалось с ее бодрым храпом.
— Перемур! – объявил Морфей где-то перед рассветом. Дырка в стене уже почти затянулась, но мы видели, что ночь снаружи стала просто непроглядной. И настроение у нас было соответственное.
— А хотите я расскажу вам сказку? – спросил Морфей, видя, что мы уже почти готовы сдаться.
— Давай. Песенка у нас всё равно не получается, - ответила за нас всех Птичка. Мы уже даже говорить не могли.
Мы легли поудобнее и приготовились слушать. И Морфей лег. Он устал, но голоса не потерял, наверное, за то время, что он прожил с мадам Покер, у него выработался иммунитет к ее заклятиям. Он закрыл глаза, сосредоточился и начал:
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Царь. И было у царя три кота… Ой, три сына: белый, черный и рыжий.
Белый был красавец. Да такой, что ни в сказке сказать, ни в кино показать. И звали его Нарцисс, как и полагается самовлюбленному отроку. При виде его все цветы закрывались от смущения.
Черный был силач и удалец, мускулистый добрый молодец. Добрыней его звали. Все деревья его боялись — а вдруг возьмет, из земли вынет и, как метлой, землю подметать станет?
А младшенький, рыженький, был добрый да смешной. Только сказки сказывать умел, ничего боле. Нехорошко рыжего звали.
Все смеялись над ним, над его неловкостью да простотою. И Царь-батюшка смеялся, и Царица-матушка, и старшие братья, и сторонние люди. Что ни сделает Нехорошко — всё не так, всё нескладно.
А цветы навстречу ему раскрывались и улыбались. Мы, мол, тоже яркие, как и ты. А деревья ему свои сказки шелестели — кто еще поймет древесные сказки, окромя лешего и диких зверушек? А кто еще на человеческий язык их переведет, как не рыжий Нехорошко!
Посадил как-то Царь репку. А кто сказал, что царям нельзя садить овощи? Царь, он на то и царь, чтоб делать, что вздумается. И выросла репка большая-пребольшая. Кто знает, может, оттого, что первого апреля семечко было брошено. А может, потому, что восточный гость, у которого Царь это семечко брал, что-то напутал. Только такая громадная репка вымахала, что из дворцовых окон только ее и видать, ничего боле. Величиной с царский дворец нахальный овощ стал, вид из дворцовых окон собой загораживает.
Выйдет Царь, понюхает душистый полосатый ярко-зеленый плод, плечами пожмет и уходит домой опечаленный…
— Эй! Морфей! Где это видано, чтоб репка была полосатая, да еще зеленая! – возмутился я.
— А всё дело в том, что семечко-то было арбузное. Его Царь у кавказца на базаре купил. Вы дальше слушайте…
…Плачет-рыдает наш Царь: горюет, что не получилось из него образцового дачника-огородника. Он так мечтал самую вкусную репку вырастить! А тут — арбуз!
Позвал царь своих сыновей и говорит:
— Дети мои! Стар я стал! Не могу отличить семечко репкино от арбузного, не могу сам огород убрать. Кто уберет эту огромную ягоду с центральной царской клумбы, тот получит полцарства плюс эту клумбу в наследство.
Обрадовались братья, зашумели-загалдели, как птицы перед отлётом или как школьники на перемене.
— Выйду я в огород царский, посмотрюсь в арбуз глянцевый, аки в зерцало, и сморщится зеленый крокодилий плод от смущения. Ведь зеленое и полосатое уже не в моде! Сморщится, съежится уродливый арбузище при виде меня — такого красивого, элегантного и обаятельного… - начал было Нарцисс, но чернобородый Добрыня его перебил:
— Да нет же! Щелкну я двумя пальцами по арбузу, он и расколется на тысячу равных долек, всему царству полакомиться хватит!
— Сложно всё это да очень долго, - вступил рыжий Нехорошко, почесывая затылок, - я только рожу посмешней скорчу, язык высуну, арбуз и разорвет со смеху!
— Не пойдет! – сказал Царь, подумавши. – Люди подумают — бомба взорвалась. Да и угощать кого попало царским арбузом тоже негоже, для этого надобно особенную щедрость иметь. Давай, Нарциссушка, попробуй арбуз загипнотизировать.
— Подумаешь, красавчик Леонардо ди Каприо! – скривился Добрыня. – Сила — вот что надо этому овощу-фрукту-ягодопродукту! Бац! — и всё — в щепки!
Нехорошко на это только улыбнулся и вздохнул: опять его не ценят, неудачником считают.
А Нарцисс надулся от гордости. Надел новую, самую модную, синюю рубаху, оранжевый галстук повязал, сапожки лаковые тряпочкой вытер, шевелюру пышную на пробор расчесал, пудрой напудрился, одеколоном наодеколонился и пошел, улыбаясь да посвистывая, арбуз завоевывать.
Вдруг, откуда ни возьмись, идет навстречу д;вица красная с сумкой через плечо — книжки самые интересные Царю-батюшке из заморской библиотеки несет. Как увидала она красавца белолицего, беловолосого, голубоглазого, в модной рубашечке с оранжевым галстучком — так и закричала, запричитала, к ногам Нарцисса упала:
— Дай, - плачет, - автограф, мил человек, а то жить без него не смогу! Читала я в книгах разных о тебе и всегда только об одном тебе тосковала! Распишись в моей тетрадочке-дневнике и ответь на десять вопросов легких. Например: твой любимый цвет, или какие календарики Вы коллекционируете. А сильнее всего хочу, чтоб пошел ты, цветок душистый, со мной на танцы!
— Некогда мне, девица! Моя красота не для того дана, чтоб с кем попало по танцулькам да киношкам бегать. Моя красота государственного значения! Нужно мне своей красотой сразить арбуз иноземный, который огород царский захватил.
— А хочешь, я тебя поцелую на удачу? – предложила девица, густо покраснев.
— Брысь, нескромная! Как ты смеешь к самому Нарциссу, с;мому прекрасному царскому сыну, приставать?! – разгневался парень не на шутку.
Исчезла девица. А Нарцисс поправил галстук, расчесал пышные брови соболиные, надел годами отрепетированную улыбку и пошел, заранее уверенный в своей победе.
И вот подошел белолицый Нарцисс к арбузу, улыбку белозубую показал арбузову блестящему личику, посмотрелся сам в это чудо-зеркало — да так и отпрянул: смотрит на Нарцисса из отражения урод без галстука в старой мятой футболке и босиком.
— Это не я! - от Нарциссова крика всюду эхо прокатилось. - Обманщик! Дурацкий арбуз!!!
А арбуз ему в ответ:
— Я показываю человеку его истинную суть, его душу!
— Да в чем я перед тобой провинился, полосун крокодилий! - возмутился Нарцисс.
— А зачем ты девушку обидел? Мне с высоты моего роста всё видно! А ведь если б она попросила, я б сам на мелкие кусочки разорвался и в блюдца уложился. «Сам пью, сам гуляю, сам стелюся и ложуся!» - спел арбуз во всю скибку.
— А хочешь, я тебе глазки сострою? - осенило Нарцисса. И стал он крутиться перед арбузом и так, и эдак.
— Э нет! Красоту я и так каждый день созерцаю. Да не поддельную, а настоящую: вот дворец царский золотой, великими мастерами построенный, а вот сад чудесный, великими садовниками взращенный. А мне бы что-то такое умное услышать…
— Ха! Да я ведь не только самый красивый, но и самый умный! - подбоченился Нарцисс.
— А ну-ка, покажи, что знаешь!
— Я знаю, что мои братья глупее меня. И такие нескладные, бедняги… А Нехорошко — вообще дурак!
Арбуз разочаровался, надулся и стал еще больше:
— И это всё, что ты знаешь?! Не хочу больше с тобой разговаривать! Пустой ты! Эх! Что может быть хуже пустого арбуза! А ведь и у людей так бывает: с виду красивый, а внутри — ничего нет.
Ушел Нарцисс с позором. В первый раз в жизни его прогнали.
Царь-батюшка выслушал его, утешил и послал среднего сына Добрыню сражаться с великим нерушимым арбузом. Мать-Царица вздохнула, обняла сына, как перед войной, поплакала и вослед Добрынюшке платочком помахала.
А Добрыня-то как обрадовался, что ему бой предстоит, хоть и с ягодой большой, но всё же битва!
— Ки-й-я! Ки-й-я! - загремел он от счастья. Добрыня был силен в рукопашном бою, с детства увлекался заморскими единоборствами — всех соседских воинов победил.
Размялся он маленько, мышцами поиграл, колесо покрутил, тысячу раз от земли отжался, пятьсот раз на дубовой ветке подтянулся. Мог бы и больше — да дуб упал. Разозлился Добрыня и сосенку близрастущую выдернул.
— Зачем ты меня погубил, Добрыня? - заплакала она. - Я ведь так хотела до Рождества дожить! Так хотела быть праздничным деревом! Чтоб детишки меня наряжали, чтоб звезду на макушке, как бантик, прикрепили, вокруг меня хороводы водили…
— Тоже мне цаца! - проворчал Добрыня. - Тебя бы никто и не назначил рождественской красавицей. Возомнила о себе, колючая!
— А если ты меня опять в рыхлую землю посадишь, благословишь, я и дальше жить и зеленеть буду! Я ведь еще совсем молодая! - взмолилась сосенка.
— Может, тебе еще искусственное дыхание сделать и гипс на поломанные ветки наложить? - съязвил Добрыня.
— Я была бы так благодарна!.. - обрадовалась сосна, но Добрыня был беспощаден:
— Некогда мне, растение бестолковое! Дело у меня очень важное! Царю-батюшке из окна ничего не видать — арбуз почти до неба вырос! Буду бить его!
Сказал так силач и пошел к Арбузу важно и уверенно, мышцами поигрывая да пританцовывая от предвкушения победы.
Глянул на арбуз Добрыня и не смог сдержать удивления: как вырос Арбуз, потолстел, разгигантился. Размахнулся он, да как стукнул кулачищем по ягоде великанской — и… распух кулак, вдвое больше сделался. А Арбуз знай себе похихикивает, корнями соки полезные, медовые, из земли пьет. Всё растет, зеленеет и полосатеет с каждой секундой. Нипочем ему Добрынины боевые искусства.
Зарычал Добрыня, разбежался и с разгона как прыгнет на арбуз обеими ногами! Да соскользнул, как по горке, вниз скатился. Понял царский сын, что голыми руками ему не справиться, выхватил нож и бросился на арбуз:
— Вот я тебе, пугало огородное, сейчас врежу! Зарежу тебя! На кусочки порежу! Ки-й-я-а!!!
Ударил исполинскую ягоду ножом раз, другой, третий, а толку никакого. Даже царапины нож на арбузе не оставил. Ничто его не берет, сверкает себе на солнышке, как лысина у Царя.
— Чтоб ты провалился, черт полосатый! - в сердцах вскричал Добрыня.
— Обижают! Угрожают! Обзываются! Никто меня не любит! Никто не приласкает! Одни враги кругом. Почему ты не хочешь со мной дружить, мальчик? Что я тебе сделал? - заплакал арбуз горько-горько. - А мне ведь нельзя плакать, я ведь соленым стану. Мне смеяться полезно…
— Не вижу ничего смешного, поганка кругломордая! - в сердцах крикнул царевич да пошел восвояси, низко опустив буйну голову.
Выглянул в окошко Царь-батюшка: как там дела, скоро ли к обеду десерт арбузный принесут? Выглянул — да и ахнул. Аж до облаков достает арбуз, выше дворца вырос — как гора возвышается, гордо и зловеще.
— Ух ты! Гоголь-размоголь! - выругался Царь. - Неужто и Добрынюшка с арбузом не может справиться?
— Не справился, - вздохнул Добрыня, войдя в палаты царские. Злой вошел, кулак свой перебинтованый в гипсе прячет. А следом — Нарцисс, довольный, что у брата тоже ничего не вышло.
— Ну что ж, - вздохнул Царь, - придется Нехорошко звать.
— Куда ж ему! Он ведь совсем лопух! - возмутился Нарцисс.
— Да при виде его Арбуз в своих глазах так вырастет, что всё царство собою займет! Помнишь, в прошлом году мы Рыжего яблоки убирать заставили, так он, чтобы ему легче было, летать их научил. Так они все с птицами на юг улетели, - напомнил Добрыня.
— Ох, было, было, - потряс седой бородой Царь.
— А пару лет назад, помните, послали мы Нехорошко заборы в зеленый цвет красить. И что? Он убедил их, что они живые, заборы сами позеленели, а на них потом гусеницы напали и съели. Что не сделает дурак — всё не эдак да не так! - разулыбался Нарцисс.
— Да только вы, умные, а все равно опозорились! Не смогли вы Арбуз одолеть, теперь пусть рыжий идет.
Кликнули Нехорошко, от важного дела оторвали — он бабочек на лугу ловил и разговаривать их учил.
— Что же мне делать, горемычному? - расстроился тот. - Мои братья, сильный да красивый, не смогли арбуз одолеть, где уж мне, дураку!
Но не умел Нехорошко долго грустить. Долго думать не стал — надел любимую алую рубаху с черными пуговками и пошел Арбузище покорять.
— Вот это да! Вот это чудо! Вот красавец! Ух ты! Ах ты! - разудивлялся Нехорошко. - Двадцать три года и три месяца на Земле прожил, а такого красавца великана не видывал!
— Правда? - оживился Арбуз. - А я думал, что самый красивый тут брат твой Нарцисс.
— Что ты, Арбуз Арбузович! - ответил Нехорошко. - Да разве Нарцисс такой блестящий?! Да разве он такой же полосатый, как ты?!
Приятно стало Арбузу, заулыбался он всеми своими полосами.
Решил царевич обойти вокруг Арбуза. Два часа шагал. Утомился.
— А знаешь ли ты, Арбузище великолепный, кто в царстве-государстве нашем самый сильный?!
— Знамо дело, Царь батюшка!
— Ага! А еще?!
— Добрыня, братец твой! Ох, и обидел он меня, - загрустил великан.
— Э нет! Он ведь тебя одолеть не смог! Значит, ты самый сильный!
— Да разве самых сильных обижают? – кисло улыбнулся арбуз. – Ну, скажи, чем я так людям не угодил, что они меня бить приходят? А я бы хотел, чтобы мне кто-нибудь историю веселую рассказал, рассмешил. Я ведь сроду не смеялся. Может, ты мне что-нибудь расскажешь?
— Не умею я истории рассказывать! Я вообще ничего не умею! Меня все так и дразнят: неумехой лопухом! - в свою очередь пожаловался Нехорошко.
— А ты попробуй. Для начала можешь грустную рассказать. Мне ведь и грустных историй никто никогда не рассказывал. Все сторонятся меня да пальцами тычут.
— О! Я попробую! – обрадовался Нехорошко. – Знаешь, Арбузище, мне бы очень хотелось быть трагическим актером — в трагедиях играть — и чтоб всё как по-настоящему! Как в заморском балагане «Дырокол»! Чтоб пиф-паф-ой-ой-ой!
Нехорошко и не заметил, как принялся изображать одному ему ведомо что. Упал, башмаки растерял, волосы рыжие растрепал. Полежал-посидел, а потом вдруг как вскочет:
— Ура! Придумал! Слушай, Арбуз:
Жили-были арбузы, да такие оранжевые, как солнце на закате! И были они в ярко-синюю полосочку, нет в ярко-синюю клеточку! И в кружочек! Чтобы первоклашкам легче писать было! Эти арбузы были тетрадками у первоклассников!..
— А как они, арбузы-то, у малышей в ранцах помещались? – улыбнулся Арбуз уже не кисло, а сладко.
— А арбузики эти были ма-а-аленькие, как горошины! Они вслед за хозяевами-ребятишками сами в школу катились! Вот так! – сказал Нехорошко и стал кувыркаться. И так неловко и задорно это у него получалось, так забавно, что рассмеялся Арбуз от всей своей сладкой души.
Смотрит Нехорошко — развеселился Арбуз. Обрадовался царевич и стал перед своим полосатым зрителем плясать да приговаривать:
— Вот так барыня Матрена пляшет! А так — собака Жучка, когда конфету просит! А так братец мой Нарцисс перед зеркалом вытанцовывает, когда сам перед собой красуется! Эх-ма!
Тут мимо девица с сумкой книг заморских идет. Увидала зрелище невиданное — рыжий паренек пляшет и рожи корчит, а Арбузище Великое смеется и подпрыгивает от смеха — вот-вот взорвется.
— Ой, да арбуз сейчас от смеха лопнет! Что же это будет! Нас же всех арбузными корками убьет! – запричитала девица. – А мне книги Царю донести нужно!
— Удачи тебе, девица! Беги скорее отсюдова! А я вот что сделаю!.. - и завыл вдруг Нехорошко военную тревогу, как настоящая сирена. А деревья услышали и штормом зашумели. Попрятались люди и звери, и птицы. Страшно!
«Бах-бах-бабах!» - раздалось на всё царство. Это Арбуз лопнул-таки со смеху на множество ломтей. Семечки посыпались, как трещотки затрещали. Брызги сладкие весь дворец залили. Фейерверк, да и только.
Выскочил Царь из дворца, выбежали люди и звери навстречу чуду, навстречу Нехорошко-Победителю. Стали его качать и кричать: «Ура! Ура! Мяу!»
— Мяу! – сказал Морфей громко, увлекшись свежесочиненной сказкой.
— Мяу! – радостно подхватили мы, забыв, что охрипли, как будто Праздник Победы над Арбузом касался и нас.
— Мяу! – закричали мы дружно, а Птичка — еще звонче и громче, чем обычно.
Вдруг стена избушки задрожала и рухнула. Мы увидели утренний лес — золоченые березы, клены и сосны, которые аплодировали нам листьями и лапами.
— Бежим! - скомандовал я.
И мы побежали.
— Стой! Стрелять буду! – донеслось до нас визгливо. Мадам Покер выскочила на крыльцо в одной ночной рубашке и топала от злости и досады.
— За мной, коты! Я знаю, где можно спрятаться, - позвал Морфей и побежал прямиком в лес.
Мы еле успевали — давно нам не доводилось улепетывать откуда-либо что есть силы. И бежали мы несколько часов кряду, пока Морфей не привел нас в «спасительное укрытие», как он его назвал. Это было небольшое углубление под огромным бревном, мы вчетвером с трудом в него втиснулись и долго не могли отдышаться.
В укрытии пахло плесенью и грибами.
— Вот как пахнет свобода! – заявил Тишка с абсолютно блаженным выражением морды.
Я смотрел на радостных сияющих друзей и не мог поверить, мы наконец удрали от мадам Покер и к нам опять вернулся голос.
— Мяу! Ура! Победа! – мы были счастливы от ушей до самого кончика хвоста. Птичка на радостях всех нас расцеловала — мы стали еще счастливее.
— Потише, пожалуйста! – попросил Морфей. – Мадам Покер ищет нас.
— Спорим, что не найдет! – бодро мяукнул Тишка, но в глазах его промелькнул испуг.
— Не найдет, конечно. Это самое лучшее «спасительное укрытие» в этом лесу. Вот только… - Морфей неожиданно запнулся и сморгнул незваную слезу, - только жаль мне с вами расставаться…
— А зачем нам расставаться? – удивился Тишка. – Ты ведь тоже убежал от мадам Покер! Давай-ка лучше отпразднуем наше освобождение!
— Ура! – поддержала Птичка.
— Тише! – снова зашипел Морфей. – Я очень рад за вас, друзья, но… Но мне нужно возвращаться домой.
— Домой?! Как можно тесную хлипкую избушку, в которой не помяукаешь, называть домом?! – возмутилась Птичка.
— Вполне уютный дом. Я к нему привык, - возразил Морфей абсолютно спокойно.
— А эта ужасная мадам Покер? Тебе хочется с ней жить? – Птичка недоумевала.
— Не нужно о ней так говорить. Она милая, красивая, умная ведьмочка. Больше в лесу таких нет, - настаивал на своем Морфеус.
— И хорошо, что нет! – Птичка надменно ухмыльнулась.
— Я люблю ведьмочку. Без меня она пропадет, - вздохнул Мурчелло. – Она меня научила на вибрисах бренчать.
— Да. Нам это трудно понять. Как можно променять приключения, опасности, погони и фестивали на уютное служение Бабе-Яге, - задумчиво сказал я. – Но, как говорится, сколько котов — столько мнений.
Повисла тишина. Мы обдумывали решение Морфея.
— А кстати, - нарушил молчание Тишка, - как это у нас получилось такое мяу, которое смогло проломить стену? Мы ведь были под действием противомяукательного заклятия!
— Действительно! Страшное заклятие, - Птичка передернула плечами. – Я уж думала, что никогда не смогу петь. Я так испугалась! Я не представляю себе жизни без мяу!
— Есть у меня несколько мыслей по этому поводу, - сказал Морфей, он, кажется, совсем не обиделся на нас за то, что мы не разделяем его любовь к ведьмочке. – Во-первых, на рассвете, когда мадам Покер спит крепче всего, действие заклинания заметно ослабляется. А во-вторых, мне кажется, что нам сказочный Арбуз помог.
— Как так? Он же сказочный, а мы настоящие! – удивился я.
— Сказки — такая хитрая штука — они в то время, когда их рассказывают или читают, становятся почти реальными.
Я подумал, поверил и медленно кивнул. Тишка пошевелил ушами и тоже кивнул. Птичка недоверчиво наклонила голову, но возражать не стала.
— А вы знаете, коты, что при расщеплении маленького атома выделяется очень много энергии? – продолжил Морфей.
— Иногда знаем, - туманно ответил Тишка.
— А представляете тогда, сколько энергии должно было выделиться при расщеплении такого большого арбуза? – вдохновенно возвестил Мурчелло. – Так вот, часть этой энергии проникла из сказки к нам и усилила наши голоса настолько, что мы смогли разрушить стену (Кстати, нужно будет договориться с бобрами, чтобы ее починить, - добавил Морфей себе под нос.).
Мы слушали, развесив уши. С котами-баюнами всегда так — не знаешь, когда они говорят серьезно, а когда сказку рассказывают.
— Ну ладно, до свидания, коты! Если б вы знали, как мне с вами не хочется расставаться… - Морфей поднялся и потянулся. – А еще вот что я вам скажу: ведьмочка вас сейчас ищет, так что не засиживайтесь здесь. Видите вон то дерево странное, с двумя стволами? Идите туда и поскорее. Там живет моя старая знакомая, добрая рукодельница паучиха Шишита. Она вам поможет, только не забывайте хвалить ее произведения. Как и все творческие существа, любит она, чтобы ее хвалили. Даже конкурс объявила — «Прекрасные слова» называется.
— А приз какой? – оживился Тишка. – Что-нибудь съедобное?
— Приз? Кажется, исполнение желания. Или что-то в этом роде. Мадам Покер сама в конкурсах не участвует и мне запрещает. Опозориться боится. А я, чтобы не огорчать ее, тоже проявляю солидарность, - вздохнул Морфей.
— Надеюсь, это будет не бабкоёжское исполнение желаний, - поежилась Птичка. – Хотя, Шишита производит впечатление приличной паучихи.
— Вот и попробуйте победить в ее конкурсе.
— Мы победим, а не попробуем! – решительно сказал я. И откуда у меня взялось столько уверенности? Наверное, энергия взорвавшегося арбуза не вся ушла на мяу-таранное стеноломное слово.
— Мяу! – поддержали меня друзья. – Что может быть лучше победы!
Морфей повернулся, чтобы уйти, но остановился, будто что-то вспомнил:
— Да, еще вот что. Насчет мяу. Заклинание мадам Покер всё еще действует. Поэтому не пугайтесь, если у вас не всегда будет получаться звонкое мяу.
— Кошмар! – прошептала Птичка, а глаза у нее странно заблестели. – Я так и думала! Но если я не смогу звонко мяукать, дикие кошки не возьмут меня даже на подпевки! А ты, Морфик, не знаешь антизаклятия?
— Не всё так просто, - покачал головой Морфей. – Каждое мяу индивидуально и неповторимо. Как нет в мире двух одинаковых котов, так нет и одинаковых голосов. Для каждого голоса своё заклинание. Главное только верно подобрать его, и тогда голос не только вернется, но и станет еще более волшебным.
— А как это сделать? Что для этого нужно? Ты знаешь? – спросила Птичка с надеждой в голосе.
— Во-первых, радостно-мяукательное настроение, а во-вторых — мне пора. Ведьмочка уже близко. Я пойду к ней, нельзя ей волноваться, а то колдовские способности пропадут… - Морфей на секунду задумался и печально мечтательно прищурился. – Когда я был студентом, моё мяу сводило с ума всех кошек. Эх, вот было время!
— А сейчас? Нет настроения? – спросила Птичка.
— Что-то в этом роде… Ну всё, я побежал! Удачи, котики!
Морфей улыбнулся нам так, что из-за туч вышло такое же рыжее, как Мурчелло, солнышко. На душе стало тепло и немножко грустно.
— Спасибо! – крикнули мы в ответ, но рыжее пятно бежало, летело солнечным лучом меж деревьев, и я не знаю, услышал ли нас Морфеус.
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека