Детская электронная библиотека
Ганс Христиан Андерсен
Маленький Клаус и Большой Клаус
(Версия для распечатки текста)
В одной деревне жили два человека; обоих звали Клаусами, но у одного было четыре лошади, а у другого только одна; так вот, чтобы различить их, и стали звать того, у которого было четыре лошади, Большой Клаус, а того, у которого одна, Маленький Клаус. Послушаем-ка теперь, что с ними случилось; ведь это целая история!
Всю неделю, как есть, должен был Маленький Клаус пахать на своей лошадке поле Большого Клауса. Зато тот давал ему своих четырех, но только раз в неделю, по воскресеньям. Ух ты, как звонко щелкал кнутом Маленький Клаус над всей пятеркой,— сегодня ведь все лошадки были будто его собственные. Солнце сияло, колокола звонили к обедне, люди все были такие нарядные и шли с молитвенниками в руках в церковь послушать проповедь священника. Все они видели, что Маленький Клаус пашет на пяти лошадях, и он был очень доволен, пощелкивал кнутом и покрикивал:
— Эх вы, мои лошадушки!
— Не смей так говорить!— сказал ему как-то раз Большой Клаус.— У тебя ведь всего одна лошадь!
Но вот опять кто-нибудь проходил мимо, и Маленький Клаус забывал, что не смел говорить так, и опять покрикивал:
— Ну вы, мои лошадушки!
— Перестань сейчас же!— сказал ему наконец Большой Клаус.— Если ты скажешь это еще хоть раз, я возьму да хвачу твою лошадь по лбу. Ей тогда сразу конец придет!
— Не буду больше!— сказал Маленький Клаус.— Право же, не буду!
Да вдруг опять кто-то прошел мимо и поздоровался с ним, а он от радости, что пашет так важно на пяти лошадях, опять щелкнул кнутом и закричал:
— Ну вы, мои лошадушки!
— Вот я тебе понукаю твоих лошадушек!— сказал Большой Клаус.
Взял он обух, которым вколачивают в поле колья для привязи лошадей, и так хватил лошадь Маленького Клауса, что убил ее наповал.
— Эх, нет теперь у меня ни одной лошади!— проговорил Маленький Клаус и заплакал.
Потом он снял с лошади шкуру, высушил ее хорошенько на ветру, положил в мешок, взвалил мешок на спину и пошел в город продавать шкуру.
Идти пришлось очень далеко, через большой темный лес, а тут еще непогода разыгралась, и Маленький Клаус заблудился. Едва выбрался он на дорогу, как совсем стемнело, а до города было еще далеко, да и домой назад не близко; до ночи ни за что не добраться ни туда, ни сюда.
При дороге стоял большой крестьянский двор; ставни в доме были уже закрыты, но сквозь щели светился огонь.
«Вот тут я, верно, найду себе приют на ночь»,— подумал Маленький Клаус и постучался.
Хозяйка отперла, узнала, что ему надо, и велела идти своей дорогой: мужа ее не было дома, а без него она не могла принимать гостей.
— Ну, тогда я переночую на дворе!— сказал Маленький Клаус, и хозяйка захлопнула дверь.
Возле дома стоял большой стог сена, а между стогом и домом — сарайчик с плоской соломенной крышей.
— Вон там я и улягусь!— сказал Маленький Клаус, увидев эту крышу.— Чудесная постель! Надеюсь, аист не слетит и не укусит меня за ногу!
Это он сказал потому, что на крыше дома в своем гнезде стоял живой аист.
Маленький Клаус влез на крышу сарая, растянулся на соломе и принялся ворочаться с боку на бок, стараясь улечься поудобнее. Ставни закрывали только нижнюю половину окон, и ему видна была вся горница.
А в горнице был накрыт большой стол; чего-чего только на нем не было: и вино, и жаркое, и чудеснейшая рыба; за столом сидели хозяйка и пономарь, больше — никого.
Хозяйка наливала гостю вино, а он уплетал рыбу,— он был большой до нее охотник.
«Вот бы мне присоседиться!» — подумал Маленький Клаус и, вытянув шею, заглянул в окно. Боже, какой дивный пирог он увидал! Вот так пир!
Но тут он услыхал, что кто-то подъезжает к дому,— это вернулся домой хозяйкин муж. Он был очень добрый человек, но у него была странная болезнь: он терпеть не мог пономарей. Стоило ему встретить пономаря — и он приходил в бешенство. Поэтому пономарь и пришел в гости к его жене в то время, когда мужа не было дома, а добрая женщина постаралась угостить его на славу. Оба они очень испугались, услышав, что хозяин вернулся, и хозяйка попросила гостя поскорее влезть в большой пустой сундук, который стоял в углу. Пономарь послушался,— он ведь знал, что бедняга хозяин терпеть не может пономарей,— а хозяйка проворно убрала все угощение в печку: если бы муж увидал все это, он, конечно, спросил бы, кого она вздумала угощать.
— Ах!— громко вздохнул Маленький Клаус на крыше, глядя, как она прятала кушанье и вино.
— Кто там?— спросил крестьянин и вскинул глаза на Маленького Клауса.
— Чего ж ты лежишь тут? Пойдем-ка лучше в горницу!
Маленький Клаус объяснил, что он заблудился и попросился ночевать.
— Ладно,— сказал крестьянин,— ночуй. Только сперва нам надо с тобой подкрепиться с дороги.
Жена приняла их обоих очень ласково, накрыла на стол и вынула из печки большой горшок каши.
Крестьянин проголодался и ел с аппетитом, а у Маленького Клауса из головы не шли жаркое, рыба и пирог, которые были спрятаны в печке.
Под столом, у ног Маленького Клауса, лежал мешок с лошадиной шкурой, с той самой, которую он нес продавать. Каша не лезла ему в горло, и вот он придавил мешок ногой; сухая шкура громко заскрипела.
— Тсс!— сказал Маленький Клаус, а сам опять наступил на мешок, и шкура заскрипела еще громче.
— Что там у тебя?— спросил хозяин.
— Да это все мой колдун!— сказал Маленький Клаус.— Говорит, что не стоит нам есть кашу,— он уже наколдовал для нас полную печку всякой всячины: там и жаркое, и рыба, и пирог!
— Вот так штука!— вскричал крестьянин, мигом открыл печку и увидал там чудесные кушанья. Мы-то знаем, что их спрятала туда его жена, а он подумал, что это все колдун наколдовал!
Жена не посмела сказать ни слова и живо поставила все на стол, а муж с гостем принялись уплетать и жаркое, и рыбу, и пирог. Но вот Маленький Клаус опять наступил на мешок, и шкура заскрипела.
— А что он сейчас сказал?— спросил крестьянин.
— Да вот, говорит, что наколдовал нам еще три бутылки вина, они тоже в печке,— ответил Маленький Клаус.
Пришлось хозяйке вытащить и вино. Крестьянин выпил стаканчик, другой, и ему стало так весело! Да, такого колдуна, как у Маленького Клауса, он не прочь был заполучить!
— А может он вызвать черта?— спросил крестьянин.— Вот на кого бы я посмотрел; ведь мне сейчас весело!
— Может,— сказал Маленький Клаус,— мой колдун может сделать все, чего я захочу. Правда?— спросил он у мешка, а сам наступил на него, и шкура заскрипела.— Слышишь? Он отвечает «да». Только черт очень уж безобразный, не стоит и смотреть на него!
— Ну, я его ни капельки не боюсь. А каков он на вид?
— Да вылитый пономарь!
— Тьфу!— сплюнул крестьянин.— Вот мерзость! Надо тебе сказать, что я видеть не могу пономарей! Но все равно, я ведь знаю, что это черт, и мне будет не так противно! К тому же я сейчас набрался храбрости, это очень кстати! Только пусть он не подходит слишком близко!
— А вот я сейчас скажу колдуну!— проговорил Маленький Клаус, наступил на мешок и прислушался.
— Ну что?
— Он велит тебе пойти и открыть вон тот сундук в углу: там притаился черт. Только придерживай крышку, а то он выскочит.
— А ты помоги придержать!— сказал крестьянин и пошел к сундуку, куда жена спрятала пономаря.
Пономарь был ни жив ни мертв от страха. Крестьянин приоткрыл крышку и заглянул в сундук.
— Тьфу! Видел, видел!— закричал он и отскочил прочь.— точь-в-точь наш пономарь! Вот гадость-то!
Такую неприятность надо было запить, и они пили до поздней ночи.
— А колдуна этого ты мне продай!— сказал крестьянин.— Проси сколько хочешь, хоть целую мерку денег!
— Нет, не могу!— сказал Маленький Клаус. Подумай, сколько мне от него пользы!
— Продай! Мне страсть как хочется его получить!— сказал крестьянин и принялся упрашивать Маленького Клауса.
— Ну ладно,— ответил наконец Маленький Клаус,— пусть будет по-твоему! Ты со мной ласково обошелся, пустил меня ночевать, так бери моего колдуна за мерку денег, только насыпай полнее!
— Хорошо!— сказал крестьянин.— Но ты должен взять и сундук, я и часу не хочу держать его у себя в доме. Почем знать, может, черт все еще там сидит.
Маленький Клаус отдал крестьянину свой мешок с высушенной шкурой и получил за него полную мерку денег, да еще большую тачку, чтобы было на чем везти деньги и сундук.
— Прощай!— сказал Маленький Клаус и покатил тачку с деньгами и с сундуком, в котором все еще сидел пономарь.
По ту сторону леса протекала большая глубокая река, такая быстрая, что едва можно было справиться с течением. Через реку был перекинут новый мост. Маленький Клаус встал посредине моста и сказал нарочно громче, чтобы пономарь услышал:
— К чему мне этот дурацкий сундук? Он такой тяжелый, точно набит камнями! Я совсем измучусь с ним! Брошу-ка его в реку: приплывет он ко мне домой сам — ладно, а не приплывет — и не надо!
Потом он взялся за сундук одною рукою и слегка приподнял его, точно собирался столкнуть в воду.
— Постой!— закричал из сундука пономарь.— Выпусти сначала меня!
— Ай!— вскрикнул Маленький Клаус, притворяясь, что испугался.— Он все еще тут! В воду его скорее! Пусть тонет!
— Нет, нет! Это не черт, это я!— кричал пономарь.— Выпусти меня, я тебе дам целую мерку денег!
— Вот это другое дело!— сказал Маленький Клаус и открыл сундук.
Пономарь мигом выскочил оттуда и столкнул пустой сундук в воду. Потом они пошли к пономарю, и Маленький Клаус получил еще целую мерку денег. Теперь тачка была полна деньгами.
— А ведь лошадка принесла мне недурной барыш!— сказал себе Маленький Клаус, когда пришел домой и высыпал на пол кучу денег.— Вот Большой Клаус разозлится, когда узнает, как я разбогател от своей единственной лошади! Только пусть не ждет, чтобы я ему сказал всю правду!
И он послал к Большому Клаусу мальчика попросить мерку, которою мерят зерно.
«На что она ему понадобилась?» — подумал Большой Клаус и слегка смазал дно меры дегтем,— авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив мерку назад, Большой Клаус увидел, что ко дну прилипли три новеньких серебряных монетки.
— Вот так штука!— сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу.
— Откуда у тебя столько денег?
— Я продал вчера вечером шкуру своей лошади.
— С барышом продал!— сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил всех своих четырех лошадей, снял с них шкуры и отправился в город продавать.
— Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры!— кричал он по улицам.
Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.
— Мерку денег за штуку!— отвечал Большой Клаус.
— Да ты в уме?— возмутились покупатели.— У нас столько денег не водится, чтобы их мерками мерить!
— Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры!— кричал он опять и всем, кто спрашивал, почем у него шкуры, отвечал: — Мерку денег за штуку!
— Да он нас дурачить вздумал!— закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремни, кто кожаные передники и принялись хлестать ими Большого Клауса.
— «Шкуры! Шкуры!» — передразнивали они его.— Вот мы покажем тебе шкуры! Вон из города!
И Большой Клаус давай бог ноги! Сроду его так не колотили!
— Ну,— сказал он, добравшись до дому,— поплатится мне за это Маленький Клаус! Убью его!
А у Маленького Клауса как раз умерла старая бабушка; она не очень-то ладила с ним, была злая и жадная, но он все-таки очень жалел ее и положил на ночь в свою теплую постель — авось отогреется и оживет,— а сам уселся в углу на стуле: ему не впервой так ночевать.
Ночью дверь отворилась, и вошел Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошел к ней и ударил по голове того, кто на ней лежал. Думал, что это Маленький Клаус, а там лежала мертвая бабушка.
— Вот тебе! Не будешь меня дурачить!— сказал Большой Клаус и пошел домой.
— Ну и злодей!— сказал Маленький Клаус.— Это он меня хотел убить! Хорошо, что бабушка-то была мертвая, а то бы ей не поздоровилось!
Потом он одел бабушку в праздничное платье, попросил у соседа лошадь, запряг ее в тележку, хорошенько усадил старуху на заднюю скамейку, чтобы она не свалилась, когда поедут, и покатил с ней через лес. Когда солнышко встало, они подъехали к большому постоялому двору. Маленький Клаус остановился и пошел спросить себе чего-нибудь закусить.
У хозяина постоялого двора было много-много денег, и сам он был человек очень добрый, но такой горячий, точно весь был начинен перцем и табаком.
— Здравствуй!— сказал он Маленькому Клаусу.— Чего ты нынче спозаранку расфрантился?
— Да вот,— отвечал Маленький Клаус,— надо с бабушкой в город съездить; она там, в тележке, осталась — ни за что не хочет вылезать. Пожалуйста, отнесите ей туда стаканчик меду. Только говорите с ней погромче, она глуховата!
— Ладно!— согласился хозяин, взял большой стакан меду и понес старухе, а та сидела в тележке прямая, как палка.
— Вот, внучек прислал вам стаканчик медку!— сказал хозяин, подойдя к тележке, но старуха не ответила ни слова и даже не шевельнулась.
— Слышите?— закричал хозяин во все горло.— Ваш внук посылает вам стакан меду!
Еще раз прокричал он то же самое и еще раз, а она все не шевелилась; тогда он рассердился и запустил ей стаканом прямо в лицо, так что мед потек у нее по носу, а сама она опрокинулась навзничь. Маленький Клаус ведь не привязал ее, а просто прислонил к спинке скамейки.
— Что ты наделал?— завопил Маленький Клаус, выскочил из дверей и схватил хозяина за ворот.— Ты мою бабушку убил! Погляди, какая у нее дыра во лбу!
— Вот беда-то!— заохал хозяин, всплеснув руками.— И все это из-за моей горячности! Маленький Клаус, друг ты мой, я тебе целую мерку денег дам и бабушку твою похороню, как свою собственную, только молчи об этом, не то мне отрубят голову, а ведь это ужасно неприятно!
И вот Маленький Клаус получил целую мерку денег, а хозяин схоронил его старую бабушку, точно свою собственную.
Маленький Клаус вернулся домой опять с целой кучей денег и сейчас же послал к Большому Клаусу мальчика попросить мерку.
— Как так?— удивился Большой Клаус.— Разве я не убил его? Надо посмотреть самому!
И он сам понес меру Маленькому Клаусу.
— Откуда это у тебя такая куча денег?— спросил он и просто глаза вытаращил от удивления.
— Ты убил-то не меня, а мою бабушку,— сказал Маленький Клаус,— и я ее продал за мерку денег!
— С барышом продал!— сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил свою старую бабушку, потом положил ее в тележку, приехал с ней в город к аптекарю и предложил ему купить мертвое тело.
— Чье оно, и где вы его взяли?— спросил аптекарь.
— Это моя бабушка!— ответил Большой Клаус.— Я убил ее, чтобы продать за мерку денег!
— Господи помилуй!— воскликнул аптекарь.— Вы сами не знаете, что говорите! Смотрите, ведь это может стоить вам головы!
И он растолковал Большому Клаусу, что он такое наделал, какой он дурной человек и как его за это накажут. Большой Клаус перепугался, опрометью выскочил из аптеки, сел в тележку, хлестнул лошадей и помчался домой. Аптекарь и весь народ подумали, что он сумасшедший, и потому не задержали его.
— Поплатишься же ты мне за это, поплатишься, Маленький Клаус!— сказал Большой Клаус, выехав на дорогу, и, как только добрался до дому, взял большущий мешок, пошел к Маленькому Клаусу и сказал:
— Ты опять одурачил меня? Сперва я убил своих лошадей, а теперь и бабушку! Все это по твоей милости! Но уж больше тебе меня не дурачить!
И он схватил Маленького Клауса и засунул в мешок, а мешок завязал, вскинул на спину и крикнул:
— Пойду утоплю тебя!
До реки было не близко, и Большому Клаусу становилось тяжеленько тащить Маленького. Дорога шла мимо церкви; оттуда слышались звуки органа, да и молящиеся красиво пели хором. Большой Клаус поставил мешок с Маленьким Клаусом у самых церковных дверей и подумал, что не худо было бы зайти в церковь, прослушать псалом, а потом уж идти дальше. Маленький Клаус не мог вылезти из мешка сам, а весь народ был в церкви. И вот Большой Клаус зашел в церковь.
— Ох, ох!— вздыхал Маленький Клаус, ворочаясь в мешке, но, как он ни старался, развязать мешок ему не удавалось. В это самое время мимо проходил старый, седой как лунь пастух с большой клюкой в руках; он погонял ею стадо. Коровы и быки набежали на мешок с Маленьким Клаусом и повалили его.
— О-ох!— вздохнул Маленький Клаус.— Такой я молодой еще, а уж должен отправляться в царство небесное!
— А я, несчастный, такой старый, дряхлый и все не могу попасть туда!
— сказал пастух.
— Так развяжи мешок,— закричал Маленький Клаус.— Полезай на мое место — живо попадешь туда!
— С удовольствием!— сказал пастух и развязал мешок, а Маленький Клаус мигом выскочил на волю.
— Теперь тебе смотреть за стадом!— сказал старик и влез в мешок.
Маленький Клаус завязал его и погнал стадо дальше.
Немного погодя вышел из церкви Большой Клаус, взвалил мешок на спину, и ему сразу показалось, что мешок стал гораздо легче,— Маленький Клаус весил ведь чуть не вдвое больше против старого пастуха.
«Ишь как теперь легко стало! А все от того, что я прослушал псалом!»
— подумал Большой Клаус, дошел до широкой и глубокой реки, бросил туда мешок с пастухом и, полагая, что там сидит Маленький Клаус, закричал:
— Ну вот, вперед не будешь меня дурачить!
После этого он отправился домой, но у самого перепутья встретил… Маленького Клауса с целым стадом!
— Вот тебе раз!— вскричал Большой Клаус.— Разве я не утопил тебя?
— Конечно, утопил!— сказал Маленький Клаус.— Полчаса тому назад ты бросил меня в реку!
— Так откуда же ты взял такое большое стадо?— спросил Большой Клаус.
— А это водяное стадо!— ответил Маленький Клаус.— Я расскажу тебе целую историю. Спасибо тебе, что ты утопил меня, теперь я разбогател, как видишь! А страшно мне было в мешке! Ветер так и засвистел в ушах, когда ты бросил меня в холодную воду! Я сразу пошел ко дну, но не ушибся,— там внизу растет такая нежная, мягкая трава, на нее я и упал. Мешок сейчас же развязался, и прелестнейшая девушка в белом как снег платье, с венком из зелени на мокрых волосах, протянула мне руку и сказала: «А, это ты, Маленький Клаус? Ну вот, прежде всего бери это стадо, а в миле отсюда, на дороге пасется другое, побольше,— ступай, я тебе его дарю».
Тут я увидел, что река была для водяных жителей все равно что дорога: они ездили и ходили по дну от самого озера и до того места, где реке конец. Ах, как там было хорошо! Какие цветы, какая свежая трава! А рыбки шныряли мимо моих ушей точь-в-точь как у нас здесь птицы! Что за красивые люди попадались мне навстречу, и какие чудесные стада паслись у изгородей и канав!
— Почему же ты так скоро вернулся?— спросил Большой Клаус.— Уж меня бы не выманили оттуда, если там так хорошо!
— Я ведь это неспроста сделал!— сказал Маленький Клаус.— Ты слышал, что водяная девушка велела мне отправиться за другим стадом, которое пасется на дороге всего в одной версте оттуда? Дорогой она называет реку — другой дороги они ведь там не знают,— а река так петляет, что мне пришлось бы сделать здоровый круг. Вот я и решился выбраться на сушу да пойти прямиком к тому месту, где ждет меня стадо; так я выиграю почти полмили!
— Экий счастливец!— сказал Большой Клаус.— Как ты думаешь, получу я стадо, если спущусь на дно?
— Конечно!— сказал Маленький Клаус.— Только я не могу тащить тебя в мешке до реки, ты больно тяжелый. А вот, коли хочешь, дойди сам, да влезь в мешок, а я с удовольствием тебя сброшу в воду!
— Спасибо!— сказал Большой Клаус.— Но если я не получу там стадо, я тебя изобью, так и знай!
— Ну-ну, не сердись!— сказал Маленький Клаус, и они пошли к реке. Когда стадо увидело воду, оно так и бросилось к ней: скоту очень хотелось пить.
— Погляди, как они торопятся!— сказал Маленький Клаус.— Ишь, как соскучились по воде: домой, на дно, знать, захотелось!
— Но ты сперва помоги мне, а не то я тебя изобью!— сказал Большой Клаус и влез в большой мешок, который лежал на спине у одного из быков.
— Да положи мне в мешок камень, а то я, пожалуй, не пойду ко дну!
— Пойдешь!— сказал Маленький Клаус, но все-таки положил в мешок большой камень, крепко завязал мешок и столкнул его в воду. Бултых! И Большой Клаус пошел прямо ко дну.
— Ох, боюсь не найдет он там ни коров, ни быков!— сказал Маленький Клаус и погнал свое стадо домой.
Текст рапечатан с сайта https://peskarlib.ru
Детская электронная библиотека