Детская электронная библиотека
Станислав ОЛЕФИР
(Версия для распечатки текста)
Это было в те давние годы, когда я учился в четвертом классе и даже не имел представления о том, что ёлки и на зиму остаются зелеными. Сначала была война, потом голод, до ёлок ли?
А здесь еще германская открытка, на которой елка выкрашена зеленой краской. Краска попала неверно, часть веток остались черными, вот я и решил, что все новогодние елки красят зеленной краской.
У нас-то в селе ёлки не растут, остальные деревья на зиму сбрасывают листья, и в школе на Новый год наряжали совершено голые вишневые ветки. Обвешают игрушками, украсят ватой, сверху пристроят бумажную звезду и радости выше неба. Водят вокруг вишневой ёлочки хоровод и поют:
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла.
Зимой и летом стройная,
Зеленая была!
Но однажды увидел, как из поезда выходит тетка и выносит ёлку точно такую, как на открытке. Я, конечно, удивился, а мальчишки объясняют, что все правильно. Настоящая елка всегда зеленая. Даже загадка есть, что такое зимой и летом одним цветом?
Еще они сказали, что за Красноградом этих ёлок не меряно. Это не так далеко, можно смотаться туда и назад в один день. Я, только представил, в какой восторг придут мои братья и сестры, если принесу домой настоящую елку, сразу решил: «Еду!»
Да и почему не поехать? Зима. Корову пасти не надо, в голодной хате сидеть скучно. А так даже веселее. Уже несколько раз ездил под полкой в Бердянск и даже заработал там целую кошелку бычков. Привезу и ёлку. Только, как с ней в вагон?
Мальчишки советуют, можно за собачьим ящиком, которые устроены почти под каждым пассажирским вагоном. Собак сейчас мало, поэтому проводники возят в них кто дрова, кто уголь, кто какие припасы. Поэтому ящики на замке. Но вот сразу за каждым ящиком две перекладины, даже человека выдерживают. Главное, со стороны почти незаметно. Они ездили. Если хорошо ёлку привязать, тоже доедет запросто…
Известно, елку положено рубить «под самый корешок». Но топор в такую даль не потащишь, вся надежда на обломок ножовочного полотна, которым я пользуюсь вместо ножа. Я легко перепиливаю им любую палку, нужно только покрепче прибинтовать тряпку, которая на полотне вместо ручки.
Сунул в карман это полотно, кусок лепешки, сказал домашним, что отправляюсь гостить к деду Паньковичу, а сам на станцию.
Пока не было поезда в сторону Краснограда, собирал окурки. Вообще-то, я не курю, но с табаком сейчас проблема, и на базаре за стакан окурочного крошева платят два рубля, а это килограмм хлеба или целый литр молока!.
На мне доставшаяся от погибшего во время войны дяди Феди железнодорожная куртка, поэтому на станции принимают за своего. В ней я могу собирать окурки даже в паровозном депо, куда обычно пацанов не пускают.
Наконец, пришел поезд. Помогаю какой-то тетке затащить узлы в вагон, получаю в плату две конфеты-подушечки и забираюсь под нижнюю полку. Топают сапоги и ботинки, звенят бутылки, доносятся разговоры, но меня нет. Лежу, сосу конфету и слушаю, как подо мною стучат на стыках колеса.
Проснулся у самого Краснограда., глянул в окно и увидел ёлки! Стоят родимые, словно на германской открытке. Одна зеленее другой. Дождался остановки, удостоверился, что бердянский поезд будет только вечером, стоит ровно пять минут, и ударил по шпалам.
Наверно, я не добрался до настоящего леса, и эти ёлки были посажены людьми. Слишком уж ровными рядами они стояли. Все высокие и, чтобы найти подходящую, пришлось забраться довольно далеко. Наконец, выбрал, спилил, примотал ветки к стволу подобранной у депо проволокой и понес к станции. То ли, потому что до Нового года еще целая неделя, то ли люди брали себе ёлки в другом месте, но до самого вокзала не встретил ни одного человека.
Темнело. Осталось самое лёгкое: дождаться поезда, пристроить елку за собачим ящиком и забраться в вагон. Напился из бачка воды, доел лепешку, здесь и бердянский поезд светит фарой. Еще издали намечаю вагон с собачьим ящиком, лишь остановились колеса, ныряю под вагон, заталкиваю за ящик ёлку и привязываю.
И все было бы нормально, Десять раз успел бы пробраться в вагон, залезть под полку и спокойно укатить домой, но здесь в ящике заскулила собака, и между досок просунулся ее нос. На ящике огромный замок, к тому же с той стороны ходит проводница. Я вижу ее валенки в калошах, слышу, как перекликается с другими проводницами, кого-то ругает. Торопливо достаю обломок пилы и принимаюсь пилить заднюю стенку. К счастью, она изгрызена собачьими зубами, а обломок пилки совсем новый. Перепиливаю первую доску, вторую и третью выламываю руками. Собака мешает ее спасать, скулит, лижет пальцы. Я пытаюсь ее успокоить, и даже угощаю куском лепешки. Наконец, она протискивается в дырку, спрыгивает вниз и исчезает в темноте. В то же мгновенье вагон качнулся и поплыл. Как был, с обломком пилки в руке выпрыгиваю из-под колес и попадаю в объятия дежурной по станции.
Нужно же так не повезти! На весь перрон одна единственная тетка, и я прямо ей в живот! Она сразу сгребла меня так, что я не мог пошевелиться. Осталось, греться в ее объятиях и провожать глазами поезд, на котором уезжала моя ёлка.
Скоро я стоял в кабинете перед высоким пожилым мужчиной, который оказался начальником станции, и рассказывал о своих приключениях. Мол, ехал под лавкой из Бердянска в Чапаевку, проспал остановку, и разбудили только в Краснограде. Хотел возвратиться обратным поездом, а здесь эта тетка.
Начальник внимательно выслушал, поинтересовался, сколько мне лет, жив ли отец, большая ли семья? Затем вдруг спросил, почему на мне форма железнодорожника?
– Это дяди Феди. Его немцы застрели. Как раз сюда попали, – показал я на латку, пришитую напротив сердца. – Воронянский фамилия. В депо работал. Его еще паровозным доктором звали. Когда застрелили, бабушка Марфа нам всю его одежду отдала, мама мне и перешила.
– Это Федя, который борщ доедает? – улыбнулся начальник станции. – Знал его, как же не знать? Его и в наше депо вызывали. Говорит, пока вкусный борщ не сварите, к паровозу не подойду. – Глаза начальника станции стали совсем добрыми. Он открыл ящик, достал кусок хлеба и дал мне. – На, пожуй. Вижу, голодный как волк.
После стукнул кулаком по стене, тотчас на пороге появилась дежурная, которая меня поймала.
– Нина, отведи этого героя в детприемник. Скажи Тане Алексеевне, чтобы требование на билет выписала. Пусть у нее переночует, а утром отправим домой.
– Не надо утром! – запротестовал я. – Лучше вечером.
– Зачем вечером? – насторожился тот.
– Понимаете, у вас здесь елки, а у нас нет. Новый год скоро, мне бы хоть маленькую.
– Видишь, какой хозяйственный! А я все думаю, почему ты «проспал» Чапаевку? – рассмеялся начальник станции. – Дам я тебе елку. У нас на складском дворе целую машину выгрузили. Любую и выберешь. Нина, это племянник Феди Воронянского. Помнишь, из Чапаевки паровозника присылали?
Та и себе улыбнулась:
– Помню. Это, который борщ любит? – Затем посмотрела на меня. – Там не твоя собака в дверь ломится?
– Моя! – воскликнул я удивленно, метнулся за порог, и только теперь смог рассмотреть небольшого рыжего пса, который стоял у крыльца и во всю молотил хвостом. Я присел перед ним, погладил, поправил ошейник и отдал кусок недоеденного хлеба. По всему видно, пес признает меня за хозяина. Жамкнул хлеб, лизнул в нос, затем попробовал обнять. Скоро вдвоем предстали перед начальником станции. Тот удивлен больше прежнего:
– Так ты что – под лавкой с собакой ехал? Сам зайцем, и собаку зайцем?
Согласно киваю. Мол, виноват. Оба зайцами.
– Ну, ребята! С вами не соскучишься. Такой шпингалет, а собаку зайцем провез! Даже удивительно.
Не знаю, как я, но пес и на самом деле оказался удивительным. Пока дежурная заканчивала свои дела, я успел узнать, что он умеет «служить» и «дает голос». Представляете? Сидит, смотрит, потом ни с того, ни сего, вытянулся, как говорит дед Панькович, «Во фрунт» и «Гав!».
Я сразу же назвал собаку Дозор. Недавно читал рассказ о собаке, которая жила у пограничников, тоже выполняла разные команды, а потом и поймала настоящего шпиона. Ее тоже так звали.
В детприемнике меня встретили радостно. Там жило человек десять ребят и две девочки. Кто постарше, кто поменьше. Самому маленькому Тимке вообще пять лет. Всех, как и меня, поймали на вокзале или в поезде. Народ вольный, и уже соскучился за приключениями, а здесь я с ученой собакой и полным карманом окурков. Вот и обрадовались.
Руководила детприемником однорукая милиционерша Таня Алексеевна. В солдатской гимнастерке и с орденами. Спросила, как зовут, проверила, нет ли вшей, и отвела в класс, где собралась вся ее команда.
Я честно рассказал, что приехал сюда за елкой, спилил и спрятал за собачий ящик, потом обнаружил запертую в ящике собаку и принялся выручать. Собаку-то выручил, а самому сесть на поезд не получилось. Начальник станции пообещал завтра утром отправить домой. Даже пообещал другую ёлку.
Пока мальчишки со знанием дела изучали мою пилу, бегали в туалет курить, девочки с Тимкой кормили Дозора и давали ему разные команды. Тот с удовольствием выполнял, и всем было весело.
Потом отправились к Тане Алексеевне просить, чтобы оставила меня в детприемнике хоть на один день. Мальчишки заявили, что мне нужна настоящая ёлка, а не «фуфло», которое свалено на складском дворе.
На следующее утро нас покормили привезенным из больницы завтраком, и все, включая девочек и Тимку, отправились в настоящий лес за елкой. Там и вправду, все было иначе, чем вчера. Тенькали синички, стучали дятлы, везде встречались следы разных зверей. Дозор обнюхивал их и порывался в погоню, но девочки отзывали его, и мы шли дальше..
Наконец, нашли и спилили понравившуюся всем елку, но выбрались из леса не на дорогу, а прямо на пшеничное поле. Там и случилось самое замечательное приключение. Прямо из-под ног вдруг выскочил заяц и бросился наутек.
Пацаны сто раз ездили в поезде зайцем, но настоящего зайца видели первые. Не зря же ни один не вспомнил стишка о зайчике под ёлочкой, но вот вычитанный на вокзале орали вслед зайцу до единого: «Есть зайцы серые, есть зайцы белые. А ты, какого цвета, товарищ без билета?» А «Товарищ без билета» во всю чесал зеленями, только мелькали штаны, сзади несся наш Дозор и гавкал на весь мир. Потом все сошлись во мнении, если бы вспугнули зайца ближе к Дозору, тот обязательно его догнал.
Днем пришла бричка из детского дома, увезла с собой обеих девочек, Тимку и еще одного мальчишку. Мы провожали их, и всем было немного грустно, а Татьяна Сергеевна даже заплакала. Я никогда не представлял, что боевой милиционер может плакать.
Я переночевал в детприемнике еще одну ночь, и с рассветом вместе с двумя мальчиками, Дозором и ёлкой отправился на вокзал. Начальника станции там не было, но все равно мне вручили билет на поезд и еще одну елку. Мальчишки с гордостью подтвердили, что, хоть эта и не совсем «фуфло», но наша куда лучше. Мы пристроили обе елки за собачьим ящиком и даже проверили, нет ли в ящике собаки? Затем я подарил мальчишкам ножовочное полотно, и они убежали в детприемник, а дежурная по вокзалу поручила меня вместе с Дозором проводнице и попросила довезти до Чапаевки. Сама ушла к начальнику поезда решать какую-то проблему.
На этой станции меняли паровоз, до отправления поезда оставалось минут двадцать, а билет жег руку. Там же денег на три двухкилограммовые буханки хлеба! Касса рядом, и возле нее очередь. Вместе с Дозором спрыгиваем на перрон, бежим к кассе и продаем билет стоящему в конце очереди дядьке. Теперь можно ехать и нам.
Я не стал заходить в вагон, а остался в тамбуре. Вдруг стало страшно. Нет, не потому, что едем с Дозором зайцами. Проводница-то билет уже видела, а дыр в карманах у меня хватало. Просто забоялся, что кто-то узнает собаку и отберет. Стоял, в тамбуре и смотрел в окно, а Дозор дремал рядом. Проводница вынесла мне кусок хлеба с жареной рыбой, погладила Дозора по голове и ушла. Я честно поделился с Дозором, и мы неплохо поели. Вдруг проводница приносит еще миску всяких объедков, говорит, что это из ресторана, и ставит перед Дозором. А там ломтики колбасы, вареной курицы и почти целая булка. Теперь Дозор делился со мной, а булку я спрятал в карман.
