Детская электронная библиотека
Альберт ИВАНОВ
(Версия для распечатки текста)
Много чего находил Хома. На лугу, в поле, в роще...
И однажды утром — снова нашёл. На лугу. В этот раз игрушку. Плюшевого медвежонка. Большого! Лишь вдвое меньше его, Хомы.
Унёс домой. И вспомнил вдруг, что в детстве у него игрушек не было. Ну, не было! И давай с ним играть. Лучше поздно, чем никогда.
Зажмуришь глаза и представишь себе: пришёл сюда медвежонок из Дальнего леса. Долго брёл, всю ночь. Во тьме пробирался. Сквозь чащу дремучую, через кусты колючие. Овраги глубокие, холмы высокие преодолел. И только для того, чтобы Хома его нашёл. К нему спешил. Хотел поскорее обрадовать!
Очень они подружились. И разговаривал Хома с ним. И делал вид, что кормит. И гулял с маленьким другом, за лапку водил. Вокруг норы. И спать рядом с собой укладывал. В норе.
Жизнь стала необычайно интересной! Есть о ком заботиться. Воспитывать. А то и наказывать за шалости.
Странно отнёсся Суслик к новому другу Хомы. Придёт, встанет в сторонке. И смотрит, как они играют.
А малыш вскоре непослушным стал. Капризным. Избаловался.
Но и у Хомы — свой норов! Не любил он строптивых. И поучать любил.
— Не балуй! А не то станешь упрямым, как Суслик, — выговаривал он сорванцу. — Слушай старших. Тебе добра желают. Что, опять за своё?.. Одно гулянье у тебя на уме! Я вижу, ты добрых слов не понимаешь!
Довелось теперь Суслику и увидеть, как Хома наказывал неслуха.
— А-та-та! — нашлёпывал он медвежонка.
Пыль из плюша — дымком вверх.
А затем и болтливая Сорока увидала, как Хома шлепков ему надавал. На прогулке.
— А-та-та! Снова озоруешь?
Слух об этом быстро разлетелся. Волк и Лиса, извечные его враги, тут же к Медведю — рысцой.
— Хома своего медвежонка лупцует!
— Лупцует? — возмутился Медведь. — И сильно?
— А-та-та! — хором зачастили они. — А-та-та!..
— Но хоть за дело?
— Придирается! Измывается! Чуть что — а-та-та!!!
— Да как он смеет? — взревел Медведь.
И понёсся вперевалку к Хоме.
А тот как раз с медвежонком гулял. По лугу, за опушкой.
Выкатился на него Медведь из рощи. Навис над ним и орёт:
— Я про тебя всё знаю! Как смеешь медвежонка так сильно наказывать?
А Хома спокойно стоит. Даже удрать не пытается. Хотя вслед за Медведем и Волк с Лисой, ухмыляясь, вышли.
— А тебя что, слабо наказывали в детстве? — храбро спросил Хома.
Тяжко вздохнул Медведь. Видать, вспомнил, как его драли. В детстве.
— Я у тебя мальца заберу! — засопел он.
На, — протянул ему медвежонка Хома. — Сам заботься о нём. Корми его, гуляй с ним, нос ему вытирай, лапы мой, спать укладывай, сказки рассказывай, ночью к нему вставай, по утрам буди, расчёсывай...
— Хватит! — перепугался Медведь, а затем пробурчал:
— Я сам нечёсаный хожу...
— И такой видный, важный! — с ходу подхватил Волк.
— Пригожий, модный, патлатый! — пропела Лиса.
— Когда мой малыш вымахнет, пусть патлатым шляется, — сурово возразил Хома. — А у себя в доме я этого не потерплю!
Медведь мрачно оглянулся на Волка с Лисой. И те притихли. Сразу на хвост сели.
— А он капризный? — отходчиво спросил Медведь Хому.
— Капризный, непослушный, неразумный, упрямый...
— Достаточно! — вновь оборвал Медведь. — Весь в меня. А два медведя в одной берлоге не уживутся. Сам его воспитывай! — гаркнул он.
Развернулся. И домой затопал. А за ним и Волк с Лисой потянулись. Молча. Знали вспыльчивый нрав топтыгина.
— Не будет слушаться, я тебе подкину, —крикнул вдогонку Хома.
— Не вздумай! — в страхе остановился Медведь. — Ты на него лучше пожалуйся, — вдруг посоветовал он.
— Кому? — удивился Хома.
— Мне.
— На кого?
— На него, конечно.
— А что ты сделаешь?
— Я тебе прикажу: а-та-та ему выдать! — рявкнул Медведь.
— Будь по-твоему, — усмехнулся Хома. — А Волку с Лисой прикажи: не лезть ко мне, когда я с ним гуляю.
— Слышали? — угрюмо сказал Медведь приотставшим Лисе и Волку.
— А если — он один, без него?.. — хитро справилась Лиса.
Медведь взглянул на Хому. За подсказкой.
— Пожалуйста, нападайте, — кивнул тот. — Но только запомните: медвежонок сиротой вдруг останется. Не забудьте тогда Медведю отдать.
— Не трогайте Хому! — враз прогудел Медведь.
И ему учтиво:
— Вырастет, ко мне приведи. — И спохватился: — Ох! Он же не вырастет.
— Если будешь мёд приносить, — улыбнулся Хома, — вырастет. Куда он денется!
— Да-да-да, — поспешно согласился топтыгин.
Так они вдвоём в детство впали. Ну Хома-то ладно. Но Медведь?! Несколько раз и впрямь мёду принес.
Месяц прошёл, пока он опомнился. И перестал мёдом баловать.
Встретил он как-то Хому, опять с медвежонком. На прогулке.
— Ты меня обманул! — раскричался. — Так мне голову заморочил! Я и забыл, что медвежонок —игрушечный!
— Ну и что? — сказал Хома. — А если б он был живой? Разве я бы оставил? Бросил?
— Правда, — задумчиво произнёс Медведь. — А Волк с Лисой мне талдычат: «Запрети ему с ним играть! Медвежонок всё-таки, а не хомячок. Не имеет, мол, Хома права!..» — он только лапой махнул. — Играй, никого не слушай. Я разрешаю!
И ушёл, почёсывая затылок.
Так-то. Играть — никогда не поздно. Особенно, если в детстве не наигрался. У Медведя оно тоже было несладкое, хотя он и мёд любит. Может понять. Не всякому это дано..
А Суслик, наверно, сразу понял. Ничего не сказал Хоме. Ни разу. Лучший друг!
Куда потом делся тот медвежонок — неизвестно. Возможно, Хома снова вырос.
Как Хома и Суслик поссорились
Главное не как поссорились. А как помирились Хома и Суслик. Ссорились-то они по любому пустяку.
А вообще почему звери ссорятся? Вот Ёж не поладил как-то с Зайцем-толстуном. Ёж ему сказал, что тот в последнее время похудел. А Заяц, наоборот, поправился. Граммов на сто.
— Насмехаешься, старый? — заверещал он. Но Ёж-то хотел ему приятное сказать, а не обидеть. А тут и сам обиделся: за «старого».
— Лопнешь скоро, — вскричал он, — жирняк!
— Это я-то жирняк? — обиделся Заяц, который поправился на сто граммов. И пошло-поехало!..
Так ссоры и происходят. Разрастаются из ничего.
Так вот, последняя ссора Хомы и Суслика возникла из-за того, что Хома сказал:
— Что бы ты без меня делал?!
Разобиделся Суслик:
— Без тебя проживу!
— Ты без меня пропадёшь, — сдержанно заявил Хома. — За тебя даже думать надо.
И ушёл, хлопнув дверью. Дверью Суслика. Свою бы он пожалел. Навсегда ушёл Хома.
А на другой день случилась беда. Глазастый Коршун узрел Суслика. Одного. На большом и ровном лугу, вдали от дома. Беззаботный он, Суслик. Шляется где попало. И скрыться ему некуда. Заспешил он к роще. Там спрятаться можно.
Начал Коршун снижаться. А затем — спикировал!..
Метнулся в сторону Суслик. Промахнулся Коршун.
По земле ему добычу не догнать. Снова набрал высоту. Снова кинулся вниз.
Опять удалось увернуться Суслику. Опять взмыл в небо Коршун.
Известно, больше трёх раз коршуны не ошибаются. Ну, бывает и больше промашек. Да только не у этого Коршуна.
Но тут из рощи Хома отважно выскочил. Он ягоды собирал на опушке и всё увидел.
Растерялся Коршун. Кого хватать? Суслика или Хому? Суслик — побольше, Хома — потолще! А Хома опять повернул к роще. Бежит и кричит другу:
— Нажимай, растяпа!
Скрылся наконец в кустарнике Суслик. Прямо перед носом Коршуна.
Взлетел Коршун вновь. Хому высматривает. А того и след простыл. Хотя если б потрогать его следы, наверняка бы горячие были. Так жарко удрапал!
Коршуны обычно в лесу не охотятся. Всякие ветки мешают. Вот и остался Коршун ни с чем.
Как только миновала опасность, бросился Суслик на шею Хоме:
— Что бы я без тебя делал!
— А я тебе что говорил! — нахмурился Хома. — Спрашиваешь, что бы делал? Да ничего бы не делал. Тебя бы Коршун сцапал.
— Я без тебя бы пропал, — не унимался Суслик. — За меня даже думать надо!
— Это я тоже говорил.
И Хома повторил всё, что думал о лучшем друге. А впрочем, тот и сам уже об этом сказал.
И ведь не обиделся теперь Суслик. И ссориться не стал. А слова-то те же самые были, с чего ссора началась.
Вот и рассуди теперь.
Что же выходит? А то и выходит: если по делу обидное скажешь, совсем не обидно. А если без дела, из похвальбы, — то и поссориться недолго.
Поостыл Хома. И заметил:
— Да ничего особенного не было. Ты бы меня тоже спас, случись такое.
— Честно, не знаю, — поёжился Суслик, вспомнив носатого Коршуна.
Молодец Суслик. Не стал принижать подвиг друга. Ведь подвиг — от слова «двигаться». А подвигаться Хоме пришлось!
Но и Хома молодец. Не стал бахвалиться. Спас кого-то, и хорошо. Тебе спасибо. А если начнёшь об этом повсюду кричать, то вы квиты. Одному спасение, другому слава. Оба в расчёте.
Судьба сама воздаст тебе за добрый поступок. Спасёт и сохранит в другой раз.
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека