Детская электронная библиотека

«Пескарь»

Яан РАННАП

Как я опозорил доброе имя школы

(Версия для распечатки текста)

(Объяснительная записка Агу Сихвки директору школы)

Чтобы честно рассказать все, как было, я должен начать с того большого снегопада, который начался во время урока эстонского языка, когда мы проходили аффиксы «ги» и «ки». Общеизвестно: весной порядочный снегопад бывает редко, поэтому все уставились в окно. Первым это сделал Топп, стоявший у доски, потому что возможность обзора у него была больше, чем у всех остальных.

Со стороны учительницы товарищ Корп это не осталось незамеченным. Она спросила изумленно:

— Что вы так старательно высматриваете там, за окнами? Что это вам в голову взбрело?

На это Топп ответил:

— Мы смотрим, как снег идет.

А Кийлике добавил:

— Этот снег, пожалуй, хорошо лепится.

А Каур сказал:

— Нам вспомнился учитель Лаур из книги «Весна», который, если был большой снегопад, всегда ходил с учениками на поляну за школой устраивать снежный бой.

Заслышав про учителя Лаура, товарищ Корн встала и тоже посмотрела в окно на двор.

— Действительно, хороший снег. Как в годы моей юности. Но что касается учителя Лаура, то у него ведь не бывало после уроков заседаний депутатов сельсовета и собраний правления Общества книголюбов, как у меня каждый понедельник. И ученикам его не нужно было после уроков мчаться на автобус. Кто хочет при нынешнем стремительном темпе жизни еще и в снежки поиграть, тот должен использовать перемены.

Теперь я пропущу, как сразу же за этим прозвенел звонок и как мы ринулись во двор, чтобы использовать перемену по совету учительницы, товарищ Корп. И сперва мы с Кийлике были десантниками и атаковали Каура и Топпа, а потом они были десантниками и атаковали нас. Для экономии места продолжу с того момента, когда прозвенел звонок на урок и я, и Топп, и Кийлике, и вообще все уже, как положено, сидели на своих местах за партами, только Каур еще не сидел. Он вошел в класс самым последним — на рукаве его вытянутой левой руки лежали шесть снежков.

Появление Каура в классе в таком вооруженном виде вызвало у нас удивление.

Я сказал:

— Слышь, Каур, кидаться снежками в помещении школы воспрещается. И ведь мы заключили перемирие до следующей перемены.

Кийлике предупредил:

— Учительнице математики товарищ Кинк точно не понравится, если во время урока начнут летать снежки.

Но Каур в ответ только засмеялся и положил снежки на парту, сообщив при этом, что он и не думал кидать их во время урока. Он приготовил снежки для следующей перемены, чтобы, выбегая во двор, сразу взять с собой. Причем два снежка Каур пообещал отдать Топпу, своему союзнику.

Мне речь Каура не понравилась. И Кийлике тоже. В вооружении должно царить равновесие. Такого одностороннего вооружения мы с Кийлике допустить не могли.

Я сказал:

— Знаешь ли, Каур, но поводу твоих шести снежков я, как бы там ни было, заявляю протест. Это дело может плохо обернуться. Поскольку нам нечем будет ответить на твои снаряды, ты во время урока можешь не совладать с искушением и запустить одним-двумя снежками. Но что тогда подумает учительница математики товарищ Кинк и что из этого в конце концов выйдет, можешь и сам представить. Выбирай: или из шести снежков отдашь три нам, или выбросишь все за окно, на двор.

Мой протест заставил Каура серьезно задуматься, ибо в нашей школе всем известно: тем, кто нарушает порядок на уроке математики, учительница товарищ Кинк задает дополнительные задачки на дом. С одной стороны, Каур не мог с этим не посчитаться, поскольку у него были недоразумения с процентами. Но с другой стороны, ему было жаль отдавать нам три снежка, не говоря уже о том, чтобы просто выбросить все шесть во двор.

— Сделаем лучше так: положим снежки временно на нейтральную территорию, — предложил Каур. — Тогда ни у кого не сможет возникнуть искушения.

Жизненный опыт учит, что самая нейтральная территория в классе — район учительского стола, а лучше всего сам учительский стол, оттуда во время урока взять снежки никто не сможет.

Поэтому Каур и Топп положили все шесть снежков в пустой ящик учительского стола. Но когда дело было сделано, а учительница товарищ Кинк все еще не пришла, мы принялись обсуждать, долго ли продержатся эти снежки в ящике. Поскольку мнения были разные, возник спор.

Я сказал:

— Если вспомнить, как быстро таял комок снега, который вчера запихнули мне за ворот, можно утверждать, что от снежков Каура тоже вскоре останется только мокрое место.

Кийлике сказал:

— Присоединяюсь к предыдущему оратору. Но теперь, конечно, воды будет больше.

Однако Каур возразил:

— Одно дело — сунуть снег за шиворот, другое — положить в ящик учительского стола. Всем известно, что человеческое тело выделяет тепло, а ящик учительского стола никакого тепла не выделяет. И еще прошу учесть, что у меня снежки слеплены мягко.

Смысл последнего заявления Каура мы с Кийлике не поняли.

Я сказал:

— Слышь, Каур, не пудри нам мозги. В данном случае не имеет никакого значения — мягкий снежок или крепкий. Это существенно, когда кидаешь снежком в кого-нибудь, да и то лишь в случае, если попадешь.

Но Каур остался верен себе:

— Лучше сам пошевели мозгами. Плотность снежка важна и для таяния. Мягкому снежку теплота не так страшна. — И он посоветовал нам вспомнить ту страницу учебника естествознания, на которой картинка с дымящейся печной трубой и дано пояснение, что мягкие, пушистые материалы, как, например, мех, вата или шерсть, особенно плохо проводят тепло.

Я никак не мог вспомнить эту картинку с дымящейся печной трубой и пояснение к ней, а Кийлике, у которого в первой четверти оценка по естествознанию была на балл ниже моей, и подавно.

— Знаешь, Каур, — сказал Кийлике, — что касается меха, шерсти и ваты, то насчет них из-за отсутствия материалов вопрос останется открытым. Но поскольку снега у нас достаточно, проверим твои слова на опыте. — И он внес предложение слепить один из снежков Каура покрепче, положить рядом с мягким снежком и тогда убедиться, какой быстрее растает.

Но когда Тимохвкин слепил один из снежков покрепче, а Кийлике принялся пристраивать этот снежок вместе с несжатым на край доски, чтобы всем было видно, как они будут таять, у меня возникла мысль, что это все же не самое лучшее место. Ведь если кого-нибудь вызовут к доске решать задачку, он при этом загородит снежки, что нежелательно при проведении опыта.

Поэтому я и внес предложение поместить как крепкий, так и мягкий снежок на абажур висящей над столом электрической лампы, тогда наверняка всеобщий обзор будет обеспечен.

Теперь я и рассказал честно, как все было. И что снег повалил, и что учительнице эстонского языка товарищ Корп посоветовала вести снежный бой во время перемены, и что Каур пришел в класс со снежками, а это-то и вызвало спор, и что было решено проверить на опыте, соответствует ли скорость таяния рыхлого снежка пояснению в учебнике о пушистых материалах.

«Никогда не оставляйте ни один вопрос без поисков ответа на него!» — говорит преподаватель естествознания товарищ Пюкк. Этим я и руководствовался, когда клал крепкий и мягкий снежки на абажур. А что вместе с учительницей математики к нам на урок придет еще и товарищ инспектор из Министерства просвещения и что он включит свет, этого никто не мог предвидеть.

«Экономьте электроэнергию!» — пишут в газетах и говорят по радио и телевидению. И это правильно. Если бы товарищ инспектор среди бела дня не включил электричество, мягкий снежок не стал бы так быстро таять и не упал бы на голову товарища инспектора, а крепкий снежок на учительницу математики товарищ Кинк.

Используйте свои перемены, сказала учительница эстонского языка товарищ Корп, и мы использовали. Исследуйте тайны природы, говорит учитель, товарищ Пюкк, мы и исследовали. У нас и в мыслях не было позорить доброе имя школы.

Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru

Детская электронная библиотека

«Пескарь»