Время тянулось ужасно долго. Все, кто проходил мимо, с подозрением смотрели на собаку, отчего у меня все холодело внутри.
Наконец наша станция. Спрыгиваем со ступенек и вытаскиваем из-под вагона елки. Я боялся, что они выпадут, а елки даже не сдвинулись с места. Идем по перрону, я несу обе елки, а здесь встречный поезд, которым я ехал в Красноград. Еще издали вижу, как из вагона спускается знакомая проводница в валенках и калошах, ныряю за вокзал и жду отправления. Ведь это из ее ящика я умыкнул Дозора.
У тоже нас узловая станция, и тоже стоянка больше двадцати минут, поэтому ждать придется долго. Здесь меня и осенило. Ведь под этим вагоном я три дня тому назад спрятал ёлку, а если она еще там? Перетаскиваю свою поклажу к какому-то навесу, привязываю Дозора, и нарезаю круг возле поезда. Мой вагон третий от хвоста. Ныряю под вагон и сразу же вижу мою ёлку! …
Идем вдоль села, тащим три ёлки. Одну я, две Дозор. Привязал к ошейнику, он и волочит их за милую душу. Везде снег, ничего с нашими ёлками не станется.
Еще на станции мне предлагали продать за хорошие деньги, но я не согласился. Одну отдам дяди Фединой сестре тетке Зине. У нее две маленьких девочки, отца нет, а дядю Федю убили. Пусть будет подарок от начальника станции и тетки Нины. Они дядю Федю очень уважают.
Вторую отдам Вере деда Паньковича. Она, хоть и взрослая, но называет меня женихом и любит больше всех. Никогда не отпускает без угощения. Теперь угощу ее сам. Ёлкой!
Третью, которую срубил вместе с мальчишками, поставим дома. У нас всегда полно гостей. Пусть приходят и смотрят.
Так шли с Дозором по селу и дарили ёлки. Все удивляются, спрашивают, откуда все это? Еще хотят узнать, где я взял такую собаку, а я ничего. Поздравляю с наступающим Новым годом, и покатили дальше.
Правда, дома случилась осечка. Мама сразу же решила, поставить ёлку в школе. Чего это мы будем давиться ёлкой, а вся школа водить хоровод вокруг облетевшей еще осенью вишни?
Так что мне досталось всего три нижних веточки от елки, которые мы с сестрами отломали от большой елки и нарядили в нашей хате. Еще достался Дозор и маленькое колесико от часов, которое подарил на прощанье пятилетний Тимка. И все.
Через два дня мама пришла из школы и сказала, что ёлку уже нарядили. Завтра с утра первый класс будет встречать Новый год, а нашему очередь только через два дня. Мне стало очень обидно. Как же так, возле моей ёлки и без меня? Когда все уснули, оделся и пошел к школе, оторвал фанерку, которой заменили разбитое стекло, и забрался в класс. Там пахло хвоей и свежеиспеченным хлебом. Блестели игрушки. Полоска луны освещала только краешек ёлки. Я разглядел висящего на ветке плюшевого медвежонка, вырезанных из бумаги рыбок, заячий хоровод и большой пряник. Это от него в классе стоял хлебный дух. Но вот большой красной звезды под потолком, которую склеил и выкрасил наш папа, разглядеть не получилось. Все равно, наверно сейчас моя ёлка очень красивая. Обидно, что ее не увидят мальчишки из детприемника. Они были бы не меньше счастливы, чем когда гнались за зайцем.
Я улегся под ёлкой на спину, с удовольствием вдыхал хвойный дух, пока не уснул. Прокинулся от какого-то хрумканья. Это Дозор забрался через окне, стал «во фрунт» и грызет пряник. Луна поднялась, светит прямо в окно, отчего вся ёлка блестит и струится, словно живая. Я снял в ветки недоеденный пряник и отдал Дозору. Затем добыл себе тот, который висел повыше, и мы вместе выбрались из класса. Поставил фанерку на место и отправился домой. Довольный Дозор бежал следом.
Как бы там ни было, но Новогоднюю ёлку мы с ним отметили раньше всех.
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека