Детская электронная библиотека

«Пескарь»

Сергей ГЕОРГИЕВ

Чужой берег

(Версия для распечатки текста)

Неожиданно из гущи деревьев на небо вылезла луна. Была она не круглой, как обычно, а почему-то вытянутой, с ясно различимыми головой и плечами. Луна брезгливо сбросила с себя налипшие листья и ветки, встряхнулась по-собачьи и, высоко подпрыгнув, поскакала по склону к вершине горушки, неуклюже переваливаясь на тонких, длинных, как у зайца, лапах. На вершине горушки луна споткнулась, шлёпнулась на плюшевые кроны, так что под ней сразу образовалась солидная вмятина, несколько мгновений тяжело отдувалась, а затем повернулась к Косте лицом, подмигнула и прошамкала широким беззубым ртом:

— А ты всё дрыхнешь, друг любезный, Шерстнёв Костя?

— И ничего подобного! — возмутился Костя.

Но противная луна, не обратив на Костины слова никакого внимания, уже протянула тонкую то ли руку, то ли лапу и начала трясти спинку кровати, приговаривая:

— На зарядку, на зарядку, на зарядку, на зарядку становись!

— Да встал я уже, встал! — заныл Костя и попытался лягнуть луну пяткой.

И сразу же очутился на холодном полу. Рот Косте зажала крепкая ладошка, а луна вдруг зашептала в самое ухо Лёхиным голосом:

— Ты чего разорался?! Спят же все, перебудишь! «Не засну, ни за что не засну»! А сам дрыхнет!

— Я не спал, — забубнил Костя сквозь ладошку. — Не спал я!

— Проснулся наконец, — с облегчением выдохнул Лёха. И скомандовал: — Бери треники в охапку, внизу оденешься!

Сам Лёха был уже одет, передвигался по палате бесшумно, какими-то длинными рывками, как тень. В углу мирно посапывал Василий Суворов из Нижнего Тагила. Костя сгрёб свою одежду; натыкаясь на кровати, подошёл к окну.

— Да тише ты, слон! — зашипел на него Лёха.

Костя глянул на небо. Луна висела на месте, круглая, жёлтая, большая, обыкновенная.

Лёха забрался на подоконник и, шагнув вперёд, сразу исчез в темноте. Ёжась от прохлады, Костя последовал за ним.

Время от времени Лёха опускался на корточки, ощупывал землю руками и твёрдым голосом сообщал:

— Верно идём! Тропинка!

Костя сначала тоже нагибался и шарил по земле, но под пальцами всюду оказывалась только трава да изредка попадались тонкие ветки каких-то кустов с тупыми колючками. И Костя перестал нагибаться — он просто верил, что Лёха каким-то непостижимым способом ухитряется обнаруживать в этакой темнотище едва заметную даже днём лесную тропинку.

— Вперёд! — снова скомандовал Лёха.

— Чёрно-то как! — задышал Костя ему в затылок. — И мокро. Я уже весь вымок, с ног до головы!

— Как у негра в животе, — подтвердил Лёха.

— Только там тепло.

— Не знаю, не бывал, — буркнул Костя. — Слушай, а почему мокро? Дождей давно не было, а мокро! Листья мокрые, чуть задел — и готово!

— Может, роса, — без особого интереса предположил Лёха. И вдруг заорал: — Горушка начинается, чуешь?! Тропинка вверх пошла!

Костя ничего такого не «чуял», но, оглянувшись, различил вдалеке крошечную светящуюся точку. Это, догадался он, горела над входом в столовую единственная в лагере ночная лампочка. Значит, они и в самом деле поднимаются выше: ещё несколько минут назад там стояла сплошная кромешная тьма.

— Темно! Мокро! Страшно! — повеселевшим голосом завыл впереди Лёха. — И за каждым кустом по чёртику сидит! Эх, и любят эти черти полосатые мальчиками полакомиться!

— Ох, как страшно, — оживился и Костя. — Да тебя черти съедят, неделю животами будут маяться!

Хорошо всё-таки, что за спиной маленьким цветком горела лампочка.

— Слышишь, море шумит? — остановился Лёха.

Мокрые, они стояли на самой вершине лысоватой горушки, прижавшись друг к другу, и стучали зубами от холода.

— Ну, где она, где она, твоя Турция? — в который уже раз спрашивал Костя, всматриваясь в тёмное ночное море.

— Да подожди ты, рано ещё, — напряжённо уставившись в едва заметную линию горизонта, отвечал Лёха. — Говорю ж тебе, море не сплющилось, наверное…

— А если оно вообще сегодня не сплющится? — затревожился Костя. — Зря тащились, да?

— Чего это не сплющится?! Как это?! — от волнения Лёха даже зубами клацать перестал.

— Это только днём ничего не видно, море бугром стоит, горизонтом другой берег закрывает! А ночью прилив! Каждую ночь так! Надо только забраться на гору повыше да заглянуть за горизонт!

— Смотри!.. — ахнул вдруг Костя. — Лёха, смотри!

— Что?! — не понял Лёха. — Что там?!

— Да вон же! Над самым горизонтом!.. Появилась!.. Полосочка чёрная! Да смотри же ты!

Лёха повернул голову туда, куда показывал Костя; смотрел до боли в глазах, но никакой полосочки не разглядел.

— Какая она? — спросил наконец Лёха.

— Узенькая такая, — ответил Костя. — Неясная…

— Турция, точно Турция… — вздохнул Лёха.

— Что я тебе говорил. Чужой берег…

— Лёш, а почему она тёмная?

— Ясно чего, — ответил Леха, — там же спят теперь все… как и у нас.

— А может, не все? — с замирающим сердцем предположил Костя. — Может, стоят тоже два каких-нибудь парня на горе… на турецкой горе… и на нас смотрят, а?

— Ну да, — согласился Лёха. — И парни тоже турецкие… И тоже думают, отчего это у нас так темно?

— Не-а, — рассмеялся Костя. — У нас тут одна лампочка всё-таки горит, возле столовой!

Незаметно стало светать. Тёмной полоски над горизонтом не видел уже и Костя.

— Всё, Лёш, обратно море поднимается, — вздохнул он.

— Пошли давай назад, в лагерь, — первым шагнул к тропинке Лёха.

— Эх, влетит нам! — весело, вприпрыжку бросился за ним Костя. — К подъёму не поспеем, а, Лёш?

— Не поспеем, — не оборачиваясь, подтвердил Лёха.

— Ну и ладно, пусть влетит! — беспечно махнул рукой Костя. — Зато где ещё вот так просто Турцию увидишь?

Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru

Детская электронная библиотека

«Пескарь»