Александр СТАРОСТИН

Ульвелькот одет в высокие штаны без разрезов и карманов и короткую кухлянку белого оленя с капюшоном, отороченным собачьим хвостом: не прилипает к нему снег. Это был хвост четырехглазого Утэля, который видел слишком много злых духов и много лаял: спать мешал.

А еще Николай Иваныч вспомнил морскую свинку. Но свинку он вспомнил позже, когда ему предложили съездить в Арктику для обслуживания самолетов, работающих на высокоширотную экспедицию. И он решился, точнее — он подумал, что наконец решился противопоставить капризу судьбы свой собственный каприз.

С обожженного, как кирпич, лица Деда из-под козырьков рыжих бровей добродушно и светло глядели голубые треугольные глаза. Дед безучастно посматривал, как «наука» затаскивала в самолет свое барахло. «Наука» — это ребята из Арктического института.

«Ну-с, с богом!» — мысленно сказал командир ЛИ-2 Рябинин, и машина сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, дрожа от нетерпения, пошла на взлет. Замелькали огни взлетной полосы, вдавило в кресла, полоса провалилась, и огни поселка стали медленно погружаться на туманное дно. Поселок с торчащими струями дыма резко наклонился, и скоро от него осталась кучка тлеющих огней. Наступила тьма: вошли в облака; но тьма исчезла, засияли звезды, внизу необозримо раскинулись ослепительно яркие поля лунных облаков. Набрали эшелон*, встали на автопилот.

Дело было так — я отправился я для обследования охотничьих угодий в район гор Путоран, юг Таймыра. А Таймыр, как известно, огромный полуостров, вдвинутый в Ледовитый океан. Там и теперь есть места, где можно встретить животных, не описанных наукой. Одним из таких загадочных зверей был снежный баран, или толсторог, Таймырская разновидность.

И тайга может умереть, как всякое живое существо. Только не сразу сообразишь, что она мертва: мёртвые деревья-то стоят и даже как-то по-своему шумят. Только на них вместо иголок сине-зелёный мох, который местные жители называют бородой. Борода на живом и здоровом дереве не растёт.

Нас было пятеро охотников: старик Иннокентич, я, Барбоска, Шиверка и Ульф. Мы жили в тайге и промышляли соболя и белку. Барбоска, Шиверка и Ульф отыскивали зверька, загоняли его на дерево и лаяли, пока мы не подойдём. Потому они и называются промысловыми лайками: на зверя лают.