Известные и неизвестные рассказы Юрия Яковлева для детей | Страница 2

Когда зимним вечером вы пройдете по Большой Кирпичной, то обязательно услышите отдаленный гул, который то замирает, то вспыхивает с новой силой.

Приятели называли его тюфяком. За его медлительность, неповоротливость и неловкость.

Очень нехорошо подслушивать разговоры взрослых, а когда младшие еще норовят вставить свое словечко, это уже совсем никуда не годится.

В то время мы думали, что по Караванной улице, побрякивая колокольчиками, бредут пыльные усталые верблюды, на Итальянской улице живут черноволосые итальянцы, а на Поцелуевом мосту все целуются.

Вы любите львов? Больших мускулистых хищников с гладкой жёлто-рыжей шкурой под цвет пустыни.

Да здравствует Дубровник — древний город, стоящий лицом к морю, спиной к горам.

Ранним утром прибрежные камни холодны, как нетопленные печи.

Если твоя фамилия Малявкин и товарищи зовут тебя Малявкой, это еще можно пережить. Тем более, что зовут тебя так не со зла, а просто фамилия у тебя неудачная.

Когда в лагере говорили «Селюженок», ребята усмехались в предчувствии новых происшествий, а для взрослых это слово звучало, как сигнал тревоги и предвестник неприятностей.

В большом магазине, где продаются ружья, порох и ягдташи — сумки для добычи, — среди охотников и следопытов топтался мальчик.

Завтра об этом случае заговорит весь город, а сегодня о нем знают лишь несколько любопытных прохожих, пожарные добровольные дружины и четвертое отделение милиции.

Старые вещи как затопленные корабли: они долго лежат на дне сундуков, забытые и ненужные. Но иногда они неожиданно всплывают.

Муж старухи Эгер, горбоносый, с отвисшей лиловой губой, в длинном пальто, купленном как бы навырост, тряс головой и сиплым голосом кричал на весь двор...