Детская электронная библиотека
Александр ГИНЕВСКИЙ
(Версия для распечатки текста)
Солнце уже пригревало вовсю. Зазеленели трава и деревья. А на помойках появились сломанные велосипеды и коляски, испорченные электрические утюги и приёмники, старые ржавые кровати и ободранные диваны. Да, много всякого нужного добра появилось на помойках. Но главное: всякие досочки. Из досочек получаются отличные щиты и мечи. Так что, благодаря нашим помойкам, мы хорошо вооружились.
— Э-э, да нас целая армия! — сказал Борька, нацепляя на себя третий, запасной щит.
— Какая там армия?! Сброд один! — сказал Вадька. — Что это за армия без командира?
— Верно.
— Без командира нас расколошматят в первом же сражении.
— Конечно! Ещё как!
— Хотите, командиром буду я? — сказал Борька.
— А может Толька? — говорю. — Он храбрый, и на мечах хорошо сражается.
Толька от моих слов так и зарумянился. Прямо не храбрый Толька, а красная девица стоит. Я даже подумал: «Нет уж, такую девицу нам в командиры не надо…»
Да и сам Толька говорит:
— Нет, ребята. Я ещё и скромный, вот… Так что я лучше рядовым витязем побуду.
— Ну, побудь в рядовых, — говорит Борька. — А я пока в командирах. Как, ребята?
— Ладно, — согласились мы неохотно.
Вадька недовольно посмотрел на Борьку, сказал:
— Выискался… Посмотрим как ты себя в сражении поведёшь.
— Если меня не убьют, то конечно посмотрим, — ответил Борька очень серьёзно.
— Эх, нам бы сейчас какую-нибудь вражескую армию встретить! Дали бы мы ей жару! — и я замахал мечом. Быстро-быстро. И налетел на Тольку. И треснул его по доспехам. Так, что весь Толька затрещал. Как фанерный ящик.
— Да-а, встретишь у нас вражескую армию, — проканючил Вадька. — Так и ждёт она тебя за углом…
— Ещё в поход не выступили, а он уже заныл! — кричит храбрый Толька.
И тут Борька сказал:
— Бойцы! — говорит. — Бойцы мои! Если встретим вражескую армию, разобьём её на голову. А пока я предлагаю выступить на защиту слабых и бедных. Щит и меч!
У Борьки сделалось такое лицо. Прямо как у настоящего командира! Глаза горят, щёки горят, волосы дыбом. Такое лицо, что мы хором повторили:
— Щит и меч!
И выступили всей армией.
Мы уже почти весь наш микрорайон обошли. Уже два привала сделали для отдыха и для чистки доспехов. Но не везло нам что-то. Не попадались чего-то нам слабые и бедные. И начали мы потихоньку роптать на Борьку. Мол, тоже командир… Завёл куда-то… Хоть бы одного слабачка встретили… А Вадька уже начал шептать мне: «Вовка, давай Борьку спихнём с командирства, а тебя поставим? Раз у тебя дедушка военным был…»
Но тут Борька останавливает нашу армию.
— Бойцы мои! — говорит и показывает мечом куда-то. — Видите женщину?!
— С продуктовой сумкой?
— Да. Видите, вон она идёт. Все волосы у неё седые от переживаний. Некому её защитить в трудную минуту. Видите, она идёт одиноко. Окружим её незаметно. Чтобы она даже не догадалась, что у неё есть защитники и освободители. Проводим её куда ей надо, и если на неё нападут… Щит и меч!
— Щит и меч! — ответили мы.
И окружили женщину. И пошли, пригибаясь, короткими перебежками. Оглядываясь, чтобы не прозевать нападение.
Я нечаянно подкрался очень близко. Подкрался и увидел, что в продуктовой сумке лежат макароны. В больших бумажных кульках. А сахарный песок в пачках. Четыре пачки.
Вообще-то я замаскированно подкрался. Будто только для разведки.
Женщина почему-то стала тоже оглядываться. И даже как-то испуганно. Потом то остановится, то побежит. И вот — совсем остановилась.
— Преследователи, — говорит, — что вам надо от меня?
— Мы не преследователи, — отвечаем тихо, почти шёпотом. — Мы наоборот… Освободители.
— Идите себе спокойно куда шли. Не тревожьтесь. Ни один волос не упадёт с вашей головы.
— Если на вас нападут, мы сразу обнажим свои мечи, понимаете?
Тут эта женщина как рассмеётся. Такая седая от переживаний и так хохотать.
— Ах, вот оно что?! — говорит. — Защитнички, значит!
— Мы за слабых и бедных…
— Да какая же я слабая и бедная? Я и сама могу сдачи дать… А за то, что вы такие положительные ребята, придётся вас наградить.
— Если будет драгоценный перстень давать, не бери. Мы не какие-нибудь крохоборы, — шепчет Вадька Борьке.
— Ещё чего! Конечно, — отвечает Борька. — Не для того меч в руки берут.
— Не надо нам ничего.
— Мы и так, — говорим. — Бесплатно…
— А вы от переживаний такая? Такая седая? — спросил вдруг Толька.
— Ну, что ты! Это я выкрасилась. Вообще-то у меня волосы каштановые.
Она всё никак не могла засунуть руку в карман брюк. Наконец засунула. Вытаскивает.
— Вот, телохранители, — говорит, — берите. Грызите от нечего делать, — и протягивает горсть семечек. — Берите, берите. Они жареные. Если не возьмёте — обидите. И ушла.
Стоим. Грызём семечки. Без всякого аппетита. Борька как в воду опущенный. Совсем поник головой. И видеть эти семечки не желает. Прямо жалко смотреть на нашего боевого командира. «Семечки… — бубнит. — Нужны нам эти крашеные семечки…»
И вдруг слышим:
— Не хочу! Не пойду! Ой, больно! Ой, спасите!..
Смотрим: какая-то девчонка, совсем дылда, выкручивает руки совсем маленькой крохотульке. Вдобавок ещё и тащит куда-то.
Борька так и подпрыгнул на месте.
— Щит и меч! — кричит. — За бедных и слабых! За обиженных и расстроенных! За мной!..
Мы побросали семечки и обнажили мечи.
— Щит и меч!
И кинулись в битву.
Что тут было! Смешались в кучу кони, люди! И посыпались на землю раненые. Потому что в пылу битвы Вадька нечаянно заехал мечом по спине командиру. Борька-то впереди был. Но на то и командир — им всегда достаётся. А Толька внезапно огрел меня. Хорошо огрел. У меня даже из глаз искры посыпались. Хоть бы было за что…
Всем нам туго пришлось. Но мы победили. Мы эту дылду чуть в порошок не стёрли. Правда, у неё оказался надёжный конь на длинных ногах в сандалиях. Дылда ускакала. Вернее трусливо убежала с поля брани.
Мы окружили спасённую.
— Девочка! Малышка! — орёт запыхавшийся Вадька, и машет мечом перед самым носом ребёнка. — Тебя тащили продать в рабство, а мы тебя освободили! Потому что мы за слабых и бедных! Понимаешь?
— Ой, понимаю! — хлопнула она в ладоши и говорит:
— Конечно освободил. Ведь я же кричала: «Спасите!»
— Верно! Мы услыхали и бросились на помощь.
— Конечно услыхали! Ведь вы же не глухие?
— Вот именно что не глухие, — говорим. — Потому-то и взяли в руки мечи…
— Это просто чудесно, что вы их взяли! — снова обрадовалась она. — А Люське так и надо! Так ей и надо!
— Какая ещё Люська?
— Сестра моя. Только она меня не продавать тащила, а в садик.
— В каком-нибудь тёмном садике тоже можно продать, — говорю.
— И неправда! В нашем детском садике очень даже светло. Ну вот. Она меня тащила, а я не хотела. Я всегда не хочу в садик. Потому что там у нас мама работает, — трещала она. — Мама заставляет меня всегда доедать кашу. Меня заставляет и других. Хоть бы меня не заставляла, ведь я её доченька. Вот я и не люблю туда ходить.
— Теперь ты свободна! — сказал Борька, — Можешь идти на все четыре стороны. Подальше от детсадовской каши. А хочешь,
оставайся с нами. Поможешь нам залечить раны. За это мы тебя возьмём с собой в новый поход.
— Ой, конечно! Конечно с вами останусь! Буду вас лечить и в походы ходить.
И она стала прикладывать нам к ранам листики подорожника. Вылечила Борьку с Вадькой. Очередь до меня дошла, а она вдруг:
— Ну, всё, хватит. Надоело мне с вами возиться.
— Как это надоело? — говорю. — А меня с Толькой кто лечить будет?
— Сами вылечитесь, не маленькие. Мне в детский сад пора.
Мы так и присели.
— Какой детский сад?!.
— Да ведь ты же туда не хотела идти!
— Ведь тебя туда как в рабство волокли! Прямо на буксире тащили!..
Смотрит она на нас, как на дурачков.
— Тогда не хотела, — говорит, — потому что меня тащили. А теперь хочу, потому что меня никто не тащит. Да и мама меня там ждёт. Понятно?
— Ну и ну! — удивились мы.
— Нет, — говорим, — так дело не пойдёт. Останешься с нами. Останешься и — всё!
— Останешься как миленькая. У нас в руках оружие, с нами много не поспоришь.
— Мы тебе не Люська.
А она:
— Ну вот, значит, вы точно такие же, как моя Люська. А говорили: «Освободители… за слабых и бедных… из рабства всех спасаем…» А сами?
Нам прямо и сказать нечего. Вот ведь какая!
Смотрим на командира.
— Да, — говорит вылеченный Борька недовольным голосом. — Раз мы освободители и спасатели, то, по совести говоря, нельзя нам заставлять человека. Да ещё силой оружия…
А она сделала круглые глаза и говорит:
— Конечно нельзя! Просто нельзя — и всё!
Растерялись мы.
— Может дать ей слегка по шее? — предлагаю нашей армии. — Так… чуть-чуть. Для науки. Чтоб трещала поменьше.
— И отпустить, — добавил Вадька. — На все четыре стороны.
— Можно бы, — говорит Толька, — если бы она была сильнее нас. Или хотя бы как мы. И хорошо вооружена. А так — нечестно получится.
— Жаль, — говорю.
— Вот что, бойцы мои, — вздохнул Борька. — Проводим её до детского сада. Доставим её весёлой и жизнерадостной, а не со слезами на глазах. Раз уж мы это… за слабых и бедных…
— Придётся, — согласились мы без особой радости.
Дошли.
Стоим у забора. Смотрим, как малышня в песке возится. Думаем, куда бы нам теперь в поход собраться.
В это время к забору подошла женщина в белом халате. Спрашивает:
— Мою Мариночку это вы привели?
— Мы её не приводили. Она сама шла.
— Мы её только проводили.
— До калитки.
— Проводили?.. — улыбнулась женщина. — Что ж, спасибо, рыцари.
— Пожалуйста, — ответил Вадька кислым голосом.
— Мне Марина про вас все уши прожужжала.
— Жужжать ваша Марина умеет.
— А между прочим, старшей моей от вас крепко перепало… — сказала вдруг женщина.
— Не волнуйтесь, — хмуро ответил Борька, — нам больше досталось.
— Вам больше?!. — рассмеялась она. — Ну, ладно. Спасибо вам.
— За что? За то, что Люську вздули?
— Нет, за другое… Знаете, ведь это первый случай, когда Марина пришла в садик без слёз.
— Мы как раз за это и воюем! — встрепенулся Борька. — Чтобы без слёз! За бедных и слабых!
Женщина перестала смеяться. Она с удивлением посмотрела на нас. А на Борьку даже с уважением. Будто он только что, у всех на глазах совершил парочку подвигов.
— Щит и меч! — сказал Борька.
— Щит и меч! — ответили мы.
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека