Детская электронная библиотека
Александр ВЛАСОВ, Аркадий МЛОДИК
(Версия для распечатки текста)
Они познакомились в Пумпури, на Рижском взморье. Сначала их было двое: Арвид и Язеп. Им знакомиться не пришлось, потому что оба родились в один и тот же год, в одном и том же латышском поселке, расположенном на берегу лесного озера. В Пумпури жили их родственники. Ребята приехали к ним на несколько дней, чтобы покупаться в море.
Арвид и Язеп дружили с тех пор, как научились ходить. Сейчас им было уже по тринадцать лет, и ни разу за все это время они не поссорились, хотя разногласия возникали часто. Язеп всегда и во всем сомневался. Если Арвид говорил, что вода теплая, градусов двадцать, то Язеп обязательно зябко поеживался и уверял, что не больше пятнадцати.
В тот день Арвид нашел на дне небольшой кусочек янтаря. Друзья лежали на горячем песке и, разглядывая находку, лениво спорили.
– Не настоящий янтарь, – определил Язеп. – Сразу видно.
Арвид давно привык к характеру друга и не горячился.
– Настоящий, – спокойно сказал он.
– Не настоящий! – заупрямился Язеп.
– На дне подделывать некому, – возразил Арвид.
– Все равно не настоящий! – продолжал бубнить Язеп.
Чья то тень легла на песок.
– Ой, какой чудесный камешек!
Около ребят остановилась девочка в модном купальном костюме, с ярким зонтиком, прикрывавшим голову и плечи от солнца, с аккуратно свернутой в рулон подстилкой из тонкого пенопласта.
– Это же янтарь! – восхищенно воскликнула она, присаживаясь на корточки.
– Нравится? – спросил Арвид.
– Очень!
Арвид протянул ей свою находку:
– Бери.
– Ой! – Девочка осторожно взяла кусочек янтаря и засияла от счастья. – Спасибо!
– Не заплачь от радости! – съязвил Язеп.
Она удивленно взглянула на него и неожиданно спросила:
– А можно, я посижу с вами?
Язеп неопределенно пожал плечами. Арвид кивнул головой.
– Садись.
Девочка развернула на песке пенопласт и села. Придерживая зонтик над головой, она долго любовалась подарком.
– Где вы его нашли?
– В море, – ответил Арвид. – А как тебя зовут?
– Катя… В нашем море янтаря нет.
– В каком – в вашем? – лениво спросил Язеп.
– В Ленинграде, в Балтийском.
– А а! – насмешливо произнес Язеп. – В Балтийском его не было и никогда не будет.
Катя почувствовала иронию, но не сразу поняла ее смысл, а когда поняла, весело рассмеялась.
– Верно!.. Я совсем забыла – мы ведь с вами на одном море живем!
– Вот здорово! – с фальшивым восторгом воскликнул Язеп и даже, как это делают обычно девчонки, всплеснул руками.
Катя обиделась.
– Я могу уйти, если тебе не нравится…
– Не обращай на него внимания, – успокоил ее Арвид. – Он всегда такой. Учительница говорит: у него – дух противоречия.
Но Катя все таки спросила у Язепа:
– Уйти?
Мальчишка махнул рукой.
– Можешь оставаться, только не затемняй солнце.
Катя взглянула на зонтик и отвела его так, чтобы тень не падала на Язепа.
Так их стало трое.
Четвертый появился часа через полтора, когда Катя и ребята уже хорошо знали друг друга.
Накупавшись до озноба, он шел по мелководью к берегу – темно коричневый, мускулистый, скуластый мальчонка с черными волосами и такими же черными глазами.
А на пляже, встав в круг, парни и девушки распасовывали мяч. Кто то из них неудачно «срезал». Мяч полетел в воду и упал рядом с черноволосым мальчишкой.
– Эй! – крикнули ему. – Брось сюда!
Он размахнулся и бросил. Но мокрый мяч выскользнул и угодил Язепу в спину. Тот вздрогнул от влажного шлепка и, медленно поворачиваясь к морю, приоткрыл рот – хотел сказать что то. Черноволосый мальчишка опередил его.
– Не ругайся! Не нарочно!
И Язеп не стал ругаться, а спросил:
– Ты откуда – такой черный?
– Из Казахстана.
– А а! – разочарованно произнес Язеп. – Я думал – из Африки. – И он отвернулся.
– Из Казахстана? – переспросила Катя. – Ой, как далеко!
– Казак, значит, – сказал Арвид.
– Не казак – казах! – поправил его мальчишка и добавил: – Болат!
Язеп снова повернулся к нему.
– Болат – это нож?
– Болат – это я! – отчеканил мальчишка.
– А что такое бессаусак? – прищурившись, спросил Язеп.
– Это пальцы… Пять пальцев.
Язеп небрежно махнул рукой.
– Не знаешь. А еще казах!.. Это – сухой остров на болоте.
– Какой остров? – возмутился Болат. – Зачем остров? Почему не веришь? Говорю – пять пальцев!
Язеп взглянул на друга.
– Арвид, подтверди…
Недалеко от их поселка было большое и топкое болото. С берега виден высокий, поросший лесом бугор, который все почему то называли Бессаусак. Старики говорили, что раньше это был безымянный островок, а во время войны какой то казах партизан назвал его по своему. На островке летом полно малины и белых грибов, но никто из ребят туда не ходил – опасно: можно в болоте утонуть.
Болат слушал Арвида с недоверием, потом заинтересовался и сел рядом, скрестив по казахски ноги.
– Говори, говори! – нетерпеливо потребовал он, когда Арвид замолчал.
– Больше я ничего не знаю.
Болат ударил себя по колену.
– Эх! Зачем не знаешь? Я бы знал! Я узнаю! Все узнаю!
Мальчишка разволновался, горячо проговорил несколько фраз по казахски, вспомнил, что его не понимают, и начал объяснять по русски, второпях путая и забывая слова.
Оказалось, что кто то из родственников Болата в войну партизанил в лесах Латвии и пропал без вести. Потому и разволновался он, услышав про казаха партизана.
– Пропал твой дедушка? – участливо спросила Катя.
– Зачем дедушка?.. Его сын! Брат моего отца!.. Эх, забыл, как это по русски!
– Тетя, – подсказал Язеп.
– Какой тетя?.. Сам тетя! Смейся один!
Болат вскочил и, сердито блеснув черными глазами, зашагал прочь.
– Болатик! – крикнула Катя и догнала его, взяла за руку. – Ты не обижайся! Он всегда такой! Не обращай внимания!.. Верно, Арвид?
– Брат твоего отца – это дядя, – спокойно отозвался Арвид. – Но сколько же ему лет в войну было?
– Сколько мне сейчас! – все еще сердито ответил Болат.
– И партизанил?
– Партизанил!
– Иди сюда! – сказал Арвид. – И не прыгай, как козел, а расскажи по порядку.
Катя потянула Болата за руку, и он вернулся, искоса поглядывая на Язепа. Сел подальше от него и рассказал историю, которая давно превратилась в семейную легенду.
Дед Болата был моряком пограничником. Жена и сын Шарип жили вместе с ним в Лиепае. Второй сын – Аскер – остался у бабушки в Алма Ате.
В июне 1941 года, когда началась эвакуация семей военнослужащих, дед Болата посадил жену и сына в вагон и больше их не увидел. Поезд попал под бомбежку. На родину, в Алма Ату, пришло извещение о смерти жены, скончавшейся после ранения в больнице. О Шарипе ничего не было сказано. Ему в то время шел четырнадцатый год.
А дед Болата вместе с уцелевшими пограничниками попал в окружение и долго пробирался по лесам на восток, к своим. Во время этого перехода, длившегося больше двух месяцев, пограничники не раз встречались с первыми партизанскими группами. От партизан и услышал дед Болата про мальчишку казаха, который прижился в одном из отрядов народных мстителей и уже успел прославиться находчивостью и смелостью.
Дед Болата, слушая эти рассказы, вспоминал жену, сыновей Шарипа и Аскера и думал, что уж они то в полной безопасности. До Алма Аты даже на самолете фашистам не добраться.
Наконец пограничники перешли линию фронта. Получив назначение в новую часть, дед Болата послал домой письмо. Когда пришел ответ со страшным известием, он вспомнил про мальчишку казаха, партизанившего в Латвии, и твердо решил, что это его сын Шарип.
Проверить было невозможно. В Прибалтике хозяйничали гитлеровцы. После войны и дед Болата, и его отец – Аскер – предприняли все, чтобы найти хоть какой нибудь след Шарипа, но ничего не смогли узнать. Он пропал без вести.
Вот какую историю рассказал Болат на пляже в Пумпури.
– И зачем только люди воюют! – вздохнула Катя.
– Как в кино получилось, – усмехнулся Язеп.
– А ты сам веришь в эту историю? – спросил Арвид.
– Я? – Болат снова вскочил, сжал кулаки. – Верю и найду!.. Нельзя человеку без вести! Муравей и тот след оставляет!.. Найду!.. Не может человек без вести!
– Слушай! – задумчиво произнес Арвид. – Поедем в наш поселок.
– Тихо! – Язеп приложил палец к губам и повторил: – Тихо! Торжественный момент! Мы присутствуем при рождении еще одного отряда юных следопытов!
Катя шлепнула его по плечу.
– Не мешай, Язеп! Это так интересно!
– До поселка – два часа в автобусе, – начал пояснять Арвид. – До болота – шесть километров пешком.
– Ой! – вырвалось у Кати.
– На острове я никогда не был, но вместе, думаю, доберемся. Лето сухое – воды в болоте мало, не завязнем. Там заночуем в лесу.
– Ой!
– И что ты все ойкаешь? – не вытерпел Болат. – Не хочешь – не ходи!
– Хочу, но страшно! – призналась Катя.
– Переночуем, – продолжал Арвид, – а утром осмотрим остров и, может быть, что нибудь найдем.
Болат порывисто протянул Арвиду руку.
– Ты – друг! Ты – хороший человек!.. А он… пойдет?
– Язеп, ты как? – спросил Арвид.
– Я подумаю, – зевнув, ответил Язеп.
Арвид посмотрел на Катю.
– А ты?
– Пойду, только папа с мамой не пустят!
– Ну, это я улажу! – уверенно сказал Арвид. – С родителями легко договориться, если подход знаешь!
– А ты знаешь?
– Еще бы!
– Он мудрый! – усмехнулся Язеп. – Он у нас в школе председатель совета отряда! Не шутка!
Окончательно договорились в молочном кафе за столиком. У Болата было два рубля, и он заказал всем мороженое. Арвид на бумажной салфетке написал текст обращения к родителям:
«Уважаемые родители Кати Семеновой! Местный штаб красных латышских следопытов просит Вас отпустить в трехдневный поход Вашу дочь Катю для поисков следов юного партизана, героя Великой Отечественной войны.
Председатель совета пионерского отряда Арвид Лейманис».
– Ну, как? – спросил Арвид, прочитав вслух свое сочинение.
– Ой, как хорошо! – воскликнула Катя. – Только переписать надо. На салфетке некрасиво.
– Переписать – толку не будет, – снисходительно возразил Арвид. – Надо перепечатать. Когда на машинке – действует на родителей безотказно!
– Мертвая хватка бюрократа, – скептически изрек Язеп.
– А мне? – спросил Болат. – Мне напечатаешь?
– Конечно! – ответил Арвид. – Текст тот же. Согласен?..
Через час они встретились у того же молочного кафе. Арвид пришел в парадной пионерской форме с красным галстуком, в начищенных до блеска ботинках.
В первую очередь пошли к санаторию, в котором отдыхали отец и мать Кати. Оставив всех у входа, Арвид поднялся по широким ступеням к стеклянной двери.
– Второй этаж! – напомнила ему Катя. – Двенадцатая комната!
Ребята вошли в увитую зеленью беседку и сели. Все думали, что ждать придется очень долго. Не так легко разговаривать с родителями.
– Ой, не пустят!.. Ой, не пустят! – приговаривала Катя.
– И что ты все ноешь! – прикрикнул на нее Болат.
– Очень приятная привычка! – произнес Язеп. – В походе – незаменимая вещь!
Катя замолчала, сорвала ромашку и начала гадать на лепестках: пустят – не пустят? Лепестки еще не кончились, как в дверях санатория показался Арвид. Катя и Болат бросились к нему.
Язеп только взглянул на друга и сразу же зачастил тоном спортивного комментатора:
– В смертельной схватке с престарелыми родителями победила молодость и хитрость! Качать победителя!
– Дают сухой паек на три дня и пять рублей в дорогу, – деловито сообщил Арвид. – Пошли к Болату!
На фасаде гостиницы, в которой остановилась казахская делегация, висело кумачовое полотнище с надписью: «Горячий привет участникам декады казахской литературы и искусства в Латвии!»
Чем ближе подходил Болат к гостинице, тем меньше уверенности оставалось в нем. Рука как то сама собой потянулась к ромашке на газоне. Но, заметив ехидный взгляд Язепа, он не сорвал цветок. Болат взял Арвида за локоть.
– Ты мне – друг! Но если не договоришься – обижусь! Десять лет помнить буду!
– Мало, – сказал Язеп.
– Сто! – выпалил Болат.
Но он волновался напрасно. Безупречный вид Арвида, его спокойный, рассудительный голос, отпечатанная на машинке бумага – все это производило на взрослых неотразимое впечатление. Болату тоже разрешили участвовать в походе.
Арвид показал, где останавливается автобус, и, полностью войдя в роль командира, приказал собраться на остановке завтра в девять часов утра.
– И никаких проводов! – предупредил он. – С родителями попрощайтесь дома.
* * *
Утром на остановку первым пришел Болат. Девяти еще не было. Он присел на скамейку, вытащил из кармана нож, из вещмешка достал старый высохший корень можжевельника, похожий на лошадиную голову с озорно оскаленными зубами. Вырезать из дерева фигурки – любимое занятие Болата. Нож у него острый, рука верная, а глаза умеют подмечать в дереве то, что не всякий заметит. Волокна корня свились в тугой жгут. Другой бы сгладил их, чтобы поверхность была ровной. А Болат чуть поработал ножом – и волокна превратились в конскую гриву. Два острых сучка стали настороженными ушами. Пара ямочек на конце корня расширилась под ножом, будто конь вдруг шевельнул ноздрями и потянул в себя воздух.
Без пяти девять к остановке подошли Арвид и Язеп. Оба налегке – без вещей. У Язепа на груди болтался транзистор.
– А где же основной следопыт? – усмехнулся Язеп.
– Опоздает – ждать не будем! – сказал Болат.
Но Катя не опоздала. Ее увидели издали. Она шла медленно. В правой руке – тяжелый, туго набитый рюкзак, в левой – раскрытый зонтик. Одета она была так, словно собиралась прогуляться по асфальтированному бульвару: белые туфельки, безупречно отглаженные светлые брюки и такого же цвета плащ.
– Здравствуйте, мальчики! Доброе утро! – воскликнула она и с облегчением опустила на скамейку рюкзак, на котором виднелась четкая надпись: «Катя Семенова».
Арвид скептически оглядел ее одежду и зонтик. Язеп уставился на рюкзак, похвалил Катю:
– Отлично! Как ты догадалась? Теперь мы никогда не спутаем вещи!
Катя не успела ответить, потому что подошел автобус. Четверо следопытов втиснулись в переполненную машину.
Когда Арвид скомандовал приготовиться к выходу, пассажиров осталось совсем мало. Мальчишки выпрыгнули сзади, а Катя не любила нарушать правила и решила выйти через переднюю дверь. Она спустилась со ступеньки на обочину дороги и потянула на себя рюкзак и зонтик. Рюкзак вывалился, а зонтик зацепился. Подбежал Арвид, помог Кате справиться с упрямым зонтиком.
– Я думаю, – глубокомысленно заявил Язеп, – ты не все взяла с собой. Не хватает кровати.
– А ты нехороший! – обиделась Катя.
Язеп пожал плечами.
– Другой бы спорил, я не буду.
– Пошли! Пошли! – нетерпеливо потребовал Болат и привычно закинул за спину вещмешок.
Катя тоже подхватила рюкзак. Арвид вздохнул и взял у нее тяжелый груз.
– Пойдем так, – сказал он. – Впереди я, за мной – Болат, потом Катя. Язеп – сзади.
Он вывел отряд на тропку. Дорога осталась позади. Тропа пересекала широкое поле и углублялась в лес.
Арвид шагал крупно и даже не смотрел под ноги. На этой тропе каждый корень, любой поворот, низко нависший над головой сук были ему знакомы.
Медленнее всех шла Катя. Сначала она восторженно смотрела по сторонам и ойкала, увидев раскидистый дуб или поляну, усыпанную голубыми колокольчиками. Но, споткнувшись несколько раз и зацепившись зонтиком за ветку, она перестала любоваться лесом и цветами. Какой то колючий кустарник вцепился в ее плащ и чуть не разорвал полу. После этого Катя пошла совсем медленно, осторожно обходя препятствия.
Между ней и Болатом образовался увеличивающийся с каждым шагом интервал. Пришлось Арвиду сбавить ход.
Язеп включил транзистор, пошарил по волнам, перескакивая с одной радиостанции на другую, и, поймав бодрую пионерскую песню, дал максимальную громкость. Хор пел как раз про красных следопытов, которым не страшны ни проливные дожди, ни густые туманы, ни высокие горы, ни дремучие леса.
– Это про нас! – сказал Язеп и усмехнулся, глядя на Катин зонтик, маячивший перед его глазами.
Ему никто не ответил. Болат нетерпеливо похлопал Арвида по спине.
– Чего ползем? Быстрей можешь?
– Ты не один, – отозвался командир.
Они прошли еще с полкилометра. Тропа начала подниматься в гору. Арвид пошел еще медленнее. Болат не вытерпел и обогнал его. Командир не сказал ни слова.
Оказавшись впереди, Болат сразу же оторвался от отряда. Но взбежав на пригорок, он был вынужден остановиться. Тропа раздваивалась.
– Куда дальше? – крикнул Болат. – Влево? Вправо?
Арвид молча дошел до развилки и только тогда спокойно сказал:
– Займи свое место.
Болат сердито блеснул глазами, но урок пошел на пользу. Больше он не пытался обогнать командира.
С вершины этой горки видны и озеро, и поселок, в котором жили Арвид и Язеп. На узкой береговой полосе сушились сети. У причалов стояли рыбачьи лодки. Озеро казалось отсюда светло зеленым зеркалом, в котором отчетливо отражались темно зеленые вершины сосен и елей.
– Ой, как красиво! – воскликнула Катя. – Прямо в лесу живете!
– Болото где? – требовательно спросил Болат.
– Теперь до болота – шесть километров, – ответил Арвид.
– Ой! – испугалась Катя. – А сколько прошли?
– Меньше километра.
– Ой!
– Назад ближе, чем вперед, – с намеком произнес Язеп. – И дорога лучше.
Катя отвернулась от него и сказала Арвиду:
– Идемте!
Арвид рассчитывал добраться до болота к обеду, но получилось не так. Шел уже третий час, а они все еще не одолели эти шесть километров. И все из за Кати.
Всякий раз, когда тропка спускалась в сырую низину, Катя снимала туфли и несла их в руке. Дойдя до сухого места, она выбирала пенек поровней, почище, садилась и, тщательно вытерев ноги, обувалась. Это повторялось так часто, что Язеп успел исчерпать все свои остроты и колкости, а Болату надоело свирепо сверкать глазами. По настоящему рассердиться на Катю было невозможно.
– Мальчики! – виновато улыбаясь, говорила она. – Я думала – сухо будет! У нас в Ленинграде таких мест нету… А туфли мне жалко не потому, что они мои, а потому, что они – туфли! Мне любую вещь жалко, которую люди сделали!.. И не сердитесь, пожалуйста! Смотрите, как я быстро.
– Давай мне твои туфли, – предложил Арвид. – А сама иди все время босиком.
– Колко! – ответила Катя. – Я босиком никогда еще не ходила.
И мальчишки покорно ждали, пока она выбирала пенек, садилась и досуха вытирала ноги.
Часа в четыре отряд подошел к старому сараю с прошлогодним сеном. За сараем зеленели густые заросли. За ними начиналось болото.
Арвид посмотрел на склонившееся к западу солнце, на усталую раскрасневшуюся Катю и отнес ее рюкзак в сарай.
– На сегодня хватит. Переночуем здесь.
Катя не села, а плюхнулась на сено, вытянула ноги.
– Ой, как хорошо!
– А болото? – насторожился Болат. – Где болото? Где ваш Бессаусак?
– Хочешь увидеть сегодня?
– Хочу!
– Ты отдохни, – сказал Арвид Кате. – Мы скоро вернемся. Это рядом.
Мальчишки втроем пересекли неширокую полосу зарослей и вышли на берег болота. Оно было каким то пегим. На желтовато грязном фоне то здесь, то там проступали зеленоватые пятна. Темная полоса тропы уходила вдаль – туда, где над болотистой равниной возвышались разрозненные группы деревьев.
Взглянув в ту сторону, Болат удивленно вскрикнул и начал приплясывать на берегу.
– Солнечный удар! – определил Язеп.
Болат на этот раз не рассердился.
– Зачем удар? Никакой не удар! – захлебываясь от радости, быстро проговорил он. – Понял – бес саусак! Вижу!
Теперь удивился Арвид. Даже Язеп с интересом взглянул на Болата.
На болоте было несколько высоких сухих бугров, поросших лесом. Но Болат смотрел именно на тот остров, который называли Бессаусак.
– Слепой не узнает! – взволнованно ответил Болат. – Смотри! Бес саусак! По русски – пять пальцев!
Среди деревьев на бугре выделялись пять самых высоких елей. Их вершины возвышались над общей массой зелени и казались издали пятью чуть раздвинутыми пальцами.
– Нельзя человеку без вести! Вот она – весть! Казах ходил по болоту! Казах назвал! – убежденно и радостно произнес Болат. – Какой казах? Мой… этот… брат моего отца! Как по русски?
– Да тетя! – подсказал Язеп.
Болат сжал кулаки.
– Еще раз!.. – Он даже скрипнул зубами. – Не обижайся – ударю!
Язеп лениво махнул рукой.
– Не придется. Клюква еще зеленая, а больше на болоте мне лично делать нечего. Без меня пойдете.
– И пойдем! – крикнул Болат.
Арвид нахмурился.
– Ты серьезно?
– Как всегда! – усмехнулся Язеп. – Чего я на том острове не видел? Мох да деревья.
Арвид задумался. Болат взглянул на него и разочарованно качнул головой.
– Не ходи! И ты не ходи! Сам дойду! Один!
– Не горячись, – сказал Арвид. – Я пойду… А тебя, – он повернулся к Язепу, – уговаривать не будем. Только не проговорись дома! Я в Пумпури остался. Понял?
– До чего же не люблю врать, а приходится! – Язеп притворно вздохнул и добавил на прощанье: – Сухой вам тропы до самого Бессаусака! Трудно будет – шлите телеграмму.
Он включил транзистор и зашагал прочь.
Арвид и Болат вернулись к сараю. Настроение было невеселое, но они рассмеялись, когда увидели Катю. Свернувшись калачиком, она спала под раскрытым зонтиком, воткнутым ручкой в сено около ее головы. Катя проснулась, приветливо поморгала длинными ресницами и защебетала:
– Ой, мальчики! Долго я спала? Уже утро? Или еще вечер?.. А есть как хочется – прямо ужас! Вы уже кушали? А где Язеп?
– Сама маленькая, – улыбнулся Болат, – а вопросов на двух больших хватит!
– Есть и мы хотим! – сказал Арвид.
Катя вскочила.
– Чур, я буду готовить!
В ее рюкзаке была и полиэтиленовая скатерть, и подстилка, и главное – большой запас сыра, колбасы и ветчины. Съели по два бутерброда. Захотелось пить.
– Родник рядом, – сказал Арвид.
– Чаю бы! – мечтательно произнесла Катя. – Дурочка я – не взяла заварку!
Болат придвинул к себе вещмешок.
– Казах без чаю – не казах!
– А спички? – с надеждой спросил Арвид.
– Казах без спичек и ножа – не казах! – гордо ответил Болат.
В его вещмешке, кроме чая и спичек, нашелся плоский солдатский котелок с крышкой. Ребята с удовольствием пили крепкий горячий чай с Катиными конфетами.
Уже темнело. Потрескивал костер. Тихо шумел лес. С болота доносилось какое то утробное бульканье. Потом раздался тягучий скрип, будто кто то с трудом открыл перекосившуюся от времени дверь. Открыл и стал баловаться, нарочно заставляя ее монотонно и жалобно скрипеть.
Арвид лежал на животе у костра и смотрел в огонь. Болат молча стругал можжевеловый корень – прорезал коню глаза. Катя по хозяйски прибрала хлеб, колбасу, стряхнула со скатерти крошки и тоже села поближе к огню.
А темнота все плотней и плотней обступала костер. На болоте скрипела дверь.
– Чего он ушел? – задумчиво спросила Катя. – Обиделся?
– Ушел – не жалко! – резко ответил Болат.
– Жалко! Вчетвером лучше…
– Предатель он! – выпалил Болат. – Не вспоминай!
– Ну, это ты загнул! – возразил Арвид. – Во первых, он не говорил, что пойдет с нами в поход. А во вторых, всех предателей после войны в тюрьму посадили.
– В войну кто трус – тот и предатель! – сказал Болат.
Арвид подбросил хворост в огонь.
– Я бы ничего не побоялся! Мне бы только автомат!
– А я бы с одним ножом в разведку пошел, как мой… брат моего отца…
– Дядя, – подсказал Арвид.
– Дядя! – повторил Болат. – Спасибо!.. Только он не совсем дядя… Ему четырнадцать лет было, а больше, наверно, и не стало.
Катя вздохнула.
– Как мальчишки соберутся – так сразу про войну. И чего интересного? Ужас – больше ничего! Если бы я знала, что сейчас в лесу всего один фашист прячется, я бы умерла со страха!
– Тут их полно было! – мрачно сказал Арвид. – За каждым кустом по два!
Катя украдкой посмотрела на заросли за сараем.
– Ой!
Мальчишки тоже услышали похрустывание веток…
– Язеп, наверно! – прошептала Катя. Она и сама не верила в это – прошептала, чтобы отогнать страх.
В кустах зашуршало. Ветки зашевелились.
– Лось, – сказал Арвид.
– Не лось, – возразил Болат. – Казах за километр коня узнает!
Он спрятал нож, положил корень в вещмешок и пошел к кустам.
– Ой, не ходи!
Но Болат смело зашел в густые заросли. Слышно было, как он зачмокал как то по особенному, ласково проговорил что то непонятное и звонко похлопал по чему то упругому, плотному. В кустах зашуршало еще громче, и из зарослей показался конь. Болат ловко сидел верхом и гладил его по холке.
Забыв все недавние страхи, Катя захлопала в ладоши.
– Ловко! – восхищенно произнес Арвид.
Болат спрыгнул, шлепнув коня по крупу.
– Иди! Пасись!
И конь послушно пошел к лесу, пощипывая на ходу высокую траву. Болат не спускал с него разгоревшихся глаз.
– Жаль, не ишак!
Арвид удивился.
– А чем осел лучше лошади?
– Кто сказал – лучше? Никто не сказал!.. Ишака в поход бы взяли! Вещи бы тащил! Чужого коня не возьмешь. Нельзя – вором станешь!
– А чужого осла можно?
– Можно!.. У нас так… Идешь – долго идешь. Устал! Видишь – ишак. Сел – поехал. Приехал – накормил. Домой отослал. И всем хорошо: тебе, ишаку и хозяину ишака!..
Катя и Арвид не поверили, но спорить не стали. Очень уж убедительно и горячо говорил Болат.
Когда Катя улеглась спать на сене, ей вдруг привиделась длинная вереница ослов. Они стояли в степи у столба с надписью «Такси». Подходили запыленные казахи, садились верхом на ослов и устало говорили:
– На Невский, пожалуйста!
– А мне к кинотеатру «Гигант»!
Катя улыбнулась и заснула с каким то радостным праздничным чувством.
Болату тоже приснился под утро сон. Они с Катей стояли на берегу болота. Арвид крепко держал их за руки и, строго нахмурив брови, говорил непререкаемым тоном командира:
– И сам не пойду, и вас не пущу!
Болат поднатужился, выдернул руку из цепких пальцев Арвида и проснулся.
Начинало светать. Арвид спокойно спал слева от Болата. Катя лежала в стороне, прикрывшись полиэтиленовой пленкой. Светлый плащ висел рядом на стене, на гвоздике.
Минут пять сидел Болат неподвижно. Думал. Сон встревожил его. Вдруг Арвид откажется от похода? Можно, конечно, обойтись и без него. Бессаусак виден с берега. Не заблудишься. А вот обратно, к автобусу, найти дорогу трудно. Тропинок в лесу много. Обязательно собьешься с пути.
Не мог Болат не побывать на острове. Верилось ему, что именно здесь, в этих краях, партизанил его дядя. Здесь он и погиб, так и не успев вырасти в настоящего дядю. И кто знает, может быть, как раз остров Бессаусак и откроет тайну его гибели. Не может человек пропасть просто так, не оставив после себя никаких следов. И решил Болат сейчас же, не теряя ни минуты, идти на остров, осмотреть его и вернуться, пока Арвид и Катя не проснулись. Было часов пять, не больше. За час он дойдет до острова, а к восьми вернется. Они еще наверняка будут спать.
Потихоньку выбрался он из сарая и бегом пересек заросли. На болоте лежал густой туман. Такой густой, что ничего не было видно. Казалось, перед Болатом лежала бескрайняя котловина, заполненная опустившимися с неба облаками. Он помнил, что тропа начиналась где то справа, и, пройдя по берегу метров двадцать, увидел ее под ногами. Мох тут был примят и смешан с грязью копытами диких кабанов.
Не раздумывая, Болат свернул на тропу. Под ботинками зачавкало. Он сделал шагов десять по мягкой, как пружинный матрас, трясине и оглянулся. Берег уже исчез в тумане. Слева и справа лениво перекатывались зыбкие валы из серовато белой невесомой ваты. Над головой – тоже сероватый низкий полог. Впереди – такая же непроницаемая и в то же время неощутимая стена. И только тропа темнела под ногами. Было такое ощущение, будто весь мир окутан этим густым туманом, будто на сотни километров вокруг нет ни одного человека. Остался на земле он один, погруженный на самое дно моря туманов.
Болат преодолел страх и пошел вперед, глядя только под ноги, чтобы не потерять тропу. Он шел долго, не останавливаясь, не оглядываясь, и старался для смелости думать только о своем дяде. Ему тогда было столько же лет, сколько сейчас Болату. И туманы здесь были такие же густые. И болото такое же топкое, коварное. А ведь он шел и не боялся! Да еще, наверно, и ночью приходилось. Значит, и Болат пройдет! Должен пройти!
Под ногами глухо чавкала болотная жижа. Болат привык к этим звукам и перестал их слышать, и поэтому негромкий сухой треск впереди показался оглушительным. Он остановился. Над болотом висела гнетущая вязкая тишина. Впереди что то темнело, точно туман сгустился там еще больше. Какие то полосы пересекали его сверху вниз. Приглядевшись, Болат догадался, что это стволы деревьев. Забыв об испугавшем его треске, он радостно улыбнулся и побежал вперед.
Как на опущенной в проявитель фотографии, из тумана все отчетливее проступали стволы деревьев. Потом он увидел и кусты внизу, и тяжелые еловые лапы над ними. Остров был совсем рядом. Когда до прибрежных кустов оставалось шагов десять, тропа круто повернула влево, вдоль берега. Несколько метров отделяло Болата от зарослей дикой малины. Над островом туман был реже, и Болат разглядел на кустах крупные спелые ягоды.
Между тропой и берегом лежала ровная полоса зеленого мха. Болат мог бы преодолеть это расстояние в три четыре хороших прыжка. Но было в этой ровной зеленой поверхности что то отпугивающее. Слишком гладко все было и чересчур ласково зеленел мох.
Болат еще продвинулся по тропе вдоль берега, увидел несколько кочек и решил, что здесь безопаснее. Он пригнулся и прыгнул с тропы на ближнюю кочку, рассчитывая сразу же оттолкнуться от нее и допрыгнуть до следующей кочки, торчавшей у самого берега.
Но второй прыжок не получился. Под его тяжестью кочка мягко ушла вниз. Болат с удивлением увидел, что у него нет ног. Он стоял, упираясь в мох ладонями. Сначала он не испугался, но и руки стали погружаться в моховую перину. Ледяные иголки впились в ноги. Он высвободил одну руку, лихорадочно пошарил вокруг себя. Нигде не было никакой опоры. От этого движения он погрузился еще глубже и, чувствуя под ногами холодную, податливую, бесконечно глубокую трясину, отчаянно закричал:
– А а а!
– Зачем так громко? – спросил из кустов знакомый насмешливый голос. – Не понял. Повтори!
Кусты раздвинулись, и из них показался Язеп с транзистором на груди. Он с ленивым любопытством уставился на увязнувшего по грудь Болата.
Неожиданное появление Язепа настолько поразило Болата, что он забыл об опасности и застыл, приоткрыв рот. Он видел, как Язеп лениво потянулся, посмотрел по сторонам, зевнул и произнес, ни к кому не обращаясь:
– Помочь, что ли…
– П помоги! – вырвалось у Болата.
Язеп неторопливо снял ремешок, на котором висел транзистор. Включил приемник и поставил его около кустов. Натянул ремешок – попробовал, достаточно ли он крепок. Осторожно продвинулся на шаг вперед, смотал и бросил ремешок, как лассо.
– Держи.
Ремешок развернулся и, не долетев до Болата, выскользнул у Язепа из руки.
– Эх! – Болат скрипнул зубами.
Смущенный своей неудачей, Язеп быстро присел на корточки и потянулся за ремешком, который лежал на зеленом мху тоненькой коричневой змейкой. Рука не доставала, а шагнуть еще Язеп не мог: он и так стоял на самом краю трясины.
– Возьми палку! – сдавленным голосом посоветовал Болат.
– И так достану.
Язеп еще раз потянулся за ремешком. В это время сзади кто то заговорил на чужом незнакомом языке. От этого неожиданно раздавшегося громкого голоса Язеп вздрогнул, потерял равновесие и уткнулся руками в мох. И сразу же кто то холодный и липкий потянул его в глубь трясины. Стараясь выдернуть руки, Язеп подогнул под себя ноги и откинулся назад. Руки он вытащил, но зато погрузились ноги.
Оба – и Болат, и Язеп – беспомощно задергались, забились, как мухи на липкой бумаге.
– Зачем полез? – хрипло спросил Болат.
– Вдвоем веселей! – криво усмехнулся Язеп.
– Ха ха ха! – металлическим голосом рассмеялся транзистор и проговорил что то непонятное.
Затем послышалась веселая беззаботная музыка.
– Зачем включил! – прохрипел Болат.
– Умирать – так с музыкой! – отозвался Язеп и добавил повеселевшим голосом: – Впередсмотрящий видит землю!
Болат подумал, что от страха Язеп сошел с ума. Острая жалость шевельнулась в нем.
– Ты брось! – крикнул он, стремясь подбодрить Язепа. – Ты держись! Нас выручат!
– Умирать нам рановато! – пропел Язеп. – У меня под ногами твердо!
– Врешь! – воскликнул Болат, не веря и в то же время надеясь, что это правда. – Выбирайся тогда!
Язеп с сосредоточенным видом нащупывал ногами какую то невидимую опору. Вот он нашел ее и, пошевелив плечами, стал медленно подыматься из болота. Еще усилие, еще…
– Ложись и ползи к берегу! – сказал Болат.
– Успею!
Язеп протянул ему руку.
– Хватайся!
И Болат вцепился в его пальцы. Оба напряглись. Туго, как пробка из узкого горлышка, вылезал Болат из трясины. Язеп потихоньку подтащил его к себе.
Мокрые, грязные и обессиленные доползли они до кустов. Язеп выключил приемник и сел, подминая под себя хрупкие ветки малины. Тяжело отдуваясь, сел рядом с ним и Болат. Дружески положил руку ему на колено.
– Хороший человек!
– Благодарю за внимание! – прежним насмешливым тоном ответил Язеп. – Между прочим… Все хвалят нехоженые тропы. Но протоптанные лучше. Особенно на болоте. – Он взглянул куда то вправо, кивнул головой. – Там тропа прямо на остров выходит.
– Я хотел быстрей!.. А ты как сюда попал?
– Точно по тропе! – усмехнулся Язеп.
– Ты же не хотел идти?
– Пришел, чтобы тебя спасти!
Болат опять загорячился.
– Зачем ты такой?.. Ты же хороший! Теперь знаю – хороший! Зачем притворяешься?
Громкое чавканье и какое то довольное урчанье заставило мальчишек вскочить на ноги. Шагах в десяти спиной к ним стоял большой бурый медведь. Облапив куст малины, он с аппетитом ел ягоды, скусывая их с веток вместе с листьями.
Не сговариваясь, мальчишки попятились, запутались ногами в зарослях и упали в кусты. Там валялся моток ржавой колючей проволоки. Она заскрежетала на весь остров. Медведь испуганно заревел. Он бросился в сторону. Ребята помчались в другую. Впереди Язеп, а за ним – Болат.
Выскочив на тропу, они молча бежали по болоту, пока остров не исчез в тумане.
– Громадный, как танк! – задыхаясь, проговорил Болат.
– Испугался? – спросил Язеп.
– А ты?
– Нисколько!
– Тогда вернись!
– Что я там забыл?
– Приемник.
Язеп остановился, посмотрел на грудь, где обычно висел транзистор, задумчиво почесал за ухом, вздохнул.
– Вернулся бы… Не люблю медвежьего запаха. Пусть выветрится. Мы вместе сходим попозже… Между прочим… На острове есть старая землянка. Я не успел ее осмотреть. Ты помешал – кричал очень жалобно.
– Не ври!
– Спроси у медведя – он слышал тоже!
– Не про это! – воскликнул Болат. – Про землянку!
– Есть землянка, – повторил Язеп. – Травой поросла. Вход низкий. Наверняка партизанская!
– Врешь! Опять смеешься?
Но Язеп говорил правду. Он переночевал в копне свежего сена неподалеку от сарая, где спали ребята. Решив побывать на острове раньше всех, он проснулся до рассвета. Проходя мимо сарая, Язеп насмешливо улыбнулся, представив, как удивит ребят, когда небрежно заявит, что уже был на острове и ничего там не нашел. А еще лучше, если он найдет там что нибудь интересное. Тогда можно будет тоном первооткрывателя указывать путь к находке.
Язеп только внешне казался вялым, безразличным пареньком, относившимся ко всему с ленивой усмешкой. На самом деле он, как все мальчишки, был романтиком. Ему не меньше, чем другим, хотелось самому открыть хоть какую нибудь тайну. Он сразу поверил рассказу Болата и поддразнивал его лишь по привычке всем противоречить.
Он так же, как и Болат, борясь со страхом, пересек покрытое туманом болото. Благополучно добрался до острова и нашел старую землянку. Было очень тихо, и Язеп услышал, что кто то пробирается по болоту: трясина почавкивала, похлюпывала. Так и не осмотрев землянку, он побежал к берегу острова, но не успел предупредить. Болат уже прыгнул с тропы и увяз…
* * *
Арвид и Катя проснулись от дыма. Порывистый ветер разогнал туман и весело играл огоньком только что разожженного костра. Похрустывал разгорающийся хворост. Дым попадал в открытую дверь сарая.
Сначала вышел Арвид. Язеп и Болат, раздевшись до трусов, развешивали у костра мокрую одежду.
– Приветик! – сказал Язеп, увидев Арвида.
– Так и знал, – отозвался Арвид, – ты что нибудь начудишь… Где это вы промокли?
Услышав голоса, из сарая вышла Катя. Засияла, захлопала в ладоши.
– Нас снова четверо!.. Сейчас я приготовлю завтрак!.. Ты больше не уйдешь, Язеп?.. Вы уже купались?
– Опять целая гора вопросов! – улыбнулся Болат, и они с Язепом переглянулись, как заговорщики.
Арвид пощупал распяленные на двух палках брюки Язепа и заметил прилипшие к ним волокна мха. Потом он осмотрел одежду Болата и сказал, нахмурившись:
– Это последний раз… Если еще самовольно уйдете, останетесь без командира!
– А кто тебя назначил командиром? – спросил Язеп.
– Не назначили, так назначат! – Арвид посмотрел на Катю. – Ты – за?
– Конечно!
– А ты?
Болат кивнул головой.
– Большинство! – произнес Арвид. – Обязанности распределим так: Болат – разведчик.
– Есть! – по военному отчеканил Болат.
– Катя – повар и медсестра.
– Ой! А аптека далеко отсюда?
– Обойдемся без аптеки, – успокоил ее Арвид. – Ну а ты… – Он задумался, взглянув на Язепа. – Хочешь моим помощником?
– Нет! – усмехнулся Язеп. – Я буду наблюдателем.
Арвид безнадежно махнул рукой.
Сговорившись молчать, Болат и Язеп так и не рассказали про свои приключения. Только за завтраком Язеп намекнул с обычной усмешкой, что на острове могут быть медведи.
– Ой! – испугалась Катя и чуть не выронила бутерброд.
– Ерунда! – спокойно сказал Арвид.
– Они шума боятся, – продолжал Язеп. – Пойду поищу что нибудь железное, чтобы гремело.
И он пошел к кустам.
– Медведи – ерунда! – повторил Арвид. – Каждому нужен шест. Если провалишься в трясину, надо держаться за него – и не утонешь… Дай ка нож, Болат! Он у тебя острый. Срежу всем по шесту.
Болат замялся.
– Проси деньги – дам! Ботинки – на!.. Что хочешь возьми – не жалко! А нож не проси! Казах без ножа – не казах!.. Не сердись, пожалуйста, командир!
– Ладно, обойдусь!
Арвид посмотрел по сторонам и, выбрав тоненькую стройную березку, направился к ней. Катя ойкнула и побежала за ним:
– Не надо! Жалко! Пусть растет!
– Кругом лес! – удивился Арвид.
– Все равно – не надо! Прошу тебя!
Пришлось Арвиду искать засохшие деревья…
* * *
В поход выступили часов в десять. Шли по прежнему гуськом. Но сегодня командир разрешил разведчику идти впереди. Сам Арвид шел за Болатом и нес Катин рюкзак. У всех было по длинному шесту. Катя перекинула через шест всю свою одежду, связанные вместе туфли и несла его на левом плече. В правой у нее был раскрытый зонтик. В одном купальнике она семенила за Арвидом и со страхом смотрела на жижу, в которую погружались ее босые ноги.
Сзади с безразличным видом шагал Язеп. Он тоже тащил шест, а на груди вместо транзистора болтались две ржавые фашистские каски.
Тумана на болоте уже не было. Вдали отчетливо виднелись зеленые бугры поросших лесом сухих островов. Среди них выделялся Бессаусак с пятью еловыми вершинами, возвышавшимися над другими деревьями.
Солнце припекало. Катя все ниже опускала зонтик, укрываясь от ярких утренних лучей, и ойкала, когда болотная грязь фонтанчиком выбивалась из под ног.
– Солнце, воздух и вода – ее лучшие друзья! – скептически заметил Язеп.
– Это и не вода! – ответила Катя. – А грязи я боюсь – ужас как!
– Ты хоть чего нибудь не боишься? – спросил Арвид.
– Людей! – подумав, сказала Катя.
А Болат, не спуская глаз с острова, молча шел впереди. Мох по бокам тропы перекатывался ленивыми пологими валами, как шерсть у откормленного кота, которого гладят по спине ладонью. Густо пахло болиголовом и еще чем то пряным.
Когда до острова осталось метров двадцать, Болат пошел тише. Тропа заворачивала вдоль берега влево. Показался знакомый малинник. Впереди виднелось грязное пятно. Мох был разворочен и смешан с илом. Будто большой неповоротливый зверь выполз там из глубины болота. Около этого места Болат оглянулся на Арвида.
– Командир! Пусть теперь Язеп пугнет медведя.
– Нет тут никаких…
Арвид так и не закончил фразу. Он увидел под кустом транзистор. Ярко поблескивали металлические части. Теперь он догадался, почему у Болата и Язепа была мокрая одежда. Вот где они побывали утром! Значит, и про медведя они не зря болтают!
Арвид погрозил Язепу кулаком и сказал:
– Иди пугай!
Глаза у Кати округлились от страха. Транзистор она не заметила, но зато почувствовала по тону Арвида, что и командир побаивается медведя.
– А как ты будешь пугать? – шепотом спросила она у Язепа.
Тот не ответил. С независимым видом обошел всех и, встав во главе отряда, ударил каской о каску. Под это громкое дребезжанье все снова двинулись вперед и шли до тех пор, пока тропа не уперлась в остров. Здесь Язеп остановился.
– Надо послушать! – сказал он.
Отряд замер у берега. Было тихо тихо, как перед грозой. Ветер улегся. Слышалось какое то жужжанье. Оно приближалось и закончилось громким щелчком. Все вздрогнули. Катя чуть не выронила шест с одеждой. Это жук ударился в туго натянутую материю зонтика.
– Да закрой ты его! – не вытерпел Арвид. – Солнца уже нету!
– Зато дождь скоро! – прошептала Катя.
Из за острова на болото надвигалась туча.
– Пугай! Пугай быстрее! – поторопил командир Язепа.
И снова над болотом задребезжало ржавое железо. Потом опять ребята, вытянув шеи, слушали, не трещат ли кусты под тяжелыми медвежьими лапами.
– Вперед! – скомандовал Арвид. – Гроза скоро. Медведь не дурак. Он давно ушел с острова, – охота ему под дождем мокнуть!
Ребята робко вышли на сухое место. Катя сразу же села на пенек, вынула заранее приготовленную тряпицу и принялась вытирать ноги.
– Я быстро, мальчики! Мигом! – приговаривала она.
Над головой раздался удар грома. Катя взвизгнула, накинула на себя плащ, схватила зонтик.
– Я готова!
– Разведчик! – сказал Арвид. – Ищи густое дерево – спрячемся от дождя!
– Есть! – отозвался Болат и таинственно подмигнул Язепу. – Зачем дерево? Землянка лучше!
– Если командир попросит, – самодовольным голосом произнес Язеп, – могу показать дорогу.
Арвид нахмурился.
– Командир не просит, а приказывает!
– Я – наблюдатель! – напомнил Язеп. – У меня просят!
Начал накрапывать дождь. Спорить было некогда.
– Веди! – сказал Арвид. – Прошу.
Землянка была на самом верху высокого острова. Густо поросшая травой, она казалась просто бугром, окруженным зарослями дикой смородины. Среди кустов чернел вход – узкий и низкий. По бокам этой дыры стояли подгнившие старые бревна. На них лежала такая же гнилая доска – перекладина, придавленная сверху землей.
Отбросив ржавые каски, Язеп пригнулся и исчез в дыре. За ним в землянку влез Болат. Арвид тоже пригнулся, но не рассчитал высоту входа и зацепил рюкзаком за перекладину. Потревоженная доска хрустнула и стала прогибаться вниз. Посыпалась земля и песок. Арвид поспешно шагнул вперед – в темное нутро землянки.
Катя осталась одна. Она видела, как песком и камнями завалило вход, как зашевелился весь бугор. Что то заскрежетало под землей. Высокая трава на крыше землянки колыхнулась и с одного бока осела вниз. Откуда то пахнуло сырым затхлым воздухом.
Снова ударил гром. Начался крупный проливной дождь.
Катя ничего не замечала. Она стояла, обеими руками держалась за голову и, как от нестерпимой боли, раскачивалась из стороны в сторону. Зонтик валялся рядом на траве.
– Мальчики! – беззвучно шептали ее губы. – Мальчики!..
Туча еще раз полыхнула ослепительной молнией и раскатисто прогремела над островом. Этот раскат будто подстегнул Катю. Она схватила зонтик и бросилась к тому месту, где был вход в землянку. Забыв о светлых брюках, о туфлях, о плаще, она опустилась на колени – прямо на смоченную дождем землю – и воткнула острие зонтика в смесь песка и камней, обрушившихся с крыши землянки. Зонтик согнулся. Катя отбросила его и руками начала разгребать завал.
В полузасыпанной землянке, отгороженной от всего мира землей и рухнувшими бревнами, слышалось испуганное порывистое дыхание трех мальчишек. Над ними все еще что то угрожающе потрескивало, поскрипывало. Шуршал сыпавшийся вниз песок.
– Все целы? – спросил Арвид и сам почувствовал, как дрожит его голос. Он прокашлялся и сказал сердито: – Только без паники! Никому не двигаться!.. Язеп, ты где?
– Почти на том свете.
– Отставить шуточки!
Язеп захныкал в темноте, проговорил, всхлипывая:
– Шутить нельзя – буду плакать.
– А ты, Болат, цел?
– Зачем не цел?.. Сижу, – откуда то снизу рядом с Арвидом отозвался Болат.
Командир пошарил рукой и нащупал его голову.
– Почему сидишь?
– Приказ такой – не двигаться.
– Правильно, может засыпать совсем.
Язеп снова захныкал притворно:
– Где же твое решение, командир?
– Хватит паясничать! – рассердился Арвид. – Сейчас поищу…
– Запасной выход? – спросил Язеп. – Как в кинотеатре?
Арвид не ответил. Слышно было, как он снял рюкзак и стал продвигаться вдоль стены.
– Катя выручит, – неожиданно сказал Болат.
– Катя занята! – усмехнулся Язеп. – Она совершает марш бросок через болото и дальше – к автобусу. Бежит и ойкает! Ей некогда. Откопает нас медведь. Недели через две… А может, и раньше… Слышишь?
Где то сыпалась, шуршала земля.
– Это я копаю, – послышался голос Арвида. – Тут ниша какая то. Ползи ко мне, Болат!
– Зачем?.. Лучше посижу.
Тогда Арвид позвал Язепа. Несколько минут они выгребали откуда то песок и землю. Невидимые в темноте камешки катились по полу землянки. Потом тьма поредела.
Когда то это было окошко, но вертикальные стойки сгнили и бревенчатый накат опустился. Осталась узкая щель – голову не просунешь. Ее то и расчистили ребята. Сквозь эту щель виднелись мокрые кусты смородины и клочок неба, закрытого темной тучей. Снаружи хлестал дождь, сверкали молнии. Гроза продолжалась.
Убедившись, что расширить щель не удастся, Арвид и Язеп перестали выгребать землю.
– Вентиляция сделана, – произнес Язеп. – Не задохнемся!
– Хоть видно стало, – сказал Арвид, поворачиваясь к Болату, который все еще сидел на полу с вещмешком за плечами. – Вставай! Теперь можно двигаться.
– Нельзя двигаться, – спокойно ответил Болат.
И только сейчас мальчишки увидели, что одна нога Болата повыше лодыжки крепко зажата двумя обвалившимися бревнами.
Арвид вскрикнул и подскочил к нему.
– Что же ты молчал? Ведь больно!
– Зачем вас пугать?.. Встать нельзя! Вытащить нельзя. Терпеть можно… Посижу.
Это спокойствие поразило даже Язепа. С уважением взглянул он на Болата, молча снял с его плеч вещмешок и положил за его спиной, как подушку.
– Ляг, удобнее будет.
Болат лег, а ребята сели возле него и огляделись.
Землянка, к счастью, обвалилась лишь с одного бока. Левая от входа стена уцелела. На ней держались концы бревен, а справа бревна обвалились и упирались концами в пол землянки. Между левой стеной и обрушившимся накатом образовалось что то похожее на чердачную каморку, в которой вместо прямого потолка – покатая крыша.
Раньше накат был плотный. Бревна без зазоров прилегали друг к другу. А когда произошел обвал, они разошлись. И даже сам Болат не смог бы объяснить, каким образом его нога оказалась зажатой двумя упиравшимися в пол бревнами.
Арвид и Язеп попробовали раздвинуть их, чтобы высвободить ногу, но над головой угрожающе затрещало.
– Не надо! – сказал Болат. – Полежу.
– Сколько? – спросил Язеп.
– Не пропадем! – уверенно ответил Болат. – Человек пропасть не должен!
В землянке стало еще светлей. Туча прошла. Через щель виднелись листья с капельками дождя, заискрившимися на солнце.
Вдруг Болат медленно привстал, упираясь руками в пол, выпучил черные глаза.
– Сдавило? Больно стало? – участливо спросил Арвид. – Потерпи! Мы что нибудь придумаем!
– Ничуть не больно! Весело! Очень весело! – взволнованно и быстро проговорил Болат, уставившись в одну точку. – Я знал! Я верил!
Арвид и Язеп посмотрели туда же. В углу землянки слева от щели к стене была прибита полка. На ней стоял старый керосиновый фонарь, а рядом приветливо скалила зубы вырезанная из корня голова коня, очень похожая на ту, что резал Болат.
Арвид вскочил на ноги.
– Не трогай! – сказал Болат. – Сам возьму!.. Это мой… брат моего отца…
– Дядя, – подсказал Язеп.
– Дядя! – повторил Болат, с благодарностью взглянув на Язепа. – Дядя резал!..
Над островом и болотом уже светило солнце. Деревья стряхивали последние капли дождя. Ярко зеленели кусты вокруг обвалившейся землянки. Среди них чернел холмик только что выкопанной земли. Но вот над холмиком появилась Катя. Ее нельзя было узнать: брюки – в грязи, одна нога – в размокшей, потерявшей форму туфельке, другая – босая. Стянув плащ, она расстелила его на траве, набросала на него горку земли и оттащила подальше. Так она делала несколько раз, пока от холмика не осталось почти ничего. И снова Катя спрыгнула в ровик и продолжала пригоршнями выбрасывать землю.
– Мальчики! Мальчики! – приговаривала она. – Я здесь! Не бойтесь! Я найду вас!
Пальцы наткнулись на что то твердое. Это был обломок доски. Катя вытащила его. Раскопки пошли быстрее. Теперь попадались пустоты, куски расщепленных бревен. Катя работала без перерыва, лишь изредка разрешая себе отдышаться. Она не помнила, сколько прошло времени. Неожиданно передняя стенка ровика обвалилась. Обнажились длинные бревна. Они лежали поперек. Чтобы вытащить их, надо было расширить ровик. Девочка ойкнула, опустилась на дно и устало привалилась к бревнам.
– Мальчики! – виновато сказала она. – Я посижу всего одну минутку!
Катя закрыла глаза, потом тряхнула головой и вдруг прижалась ухом к грязным бревнам. Ей почудились далекие подземные голоса.
– Мальчики! Милые!.. Я здесь! Я копаю! – закричала она пронзительно и радостно.
На мгновенье глухие голоса смолкли. Катя забарабанила кулачками по бревнам.
– Не бойтесь! Это не медведь! Это я – Катя!
И снова она услышала голоса, но не поняла ни слова. Ошалев от радости, мальчишки кричали наперебой. Они и сами не знали, какие выкрикивали слова.
С новой силой взялась Катя за работу. Арвид и Язеп попробовали изнутри разбирать завал, но им ничего не удалось сделать. Бревна и доски, засыпанные снаружи землей, прочно закрывали выход из землянки. Только с той, с Катиной, стороны можно было разобрать завал.
Для мальчишек потянулись часы радостного ожидания, а для Кати времени не существовало. Она работала. Она не заметила, как солнце высушило ее одежду, перевалило за полдень и стало склоняться к западу.
Когда Арвид пролез, наконец, через узкий лаз, прокопанный Катей под бревнами, уже вечерело. Он не стал выпрыгивать из ровика. Он всей грудью вдохнул свежий воздух и двумя руками пожал маленькую Катину руку.
– Ой! – вскрикнула девочка, почувствовав боль в припухших, исцарапанных пальцах.
Арвид схватил доску, обломок бревна, опустил их в лаз и крикнул:
– Принимай!
Туда же он засунул камень и еще один кусок доски.
– Катюша! Ты посиди! Отдохни! – ласково попросил он и пополз обратно в землянку.
Одну доску приладили к накату над Болатом, подперли ее бревном. Другую доску Арвид вставил в щель между бревен, которые зажали ногу Болата. Взял камень.
– Уходи! – приказал Арвид Язепу.
– Наблюдатель всегда остается на посту!
– Уйди, говорю!
Язеп уперся руками в доску, прижатую бревном к накату, и уходить не собирался.
Болат пошлепал его по ноге.
– Иди! Зачем оставаться?.. Хороших людей беречь надо!
– Я сейчас не человек, я сейчас – подпорка! – усмехнулся Язеп. – Бей, Арвид!
И Арвид ударил камнем по доске, вставленной между бревен. Послышался скрип, шорох. Посыпалась земля. Еще удар! Еще!..
Болат изо всех сил тянул попавшую в капкан ногу. Язеп уже не только руками, но и плечами, как атлант, поддерживал перекладину. Арвид торопливо бил по доске…
– Все! – радостно крикнул Болат, высвободив ногу…
* * *
Ночевали на острове. Все слишком измучились, чтобы идти через болото в сарай. Разожгли большой костер, сидели вокруг огня и молчали, потому что рядом спала Катя. Она даже не успела поесть, не дождалась, когда закипит в котелке вода. Заснула усталая и счастливая.
Болат чинил ее зонтик. Выпрямил ручку, расправил спицы. Попробовал, хорошо ли он раскрывается. Счистив с него прилипшие комочки глины, он встал, прихрамывая, подошел к Кате и пристроил раскрытый зонтик над ее головой.
Вернувшись к костру, он вынул нож и два корня, превращенные в головы коней, полюбовался ими. Найденный в землянке корень Болат спрятал в вещмешок, а свой протянул Язепу.
– Возьми!.. Помнить Болата будешь!.. Плохо станет – приезжай в Казахстан. Братом будешь!
Нож Болат подал Арвиду.
– Тебе – самое дорогое! Тебе и ножа не жалко!.. С вами – хоть в разведку!
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека